Годовщина свадьбы – большой праздник, особенно, если это дело касается всего чистокровного общества. Так получилось, что Лестрейнджи оставались под постоянным прицелом многочисленных родственников, как, собственно, и сами Лестрейнджи не упускали из вида ни единой ошибки других членов 28 священных семей. Родольфус понимал важность, не пожимал плечами, отпуская похабную шутку, как Рабастан, а уже раздумывал над тем, какие запонки подойдут к галстуку.

    Долг.
Долг значит больше, чем кто-либо может понять. Это внутреннее состояние, которое требует гармонии с действиями, иначе на выходе получится скверный результат с желанием приказать домовику вскрыть тебе вены, ибо самому как-то боязно и не хватит смелости. Родольфус знал, что никогда не станет очередным слабаком: выпивка не привлекала настолько, чтобы постоянно ходить с тяжелой головой, хотя курение явно портило здоровье, но приятное послевкусие на пальцах с лихвой компенсировало отдышку. Пальцы стали шершавыми, он и сам это заметил, но это лишь прибавляло шарма прикосновениям к шелку. Лестрейндж любил белый шелк: яркий, гладкий, броский и цепляющий взгляд. На бледном теле он смотрелся изумительно, подчеркивая все контуры и линии таким образом, чтобы оставалось лишь надеяться на лишние пару минут созерцания. В такие моменты хотелось достать грифель и рисовать до мозоли на пальце, но перенести на рисунок всю прелесть и изящность. В этом и была сексуальность: прелесть и изящность.

Мрачный взгляд в широкое зеркало, непонятным заклинанием приклеенным к стене, привел к очередному вздохну. Беллатрикс собиралась в своей гардеробной, которая находилась как раз напротив ванной комнаты. Она была без платья, поправляла черные чулки, совсем не страдая плохим вкусом. Родольфусу нравилась ее фигура, он мог с уверенностью сказать, что это дар предков, а не заслуга его супруги, но такое говорить неприлично на людях, а в момент ссоры Лестрейндж и так находил, что сказать.
В голове уже неприятно напевал голос сомнения, и мужчина вновь перепроверил, застегнуты ли запонки на манжетах рубашки. Сегодня он решил примерить что-то классическое, подобрал подтяжки, но не определился со цветом. Нужно было согласовать его с Беллой, а та была полностью занята своим нижним бельем.
Родольфус не представлял, сколько оно стоит, но явно понимал, что денег было отдано немало. Черное, кружевное, шелковое. То ли она специально его выбрала, чтобы одновременно позлить и порадовать, то ли забыла о его предпочтениях. Кроткий взгляд на часы не подсказал даты, а Лестрейндж не вел статистику исполнения супружеского долга. Что-то подсказывало, что они уже давно не пытались порадовать родителей внуком. Видать, он заработался, а ей оно не надо.
Мужчина спрыснул холодной воды на руки, вытирая их специально приготовленным для этого теплым полотенцем. В комнате пахло приятно – причуда Беллатрикс, которая была отвратительна внутри, но все-таки элегантна во всех смыслах.

- Черные или синие?
Бросил невзначай, потому что с ней по-другому нельзя. Она упрямо не начнет разговор первой, а ему постоянно нужно искать причину для привлечения ее внимания. Не сработало, и Белла осталась стоять к нему спиной, нагибаясь слишком низко для того, чтобы застегнуть каблуки.
Родольфус проигнорировал этот ответ, очевидно, означавший, что ему самому надо решить, какие подтяжки пойдут к ее платью, только Лестрейндж понятия не имел, что сегодня она выберет. Два шкафа одежды и вся она была к особому случаю, наверное, ждала своей моли.

- Я еще раз повторяю: черные или синие?
Голос жестче. В последнее время стал слишком много курить – пачка в день, голос хрипит. Родольфус понимает, что ввязывается в зависимость, но недовольство супруги приятно щекочет самолюбие, поэтому он лишь усердно продолжает давиться дымом, пока наконец не понимает, как получить от этого удовольствия.
Жена повернулась, хмыкнула что-то себе под нос, отвернувшись обратно, и Лестрейндж выхватил сигарету из кармана, сжимая ее между губами.
Белла знала, что она неотразима. Знала, что может уложить в постель любого, если ей понадобится расслабиться, выпустить пар или почувствовать себя кроткой девушкой, заключенной в браке с монстром. Родольфус не мнил себя тираном, поэтому лишь провел ладонями по щекам, проверяя, проступила ли щетина. Он не любил маггловские изобретения, сигареты – не в счет, это он делал не для себя; спички приходились очень кстати, каминные, длинные, такие, которыми можно причинить сначала удовольствие, а потом боль. Черканув головкой по неровной поверхности упаковки, Род прикурил сигарету, подавляя кашель и блаженно прикрывая глаза. Выпустив дым к потолку, оценил, что те слишком высокие, чтобы закоптиться и, кажется, немного расстроился.

- Если ты продолжишь себя так вести, то я оставлю тебя дома, сказав всем, что ты беременна и не можешь расстаться с тазиком, - отрезал Родольфус, не смотря в сторону Беллы, но чувствуя, что наконец привлек ее внимание.
- Прежде чем ты откроешь свой рот, напомню, что я могу и скорее всего так и сделаю, - добавил он, уже лениво переводя взгляд на супругу и на мгновение забавляясь ее недовольным выражением лица.

Они сидели тихо-тихо - новые студенты-первокурсники. Их было совсем мало, горстка, человек десять всего. Зато все чистокровные или полукровки с доказанным родством. Хватило мест на длинных четырех передних парт. Скрипели перья, шелестели страницы учебников. Образцово-показательный урок Трансфигурации.

Что-то бухнуло вдали. Потом еще раз, чуть ближе. Потом совсем рядом, под дверьми кабинета. Вильгемина даже на месте подпрыгнула от неожиданности, и перо, мазнув по пергаменту, поставило кляксу на уже наполовину записанном эссе. Девочка огорченно выдохнула и тут же стыдливо втянула голову в плечи, оборачиваясь по сторонам. За дверью слышались невнятные ругательства, потом звуки, как будто бы кто-то бил заклинаниями по камням. Если это Кэрроу, надо быть тише воды и ниже травы. Даром, что чистокровный и как бы брат. Вон, Невилл за препирательства огреб синяков. Юная мисс Гамп уже ходила к нему, приносила заживляющее зелье из Больничного крыла, просила быть осторожнее, а смысл? Через день, после очередного занятия по "Защите" Темных Искусств сверкал очередными боевыми отметинами.

Вильгемина посмотрела на свое безбожно испорченное эссе, потыкала пером в кляксу и поняла, что никак не сможет обойти неудачу. Даже песок не поможет высушить и не смазать оставшееся. Еще раз вздохнув, девочка подтащила к себе новый кусок пергамента и аккуратным почерком принялась переписывать эссе, то и дело сверяясь с уже сделанной работой. Дойдя до формулировки заклинания превращения спички в иголку и описания движения палочкой, девочка отложила перо и задумалась. Не получилось у нее под пологом кровати колдовать и превращать, а ведь и с интонациями не ошиблась, и пассы вроде бы правильные, и представляет она как по учебникам - нужный предмет. А вот не выходит. Вот бы есть кто-нибудь ей показал...

Девочка подняла голову и в упор уставилась на преподавателя Трансфигурации. Про Минерву более старшие курсы отзывались восторженно, говорили, что она мастер своего дела. Уж наверняка МакГонагалл знает, как получаются подобные пустяки. Только практиковаться на уроках запрещено. Но... сейчас ведь никто не видит из Кэрроу. Может, портреты? Девочка огляделась. Обитатели некоторых картин ушли в гости к другим, видимо, склоненные головы юных магов им осточертели до безобразия за столько лет. Остальные вроде бы спали... хотя девочка не поручилась бы.

- Ты чего? - шепнули сбоку. Соседка по парте, закрываясь учебником по Трансфигурации, серьезно и удивленно смотрела на ерзающую от нерешительности Вильгемину. Мисс Гамп как раз обернулась, проверяя, не распахнулась ли дверь, ушел или ушла ли Кэрроу. Непонятно.
- Я не понимаю, как именно двигать рукой. У меня не получается как надо. - тоже шепотом отозвалась Вильгемина, склоняясь над партой и своим эссе. На деле она тянулась вниз к сумке, доставая из нее свою волшебную палочку. У соседки округлились глаза, она шепотом советовала прекратить делать глупости и писать... просто писать, что же тут непонятного? А вот для Вильгемины не ясно. Она чуть откинулась на скамье и под партой по учебнику попыталась повторить. Без заклинания и формул, руку набить. Раз, два, еще раз. Огляделась. Однокашники пишут. Портреты не реагируют. За спиной тихо, никто больше статуи не бьет.

- Простите, профессор. - девочка подняла руку, и рукав мантии неловко упал ей на щеку. И, хотя голос у мисс Гамп был не громок, многие студенты от неожиданности подскочили и, по недавнему примеру самой девочки, понаставили красивых клякс. Кто-то из них ругнулся сквозь зубы, поминая Мерлина, по примеру более старших ребят. - Мне немного не понятен... - девочка запнулась, пытаясь сформулировать вопрос. - Я несколько не понимаю, как именно надо исполнять движения палочкой, чтобы превратить спичку в иголку. Может быть, у вас есть картинки или... - Вильгемина снова оглянулась на портреты, на дверь, опустила руку и заговорщицке понизив голос, закончила, - может быть, вы нам покажете?

Тишина. Оглушительная тишина. Даже перья не скрипят и страницы учебников не шелестят. Дети, кажется, даже дыхание затаили.

Бутылка с водой со свистом рассекла воздух и врезалась в стену прямо над головой ловца, который успел пригнуться в самый последний момент.
- Браво, Майкл! – заорал, брызжа слюной, Поттер, со злостью скидывая с себя квиддичную мантию, - какая грация! Какая реакция!!! Где она бл*ть была во время игры?! У тебя змея СНИТЧ увела, а ты даже не заметил!
- Да если бы не бладджер и Малфой на хвосте, я бы успел! – ловец вскинул руки, словно защищаясь от надвигающегося на него Поттера.
- Я бы успел, - передразнил его Джеймс, резко останавливаясь и снимая защиту с плечей. – Да там даже Я БЫ успел, если бы не пытался вытащить наши задницы!!! – Поттер пинком отправил форменные штаны в корзину для белья, оставаясь в одних трениках.
- Джим, мы сломали их защиту, накидали им мячей в корзину, вывели из строя вратаря, пока выводили замену – успели отдохнуть, - холодная ладонь Итона легла на плечо друга, от которого волнами исходила ненависть, - разрыв небольшой. Если в следующем матче раскатаем Хаффов – есть большая возможность выйти в финал и взять кубок.
- Да только бл*ть попробуйте не раскатать Хаффов! – энергия била в гриффиндорце ключом, но после слов Вуда на душе стало легче. Действительно, разрыв был всего в двадцать очков, не велика потеря. И из-за этого было еще обиднее.
Джеймс отстранил руку друга, пятясь к своему шкафчику и доставая оттуда теплую мантию. Со стороны двери подобрался сквозняк, и Джимбо готов был взорваться еще раз, но увидел торчащую в дверях макушку Арчи, который не переставал улыбаться во весь рот, и вся его злость точно куда-то испарилась.
- Вы скоро? Там… это… девчонки хотели устроить вам всем праздничный вечер… - Дэвис окинул раздевалку взглядом, - но, видимо, теперь это будет немного уныло… но там есть виски! – рыжий поучительно поднял указательный палец вверх и еле успел спрятаться за дверью от полетевшей в него от всей команды потной формы.

Они сидели в Норе и уже второй час обсуждали, что же делать, и кто виноват. Пока Леонард носился по Косому переулку, а Гестия сторожила основной портал, нужно было решить кучу организационных вопросов, начиная с безопасной переправки горе-путешественников во времени в Хогвартс, потому как лишний источник информации еще никому не мешал, и Пожиратели Смерти наверняка захотят раздобыть себе один. А лучше несколько. Судя по тому, что рассказали Алисе, Темный Лорд в стороне не остался, но нельзя ж так просто взять и оставить нормальных людей на этого безумца. К тому же нужно было еще как-то собрать этих всех путешествующих товарищей, потому как раскидать их могло огого как. Сама Лонгботтом, например, сделала бы что угодно и спряталась максимально бы далеко, лишь бы никто до нее не добрался. И сидела бы тише мыши, пока Министерство не разберется с путешествием в обратную сторону. С другой стороны, совсем не факт, что ситуация разрешится, и тогда уже хочешь-не хочешь, придется выходить и пытаться жить нормальной жизнью, можно сказать, начав ее с чистого листа.

Алиса вспомнила о Невилле, сейчас находящемся в Хогвартсе, и поняла, что сделает все возможное, чтобы отправить сына обратно. Нечего ему делать посреди чужой войны, только что закончив свою собственную. Лис моргнула, возвращаясь в реальность, в которой Муди распинался, пытаясь доказать им с Фрэнком, что его план лучше. Лис же считала, что подключить хит-визардов к патрулированию Лондона не такая и плохая идея. Конечно, они не подчинялись не то что Муди, даже Скримджеру, но просто потому что это был отдельный департамент и начальство тоже было свое. Это становилось причиной некоторых организационных задержек, в духе "согласовать работу с одним начальством, потом это начальство согласовывает с другим, а потом уже это второе доводит до сведения тех людей, которые были нужны с самого начала, план действий". И, насколько понимала Алиса, именно этот бардак дико раздражал Аластора, отчего он и не хотел вводить другой Отдел в дело. Тем не менее, никто работающих в Отделе волшебников не был замечен в лояльности к Темному Лорду или даже сочувствию его идеям. Тогда, с введением в патрулирование хит-визардов, можно было бы послать еще кого-нибудь из авроров в Отдел Тайн к главному порталу в подмогу Гестии. А то в случае нападения, даже при всем мастерстве Джонс, долго она не протянет.

Неожиданно речь Аластора прервало появление Патронуса. Алиса несколько раз видела этот Патронус, и никогда он не приносил хорошие новости. И принадлежала волшебная сущность Гавейну Робардсу, помощнику Руфуса.
- Пожиратели. Нападение на Министерство, - отрывисто отчитался Патронус и исчез. Видимо, дело было совсем дрянь, и времени на нормальное объяснение не было.
Алиса дернулась, быстро посмотрела на Муди, а затем перевела взгляд на Фрэнка, чувствуя, как внутренние органы ледяной коркой сковывает страх. Она понимала, что будет дальше: их пошлют в Министерство, и выходной можно считать официально закончившимся, даже не начавшись. Но пугало не это, а то, что Лис совсем не была уверена, справится ли Фрэнк.
- На пять минут, - еле шевеля губами, сказала она, сжав плечо Лонгботтома.

Вообще найти в доме Молли тихое место, где можно было бы поговорить, довольно затруднительно. Правда в основном это было из-за вездесущих детишек Уизли, слишком любящих компанию и принимавших любой разговор, в котором они не принимают участие, чуть ли не за личное оскорбление. Но сейчас все отпрыски, что не были в Хогвартсе, спали без задних ног, а, значит, было довольно спокойно.
Утащив мужа в темный угол, Алиса сжала его голову ладонями, пресекая попытки отвернуться.
- Фрэнк, - негромко, но твердо начала она, внимательно всматриваясь во взгляд любимого. - Если ты хотя бы на сотую долю процента не уверен в себе, пожалуйста, иди домой. Прошу тебя. С Пожирателями я справлюсь сама, но я без понятия, что буду делать, если тебя снова заденут или, не приведи Мерлин, убьют. Пожалуйста, Фрэнк, отнесись к этому со всей серьезностью, - попросила она.
Но по взгляду Лонгботтома было понятно, что этот упрямец не отступится. И единственный шанс Лис оставить мужа в Норе, это прямо сейчас оглушить его. Но за такое Фрэнк никогда ее не простит, если не прибьет при встрече. К тому же она и сама видела, что Лонгботтом вполне себе пришел в себя, от недавней туманной дымки в глазах не осталось и следа.
- Ладно, - Алиса отпустила Фрэнка и отступила на шаг. - Дай мне минуту, и идем.

Лис долгим взглядом проводила мужа, пока тот не свернул за угол, после чего привалилась к стене и сползла по ней на пол. Так долго откладываемая истерика, наконец, нагнала ее и с размаху врезала своим кулаком поддых. Алиса задыхалась от рвущихся рыданий. Пришлось зажать себе рот ладонью, чтобы не разбудить племянников. Нечего им психику ломать видом всегда веселой тети, сейчас сжавшейся у стены в комок, силясь справиться с истерикой, и размазывающей слезы по щекам. Хотелось выть. Да так, что Лис закусила ладонь, до этого зажимающую рот, превращая вой в скулеж. Как зверь, который не может по-другому выразить всепоглощающий страх, тоску, отчаяние, панику и вынужден скулить, чтобы не умереть от переполняющих эмоций.

Знакомая ладонь, скользнув по спине, легла на плечо, и Алиса с готовностью повернулась и уткнулась носом в шею севшего рядом с ней Фрэнка. Он касался ее тысячи раз, и порой Лис казалось, что, даже если Пожиратели Смерти достанут где-то волосы Лонгботтома и выпытают у него ответы на вопросы проверки, что уже казалось нереальным, поскольку относительно безопасности семьи Фрэнк был неумолим, и никакой Круциатус не мог этого изменить, после чего, приняв его облик, попытаются либо проникнуть в Министерство, либо в дом, Алиса убьет их на первой же минуте. Просто потому что прикосновения будут не те, не то ощущение.
- Я не могу больше, Фрэнк, - прошептала она, в поисках поддержки сильнее прижимаясь к мужу. - Когда это уже закончится?

Постепенно неконтролируемый поток слез прекратился. Алиса вздохнула, долго выдохнула и совершенно другим, спокойным голосом профессионала, вернувшего себе самообладание, сказала:
- Ладно. Идем. Мы и так задержались, - сказала она, отстраняясь от Лонгботтома и вставая с пола.
Вообще-то так резко начавшаяся истерика закончилась столь же стремительно и не заняла больше трех минут. Но в магическом мире три минуты могут решить исход, поэтому приходилось нагонять, действуя быстро и больше без промедлений. Лис посмотрела в сторону камина, но решительно отмела эту идею. Конечно, у аппарации были свои минусы, такие как громкий хлопок при появлении, чтобы, видимо, все могли поприветствовать новеньких. Но зато можно было путешествовать вдвоем, что в реалиях боевых действий полностью искупало шумное появление, и что было совершенно невозможно в путешествиях с помощью Летучего пороха. Но из Норы невозможно было аппарировать. Будучи домом членов Ордена Феникса, она была защищена максимальным количеством заклинаний, в том числе антиаппарационным барьером. А, значит, надо было топать за границу территории Уизли, чтобы отправиться в Министерство магии. Алиса взяла Фрэнка за руку, переплетая пальцы и потянула его к выходу.
- Аластор, не задерживайся, пожалуйста, - напоследок попросила она Муди, понимая, что тот решил явно не все вопросы с Дамблдором. - Без тебя будет тяжко, - сказала она и выскользнула за дверь.
Территория Норы была небольшой, что в данных обстоятельствах было только на пользу. Двор они пересекли довольно быстро, остановившись сразу за оградой. Алиса еще раз, больше для собственного успокоения, всмотрелась в лицо Фрэнка, но не обнаружила следов прежнего помутнения. Вздохнув, она вытащила волшебную палочку, крепче сжала ладонь Лонгботтома и аппарировала.

В Атриуме Министерства Магии было тихо и ни души. Только следы прошедшего нападения: разбросанные листы бумаги, перевернутая стойка и общее ощущение прошедшего внутри помещения урагана. Алиса нахмурилась, настороженно осматривая зал. Но, видимо, вечеринка переместилась на уровни ниже.
"Отдел Тайн", - мелькнула мысль, после чего перешла на бедную Гестию. Но в Министерстве были как минимум Скримджер и Робардс. Да и Подмор вроде как должен был дежурить. А, значит, она не осталась одна. Что уже было неплохо. Взгляд автоматически метнулся к лифту, но, так же как и с аппарацией, при появлении на нужном этаже лифт громко треньчал и объявлял остановку. К тому же это было закрытое с трех сторон помещение, и в случае засады только и оставалось, что умирать смертью храбрых идиотов.
- Лестницы, - тихо сказала она, приходя к единственному более-менее приемлемому варианту.

Вопреки ожиданиями Алисы, нападающие обнаружились всего лишь уровнем ниже. Видимо, Скримджер среагировал оперативно, выслав своих и подключив хит-визардов, презрев границы Департаментов, поэтому оборону удалось организовать достаточно быстро. Но быстрота еще не гарантировала максимального успеха, поэтому Пожиратели Смерти медленно, но верно продвигались вперед. Лис заметила фигуру в темном плаще, заходящую за спину отбивающегося от двух других Пожирателей Стеджиса.
- Ступефай - направила в него луч заклинания Лонгботтом, вступая в сражение. Но в этот раз она держалась рядом с Фрэнком, не отходя от него и по прежнему сжимая его ладонь заледеневшими пальцами.