Наконец-то!
Джагсон обожал это чувство предвкушения хорошего боя. Несмотря на то, что половина поселения была безмозглыми магами, другая половина всё-таки умела держать в руках волшебную палочку, следовательно, могла дать отпор. Отпор — то, чего Джагсону так не хватало иногда в его жертвах. Они были скучны, тупы и боялись, стоило только расчехлить орудие пожирательского труда. До остального дело могло не доходить: страх уже был наведён, а тупо бить несчастное тело мордой об землю надоедало быстрее, чем великовозрастная светская тусовка, обсуждающая, кто с кем за сколько и куда.
Подобные вылазки, к тому же, были сопряжены с рисками определённого толка: не переминут себя ждать защитники униженных и оскорблённых. Джагсон лично считал, что каждый сверчок должен знать свой шесток, а каждая грязная маггловская свинья — своё место. Поэтому профилактические беседы с помощью известного всем обитателям этого мира способа силы считались в его голове делом чуть ли не важнее первичного воспитания в детях уважения к собственным родителям и традициям семьи. Магглы — грязные животные, выродки, ошибка эволюции. Волшебники — вот истинные хозяева мира.
Сегодня, облачившись в чёрное и спрятав лицо под маской, он аппарировал, путая следы, в назначенное время в назначенное место. Рядом с ним появились и его сообщники, также в полной экипировке. Джагсон ухмыльнулся, пусть этого никто и не увидел, поудобнее перехватил палочку, заблаговременно появившуюся в его руках, и огляделся. На улицах ходили люди, а рядом с ними какой-то старик ошеломлённо пялился, видимо, впервые увидев, как из воздуха появляются фигуры в чёрном. Грязный маггл.
— Confringo, — произнёс он, не особенно пытаясь скрыть заклинание, которое произносит. Ему не ответят, так чего мелочиться?
Фиолетовый луч ударил в старика и взорвался. Тот закричал, когда его отбросило волной, запахло палёным мясом, и Джагсоном с наслаждением втянул этот знакомый запах. Маггл был ещё жив, но Джагсон не хотел его быстрой смерти. Он столько времени держал себя в руках, что...
— Variari Virgis, — произнёс он подходя ближе и делая несколько резких ударов палочкой. Удары хлыста вызвали крик боли у жертвы, но Джагсон наслаждался этим больше, чем этот несчастный старикашка мог себе представить. Он смотрел на то, как силы постепенно покидают маггла, и только потом, пнув ногой бессознательное тело, закончил пытку.
— Как хорошо снова быть в строю, — произнёс он и встряхнул палочкой, из которой мгновенно посыпались разноцветные искры.

Беллатрикс, наконец, почувствовала себя в своей тарелке, появляясь посреди маггловского поселения и взмахивая палочкой.
— Bombarda! — крикнула она с наслаждением, взрывая большой бак, наполненный мусором. — Expulso!
Повторить. Ещё раз. Ещё.
Она не целилась ни в кого конкретно, но сеяла хаос: разрушения, нанесённые магией, сыпались на этих недолюдей, которые пытались разбежаться, кто куда. Она не обращала внимания на лица людей, которые попадали под шум заклинаний и разрушений от них, просто наслаждалась тем, как всё вокруг рушится и падает, оставляя позади панику, страх, ужас. Люди пытались разбежаться, но этого удовольствия они им не доставят.
Белла уверенно прошагала вперёд, к двери, за которой пытались отгородиться несколько этих глупых людишек. Были бы чуть умнее, не пытались бы баррикадироваться, а просто ложились умирать прямо здесь: всё равно от неё никому не скрыться.
— Кис-кис-кис, — вкрадчиво произнесла Белла, подходя к стеклянной двери, из-за которой на неё испуганно взирали несколько пар глаз. Молодой мужчина втолкнул ещё более молодую женщину в какое-то помещение на другом конце магазина, но Белла не придала этому особенного значения. Потому что некуда им деться, голубкам, всё равно их найдут, найдут и обезвредят.
— Куда вы попрятались, мои милые, — произнесла она вкрадчиво. Голос её был изменён заклинанием, сама она была в маске и мужском костюме, как и полагалось на подобного рода заданиях. Она сделала несколько шагов в разные стороны вдоль витрины, глядя на несчастных испуганных магглов. Ни одного волшебника среди них не было: те бы уже попытались напасть на неё и обезвредить. Или лепили никому ненужные защитные заклинания.
— Придётся вас выкурить оттуда.
Она уже подняла палочку, когда почти случайно лица её маленьких жертв выдали ей своего спасителя.
— Stupefy! — произнесла она себе под нос, практически неслышно, резко оборачиваясь и выбрасывая руку с палочкой вперёд. Стремительно лысеющий маг успел наложить щит, но Белла была проворнее:
— Petrificus Totalus!
Противник упал и вытянулся по стойке смирно. Белла подошла ближе, вглядываясь в его испуганное лицо.
— Уже не так весело, правда? — спросила она, наклоняясь ниже. — Играть не по правилам, да, sweetheart? Кто же учил тебя нападать со спины, мамуля?
Она с наслаждением наступила на руку мага, в которой он всё ещё сжимал палочку, и надавила сильнее, жалея, что сковывающее его движения заклинание не позволяет ему закричать от боли.
— Ну-ну. Немножко поболит. Правда, когда я доберусь до тебя, болеть будет куда сильнее.
Быстрым движением ноги она сломала палочку, зажатую в обездвиженных руках, и повернулась обратно к магазину, медленно и степенно подходя ближе, поигрывая палочкой. Зрителей поубавилось: видимо, забились в комнату на другом конце. Ну, что ж, невелика беда, не слишком толсты стены....

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2017-02-22 20:53:11)

Джагсон позабыл о существовании своих подельников, как только двинулся вперёд, к уже начинавшим панику людям. Некоторые из них, очевидно, были волшебниками, но не все из них решались обнажить оружие в присутствии магглов: Статут, загребут, аврорат! Ужас-ужас! Джагсону от этого было смешно. В конце концов, когда перед тобой стоят несколько Пожирателей Смерти с явным намерением убить тебя, а не пригласить на чай, не стоит вспоминать о каких-то там законах. Надо защищаться.
Он отбрасывал магглов от себя, некоторых бил не слишком серьёзными заклинаниями. Ему быстро наскучивало играть в одни ворота, поэтому он искал хоть кого-то, кто даст ему отпор. Хоть кого-то, кто будет бояться за свою маленькую жалкую жизнь настолько, чтобы попытаться защитить её всеми силами. Хоть кого-то, кто не побоится достать палочку не для того, чтобы вызвать авроров, а для того, чтобы вступить в схватку с самой смертью и попытаться отвоевать своё право на жизнь.
Филипп даже не оглядывался, когда отброшенные его палочкой магглы выли где-то позади, когда трещали кости, когда загорался огонь, пущенный палочками кого-то из его собратьев. Грохот, шум и гам заполонили площадь и, наверное, скоро весь городок будет охвачен пламенем. Где же доблестные служители правопорядка? Где же хоть одна живая душонка, которая будет достаточно смелой, чтобы противостоять плохим парням?
Наперерез ему бросился молодой мужчина, и Джагсон смёл его заклинанием. Палочка, выпавшая из его рук, покатилась по грязной земле, и Филипп усмехнулся, подходя ближе. Испуг, загоревшийся в его глазах, лишил волшебника дара речи, и Джагсон с удовольствием наблюдал за этой картиной.
Красный луч оглушающего заклинания чуть не чиркнул по щеке, и Джагсон отшатнулся, поворачиваясь к источнику заклинания. Перед ним стояла девчушка, на вид лет семнадцати, но чёрт их разберёшь, этих детей. В руках она угрожающе держала палочку, а взгляд её был полон решимости. Джагсон готов был умиляться.
— Не тронь его!
— А то что? — с нескрываемым удовольствием спросил Джагсон. — Летучемышиный сглаз наложишь?
Девочка тряхнула палочкой, не сводя её кончика с груди Джагсона.
— Отдай палочку джентльмену и отойди, — милостиво разрешил он. Девочка не слушалась.
— Глупое создание, — вздохнул Джагсон и ловким движением палочки выбил её оружие экспеллиармусом.
— Concutio. Depulso.
Девочку хорошенько встряхнуло в воздухе, прежде чем она повалилась на бок за несколько метров от них.
— Теперь ты, — Джагсон подошёл к лежащему мужчине и ногой пододвинул к нему выроненную девочкой палочку. — Вставай и делай вид, что ты мужчина и сражаешься за честь своей дамы, или что вы там обычно делаете в таких случаях.
Мужчина смотрел на него исподлобья. Джагсон носком сапога пододвинул палочку ещё ближе. Переглядки длились с минуту, прежде чем волшебник быстро схватил палочку и попробовал произнести Ступефай, но...
— Diffindo, — Джагсон был быстрее. Его палочка прочертила аккуратную линию как раз в районе кисти мужчины, а затем переместилась к его шее. Кровь хлынула потоком: Джагсон даже отступил на шаг, чтобы не запятнаться.
— Идиоты, — констатировал он и неторопливо продолжил своё шествие по деревеньке.
Он предвкушал, когда же уже можно будет использовать непростительные, но оттягивал этот момент: это было бы самой сладкой вишенкой на торте, и ждать этого момента хотелось даже больше, чем переживать его.

Метка обожгла руку в тот момент, когда Джагсон старательно водил палочкой, впечатывая физиономию маггла в стену.
— На этот раз тебе повезло, — дружелюбно произнёс он и стукнул посильнее, переламывая шейный позвонок. Обмякшее тело было брошено там, где ему и было самое место, в грязи, а сам Джагсон аппарировал на зов товарища. То, что это был Роули, он знал абсолютно точно: у них был свой особенный сигнал, чтобы не путаться в попытках разобраться, чьё короткое сообщение пришло на этот раз.
— Роули, — маска Джагсона кивнула подельнику. Рассыпаться в "какжиярад" они не стали: как-то было не до того, да и по статусу не положено. Джагсон не был рад, он вообще редко испытывал подобное ощущение от лицезрения кого-то мужеского полу, тем более, в делах, где он и один мог вполне сносно порезвиться, но на подобных вылазках он предпочитал находиться в компании если не верных друзей (хаха), то хотя бы проверенных старых товарищей. 
— Дом Пая? — спросил он коротко. Не то чтобы это была достаточно важная информация, чтобы задержаться в его памяти, однако подобные мелочи, касающиеся дела, он предпочитал откладывать в недалёкий ящик. Палочка взлетела вверх, выводя быстрые узоры.
— Тишина, — он пожал плечами и посмотрел на Роули. Ухмылочка, с которой он обычно отправлялся на дело, была Джагсону знакома настолько, что в страшном сне не забудешь. Они с Роули много лет работали вместе на благо общества, тут уж хочешь-не хочешь, а научишься отличать полутона этого маньячного блеска в глазах.
— Пойдём внутрь? — спросил он как бы невзначай.

- Койот, ты как всегда - вовремя и вслух, - гоготнул Роули не снимая капюшона и маски. Его голос всё ещё был изменён на то кошмарное элетронно-басовое подобие фильмов ужасов. Джагси-котик прямо молодец - вслух, да ещё и по фамилии… Ну, как вот с таким в разведку ходить! Но Торфинн всё равно не дал бы Джагси в обиду. Он же, мать его, Котик.
- Папайя.
Дом был тихий, как будто его покинули все. Роули, конечно, великим мыслителем никогда не был, и рванул бы прямо через парадную дверь вовнутрь, но… вопрос Джагсона его притормозил. Что-то было не так. Что-то не давало покоя садистской душонке Пожирателя Смерти. Впрочем, раз Филипп проверил, значит, можно и спиной вперёд, и с разбегу, и на месте, и двумя ногами вместе? Да, именно так. Несложная логическая цепочка соединила два и два в пять, а все интеллектуальные способности кончились на одёргивании Джагсона с его обращеньицами вслух.
- Andiamo, bello! - с характерной интонацией возвестил Джагсона этот странный изменённый голос. Даже у кого угодно знающего не осталось бы ни единого сомнения, что перед ним - Роули. Придурок и моральный урод с огромным чемоданом обаяшек наперевес.

- Па-а-а-ай! - зычный рёв раздался по всему дому. Ответа не последовало, ну и зря: Пожиратели Смерти по большей части были аристократами, и им требовалось хоть немного воспитанности и такта в ответ. Но Августус Пай так, видимо, не считал.
- Сукин ты с-ы-ы-н! - второй раз воззвал к хозяину Роули. И тут сверху лестницы на них с Джагсоном кто-то катапультировал два горшка с лианами дьявольских силков! Удар был об голову, но об тупую - Роули не пострадал, да и сотрясения не было, но вот растению это не понравилось, и оно перешло в атаку, решив, что с ним так непочтительно обошёлся… Торфинн. Несправедливо.
Из школьного курса ботаники Роули помнил только то, что трогать этих козлов было нельзя, и вообще, видишь силки - беги что его ног к мамочке домой. Но как взрослый мужик может убежать, если лиана уже опутала его ноги и свалила их, а вторая лиана, не менее хитрожопая, чем её первая подружка, вовсю флиртовала с Джагсоном?
- Confringo maxima! - на автомате выдал Роули, бросая заклятие наверх лестницы, откуда им с Джагсоном прилетело по башке. Начавшийся наверху пожар только чуть-чуть испугал два растения, с которыми сражались пожиратели - и кто-то наверху грязно выругался.
- Пай, я тебя слышу! Ты же наш человек, выйди, поболтаем по-дружески!
А силки опутали Роули до пояса, свалив Пожирателя на пол. Ему не хотелось взрывать свои ноги, а думал он и без того слишком много. Не долго думая, он поджёг свою собственную мантию...

Он чувствовал себя живым вихрем, несущим уничтожение и смерть. Ему нравилось появляться то там, то тут, выкрикивать очередное разрушительное заклятие и исчезать, возникая уже в другом, еще не тронутом хаосом месте. Испуганный крики метавшихся по улицам людей заводили его, пьянили, словно крепкий алкоголь. Пару раз затесавшиеся в толпу магглов волшебники пытались его остановить, но Рабастан неизменно уворачивался от их бесполезных заклинаний и, смеясь, нарочито дразня, черным вихрем проносился мимо до того, как противники успевали вновь атаковать его. Нападать в ответ на каждого возомнившего себя героем идиота пожиратель не собирался: авроры могли появиться в любой момент, так что не стоило зря тратить время на скучные дуэли, когда вокруг бегало столько беспомощных людишек.
- Protego! – хищно ощерившись, Лестрейндж взмахнул волшебной палочкой, отразив заклятие седовласого мужчины, очевидно, полагавшего, что он способен самостоятельно справиться с пожирателями смерти.
– Reticulum! – не задумываясь приказал Рабастан, набросив сеть на своего противника, а также на нескольких случайно попавшихся под нее магглов. Люди повалились на землю и забились, безрезультатно пытаясь выбраться. - Лучше бы тебе было бежать, дедок! – добродушно посоветовал пожиратель. – Expelliarmus! – добавил он, выбивая из рук старика палочки и лишая его последней возможности освободиться.
- А мне пора! – сквозь зубы процедил Лестрейндж, делая шаг в сторону и хватая за руку пробегавшую мимо девушку. Насильно притянув ее к себе, Рабастан аппарировал и возник около Рудольфуса, которого безошибочно узнал по специфическому рисунку на скрывавшей лицо маске.
- Магия существует! – почти любовно пропел он на ухо бившейся в истерике девчонке, которая, кажется, так и не поняла, что с ней произошло.

Белла наложила на себя щит перед тем, как выбить заклинанием стеклянную дверь и витрину, осыпав пищащих магглов осколками стекла, а затем войти внутрь. Все, кто мог, прятались: правда, в прятки они наверняка играли очень плохо, потому что практически каждого из них Белла могла видеть то под столом, то под стулом, то за стойкой.
— Цып-цып-цып, — позвала она, поигрывая палочкой. — Aliсui dentes. Abscessus. Dantissimo Deletrius.
Она лениво водила палочкой, насылая практически детские проклятия на несчастных магглов, многие из которых с ужасом наблюдали за метаморфозами, происходящими с их соседями. Белла хохотала, разглядывая получившийся результат: вот теперь они выглядели куда более похоже на то, как должны были! Вот теперь-то эти маленькие уродцы явили миру своё истинное лицо!
Она добралась до комнаты, ставшей временным оазисом для тех, кто по наивности своей полагал, что Беллатрикс Лестрейндж могут остановить двери. Взмах палочкой — и та упала, открыв перед ней небольшое пространство, до краёв забитое всевозможными коробками и банками. Белла легко отвела палочкой то, чем в неё швырнул какой-то недоделанный маггл (банку, что ли?), и прошла внутрь. Нападать она не торопилась, наслаждаясь липким страхом, повисшим в комнатушке.
С правого боку о её магический щит разбилось парализующее заклятие.
— Что же ты, неразумное, делаешь? — поинтересовалась она мягко, поворачиваясь к ошарашенному мужчине лет тридцати. За его спиной сжалась в комок женщина. На животе у женщины... Оу.
Белла почувствовала, как сильнее забилось сердце, как участилось дыхание, как зачесалась ладонь, сжимавшая палочку. Женщина была беременна. С беременным животом. Ожидая появления мелкого грязнокровного засранца.
Ей стало тяжело дышать, но она справлялась. Мужчина осторожно рукой задвинул женщину за себя, но Белле это никак не помешает. Она повернулась к остальным обитателям комнаты страха.
— Вы — пошли вон, — скомандовала она, и испуганные отродья поторопились выбежать, разве что штаны не роняя за собой. — А вы останетесь, мои дорогие. С вами мы ещё поиграем.
Она сдвинула связанного мужчину на другой конец комнаты, так, чтобы ему отлично просматривалась сцена театра, где она готовилась давать концерт. Накладывать на его грязный рот силенцио она не стала: слишком много чести, да и без оркестрового сопровождения всё было как-то не так. Девица что-то лепетала, тихо, себе под нос, всё больше пыталась переиграть Беллу в гляделки, но Белла играла по-крупному. Палочка снова взмыла вверх, обдумывая своё следующее движение.
— Во что будем играть? — спросила она как будто бы свои игрушки, но на самом деле просто размышляла вслух. — Мне по душе сказки с плохим концом. Где наказывают тех, кто плохо себя вёл. Знаете, может, кто я? Я несу этому миру избавление.
Она тряхнула палочкой, из которой посыпались искры, наслаждаясь вскриками ужаса.
— Бу! Напугались? Страшно? — спросила она, снова выпуская сноп искр. Она чувствовала каждой клеточкой напряжение и ненависть, исходящие из-за её спины, чувствовала страх прямо перед собой, а ещё чувствовала безнаказанность: потому что никто не поможет этим несчастным, пока она с ними не наиграется. Только вот с чего начать... Она точно не решалась. Откладывала подальше, упиваясь предвкушением и... пасовала? Чего-то опасалась? Трусила?
Нет, Беллатрикс Лестрейндж просто выбирала подходящее проклятие.
— Ictus.
Существо заверещало от боли от невидимого толчка, схватилось за живот.
— Invertum Statim.
Проделав потрясающий кульбит, существо приземлилось на спину и захныкало.
— Стойте! Прекратите! — кричал связанный мужчина, но этот аккомпанемент только сильнее раззадоривал Беллу.
— Variari Virgis.
Невидимая розга ударила по лицу, по рукам, по ногам...
— Пожалуйста... — послышался тихий шёпот сквозь завывания.
Это стало последней каплей. Белла смотрела на это несчастное, несуразное существо, сжавшееся в углу, сложившее руки на животе. Пищащее, отчаявшееся, испуганное... Белла смотрела на неё и не могла пошевелиться, пальцы сжались вокруг волшебной палочки и побелели от напряжения.
Она открыла было рот, чтобы произнести заклятие розги снова, но услышала собственный голос как будто со стороны.
— Crucio! — закричала она. — Crucio!
Вспышку заклинания сопровождал нечеловеческий крик связанного полумаггла: он верещал так, будто ему прижали всё самое ценное. Но Белла не слышала. Белла смотрела, как корчится от боли несчастное большепузое существо, как оно кричит, извиваясь от мучительной боли, удвоенной стараниями её мучителя...
— Прошу вас, не трогайте её! Прошу... — взмолился человечишка, но Белла не удосужила его даже взглядом. — Умоляю, делайте со мной всё, что хотите, но не трогайте её! Не трогайте, прошу вас, сжальтесь!
Но мольбы только распаляли Беллу. Она произнесла заклинание ещё раз, не выждав паузы, не давая несчастному существу передохнуть, зато прибавляя его шансы больше никогда не стать нормальным существом, с разумностью и прочим. Хотя... Зачем оно ему? Разумность — признак высшей категории людей, а не этого отребья. Она вообще не была уверена, что там есть хоть сколько-нибудь развитый мозг.
Существо извивалось так неуклюже, что на него было неприятно смотреть: мешало большое пузо. Белле наскучило очень быстро, не прошло и двух минут: примерно столько времени нужно, чтобы авроратские шавки успели заметить её активность. Она хотела продержаться подольше, но не могла сдержаться, чувствуя, что если не произнесёт заклинание сейчас, её саму разорвёт от невозможности сделать это.
— Avada Kedavra!
Палочка в руках Беллы мелко затряслась, стоило ей опустить руку после финального штриха. Она почувствовала, как к горлу подступает липкая тошнота, и поспешила выйти из здания, никем не остановленная, под аккомпанемент сдавленных рыданий оставшихся в живых магглов, под нечеловеческие вопли связанного мужа её жертвы. Ей было мерзко. Мерзкое существо, смотрящее на неё стеклянными глазами, упавшая на внушительный живот рука, неестественно вывернутая в судороге, гримаса страдания на лице... Беллатрикс никогда не чувствовала себя так. Она чувствовала себя странно. Сначала — жгучая ярость, потом — гнетущая пустота. Но она не могла оторваться — и прекратить тоже не могла. Перед собой она видела не человека, но большого таракана, единственной реакцией было — раздавить.
Она осторожно коснулась своего живота и тут же отдёрнула руку. Рожать в этот мир ещё больше грязнокровок — преступление. Не давать возможности приносить детей тем, кто может воспитать их достойными волшебниками, настоящими гражданами своего мира — преступление вдвойне.
Беллатрикс остановилась у пробитой стеклянной двери и внимательно посмотрела на бегущих людей, на вспышки заклинаний, на уверенно двигающиеся фигуры своих соратников. Она сделала глубокий вдох и потихоньку выдохнула, восстанавливая равновесие. Авроры наверняка уже где-то в поселении или на подходе, осталось только дождаться, когда они придут, чтобы попытаться восстановить справедливость.
— Авроры! — предупредила она громким криком, усиленным заклинанием.

Ждать пришлось недолго, Белле даже показалось, что они прошли быстрее обычного. Они уже далеко не в первый раз устраивали такие рейды, и далеко не в первый раз она отсчитывала секунды, через которые должны были появиться служители порядка. Всё было до того обыденно, что рисковало скоро приесться, однако Белла знала, что у неё ещё достаточно времени, чтобы насладиться всей этой какофонией звуков и запахом пожара и человеческой смерти.
Она обернулась как раз вовремя, чтобы среагировать на появившегося из ниоткуда аврора.
— Diffindo! — выкрикнула она изменённым под мужской голосом и сделала нужный пасс палочкой. Сеть, летевшая на неё, распалась на несколько кусков и осела на земле, так и не попав в цель. Она усмехнулась: что ж, пора было разбираться с последствиями своих неосторожных желаний, но... разве не может приличная леди просто позволить себе иногда запытать кого-нибудь круцио или бросить парочку авад? Что за жизнь без капризов.
— Stupefy! — произнесла она тише, целясь в аврора. Кажется, он остался с ней один на один один, а остальные его товарищи занялись её соратниками. Хорошо, что она успела их предупредить.

Белла выставила щит и отразила заклинание противника, который явно не оставлял попыток обезвредить её и побежать дальше биться с Пожирателями. Ну, нет, родимый, Беллатрикс такого позволить не могла: она почувствовала вкус азарта и раззадорилась, радостно хохоча хриплым мужским голосом и чуть не подпрыгивая от нетерпения, запуская очередное заклинание.
— Confringo! — произнесла она, и в сторону аврора направился фиолетовый луч.
Будет весело смотреть, как у него оторвёт руку, ногу, голову... Или всё вместе.

Отражённое заклинание обожгло Белле грудь, и она вскрикнула, почувствовав, как её оттолкнуло силой заклятия. Она сильнее перехватила палочку и всё-таки удержалась на ногах, но на мгновение даже перестала дышать. Собственное заклинание было не таким сильным, отражённым от щита, однако достаточным для того, чтобы разозлить её. Белла отвела защитным заклинанием от себя очередную попытку сковать её цепями и зло выплюнула:
— Avada Kedavra!

[icon]http://funkyimg.com/i/2tF9n.jpg[/icon][nick]Patrick Lockwood[/nick][status]небаба[/status]Задание в маггловском мире под прикрытием - что может быть вкусней? Доркас знала точно: если Муди и вся эта канитель со всплесками преступности не утихнет к Рождеству, как пить дать быть ей назад Уэбстер. И Джерри, все эти годы понимавший жёнушку, носившуюся наперевес с волшебной палочкой и подругой-коллегой-Вэнсищем по всей Британии, заберёт детей и мамулю и свалит в Америку. Или во Францию. Или куда ещё там могут позвать сорокалетнего футболиста, который перспективный тренер. Так или иначе, куковала Доркас в мужском теле на Даунинг-стрит, в доме номер десять, выдавая себя за отличного секретаря-референта, который специально нанялся к Премьер-Министру, чтобы решать бесконечные дела. Суперпроклятая ваза, прикупленная за бешеные деньги, стояла в углу, и пока у Доркас не было ключа к тому, как нейтрализовать эту бомбу замедленного действия. Пойманный ублюдок Флетчер отнекивался до последнего, что ваза и проклятие - его рук дело, и аврорат ему почему-то поверил. Ну, впрочем, потом уже Флетчером занялся Дамблдор, так какие разговоры могут быть с Доркас на тему того, какая свинья заколдовала вазочку и как с этим бороться?
Муди был однозначен: вот тебе личина, вот тебе оборотка, вот тебе мантия-невидимка на всякий, вот тебе связь с нами, на всякий случай давай-ка проверим, способна ли ты, доча, вызвать Патронуса, чтобы связаться с Орденом. Экспекто... Сойдёт. Иди, действуй, сестра.
"Как же там Эммелинище-то, одна?!" - сокрушался высокий шкафообразный мужчина, морща лоб над работой. Развлекаться на посту референта было нечем. Вазу расколдовать было пока невозможно, и оставалось только перебирать бумаги да вовремя работать палочкой, чтобы никто ненароком не тронул магический динамит, начинённый проклятием.
- Мистер Локвуд, вы можете быть свободны, - высунулся Премьер-Министр. "Кэллаган в своём репертуаре - разрешает взять выходной в воскресенье в обед", - Доркас Медоуз, в маггловском мире Патрик Локвуд, выпускник Оксфорда семидесятого года, поспешил ответить:
- Спасибо, сэр. Мне нужно разобрать вашу почту за субботу...
В кармане что-то сильно обожгло ляжку. Что стряслось? Почему её вызывают с задания?! Как она покинет Даунинг-стрит днём в воскресенье?...
- Но, наверное, я могу это сделать завтра? Как всегда, я вернусь к семи утра, сэр. Спасибо, сэр. До завтра, сэр. Если получится, я ещё загляну в кабинет вечером, сэр.
Услужливый мистер Локвуд нравился Премьер-Министру магглов. Ещё бы - Доркас голосовала за его партию на последних выборах...

Патрик Локвуд выбрался из кабинета и проследил, чтобы лорд Кэллаган засунулся назад, в кабинет. Только тогда Патрик хлопнул дверью "типа как я ушёл" - и спешно аппарировал сначала в штаб, а затем туда, где мигала огромная алая точка на карте Британии, совершенно не стесняясь своего мужского фейса. Оказавшись посреди драки, Патрик Локвуд, он же Доркас Медоуз, безмерно злобно взмахнул волшебной палочкой в сторону ближайшей фигуры, применявшей к магглам что-то мерзкое и магическое:
- Locomotor Mortis!

«Конфундус?! Да ты кретин!» — зло подумала Белла. Конфундус! Тут впору смеяться над тем, как бравый аврорат в ответ на смертоносное заклинание швыряется... дезориентацией в пространстве! Умора!
Она снова произнесла защитное заклинание, и луч от заклятия аврора разбился об щит. Ну, как тебе такое, авроришка? Белла подняла палочку: с этим нужно было заканчивать, а то рискует остаться последней. К тому же, в пылу битвы она не могла концентрироваться на всей площади, а это было чревато. Грудь всё ещё жгло от отражённого заклинания, надо будет сварить противоожоговое зелье...
— Avada Kedavra! — произнесла она снова, тихо, хотя необходимости в этом не было — зелёный луч, понёсшийся к аврору, выдал её план с головой.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2017-05-30 14:55:13)

Джон всегда считал, что в борьбе с пожирателями смерти, аврорам предоставляют слишком мало свободы. Эти мерзавцы спокойно использовали запрещенную магию, кидали смертельными заклятиями, а служители закона были вынуждены отвечать чем-то относительно безобидным. Ведь какое атакующее заклятие может потягаться с авадой? Никакое! Вот и чары Платтера вновь разбились о выставленный пожирателем щит, не причинив преступнику ни малейшего вреда.
«Гадство!» - злобно подумал Джон, пытаясь увернуться от зеленого луча заклятия противника. И это ему почти удалось, но внезапно выскочивший из какой-то подворотни маггл пихнул аврора, толкнув его прямо под проклятие. Последним, что увидел Платтер, было затянутое облаками небо. Бездыханное тело мужчины с глухим стуком упало на мостовую.

[nick]Jon Platter[/nick][info]<a href="http://marmap.rusff.me/viewtopic.php?id=12#p11355"><b>ДЖОН ПЛАТТЕР, 42</b></a><br>Старший аврор<br>[/info][status]равенство, братство[/status][icon]http://sd.uploads.ru/17uFp.jpg[/icon]

«И где же вы?» - оглядываясь по сторонам в поисках авроров, думал Рудольфус. – «Неужели никто еще вам не нажаловался? Какая досада!» - он сделал шаг в сторону, пропуская мимо себя куда-то бежавшего мужчину, судорожно прижимавшего к груди орущего от испуга ребенка, недовольно скривился, когда маггл задел его плечом, но нападать не стал. В отличие Рабастана и Беллы, он не испытывал ни малейшего удовольствия от бесполезной резни. Одно дело – ради устрашения и демонстрации силы уничтожить маггловское поселение, и совсем другое – словно бешеная псина, с пеной у рта кидаться на всех подряд. В этом нет ни малейшего смысла.
Рудольфус вновь обвел изучающим взглядом метавшихся туда-сюда людей, но служителей закона, как и законопослушных магов, желавших бросить ему вызов, попытаться остановить бесчинство пожирателей смерти, не обнаружил. Зато рядом с ним аппарировал Рабастан, тащивший за собой какую-то мерзко визжавшую девку. Кажется, брат получал настоящее удовольствие от происходившего. Выглядело это несколько глупо, но Рудольфус не собирался портить ему веселье, предоставив эту прерогативу аврорам, наконец-то соизволившим явиться на место побоища.
- Protego! – практически одновременно с атаковавшей его светловолосой колдуньей скомандовал пожиратель, выставляя защитный щит, о который и срикошетило запущенное в него заклятие.
- Уничтожить ее! – взмахнув волшебной палочкой, громко приказал Лестрейндж, и статуи девушек, до того задорно гонявшиеся за беспомощными магглами, бросились к самонадеянной аврорше.

Отредактировано Rodolphus Lestrange (2017-06-07 21:34:16)