Лили застонала от несправедливости, в очередной раз.
— Как можно было поставить отработку на Сочельник? — в очередной раз спросила она у Сева. Вопрос был скорее риторическим, потому что ответа на него, конечно, быть не могло. У студентов так точно. А всё Филч с его дурацкими правилами! Не то чтобы Лили не уважала правила, но в самом деле, запрет на колдовство в коридорах был глупым, а то, что миссис Норрис оказалась поблизости и немножко попала в эпицентр событий, так то разве их вина? Нет, кошку было немного жалко. Но не сильно: она была противной и вообще-то ябедой, таких на Гриффиндоре не любили. А Лили и вовсе больше собак уважала, у неё как-то всегда только пёсики жили.
— Это просто издевательство над людьми, — подытожила она. На рождественских праздниках, как известно, волшебники не работать должны, а отдыхать, а им, видите ли, надо будет в Зале Славы прибираться! И вот стоило решить остаться на каникулы в школе, чтобы провести самое настоящее волшебное Рождество, со всеми чудесами, магией, с лучшим другом — и на тебе! Филч норовит всё испортить. Вот расскажешь родителям, не поверят, что дочь осталась, чтобы драить кубки. Поэтому настроение у Лили резко стало никаким, и она в основном злилась. Или расстраивалась. И немного ещё злилась на провидение в лице судьбы. Вот кто подослал им тогда в коридор миссис Норрис?
— Уиллоу, кстати, тоже попала на отработку и тоже двадцать четвёртого. Уиллоу Росс, — вспомнила Лили. Они уже успели обсудить несправедливость Филча в гостиной. — Так скоро половина школы будет драить кубки, а не праздновать...
Она остановилась недалеко от Большого Зала, чтобы поднять выпавшее из сумки перо.
— С этим нужно что-то делать, — решительно произнесла Лили и посмотрела на Сева.

Сев был полностью солидарен с Лили в оценках происходящего, и от этого становилось как-то ещё горше и обиднее. Будто бы они действительно заслужили! И за что? Лили солидарно поддакнула и кивнула, когда Северус вспомнил, что кошка вышла из инцидента живой и невредимой. Только, наверное, обиделась страшно. Но что уж тут попишешь? Она и так не любит никого.
— Наказать? Прямо так сразу... — засомневалась Лили, которой, несмотря на бурлящую внутри обиду от несправедливости, никого наказывать не хотелось. Их и так наказали, что же теперь, увеличивать кругозор наказаний в природе? С другой стороны, она сама секунду назад сказала: с этим нужно что-то делать. Как-то же можно выйти из сложившейся ситуации? Просто пойти и попросить передумать — это не к Филчу, Лили честно пыталась делать это раньше. Отработку не хотелось — тем более в Сочельник. Принести миссис Норрис в подарок красивую меховую мышку? А это мысль.
Она ухмыльнулась своим мыслям и огляделась. Они примостились у подоконника, пока она справлялась с сумкой и нервно перебирала учебники, чтобы ничего не вывалилось — с урока она уходила спешно и не успела всё как следует разложить. Ребята сновали вокруг в предпраздничной суете, и Лили снова стало обидно за несоразмерное вине наказание. Неожиданно мелькнуло знакомое лицо.
— Легка на помине. Уиллоу! — Лили махнула девчонке рукой, когда та скользнула по ней взглядом. — Мы как раз эту дурацкую отработку в Сочельник обсуждали. — Северус считает, что нам нужен план возмездия.
Она провела рукой по волосам.
— Продуманный, — продолжила, после секундной паузы. — Я подумывала нажаловаться МакГонагалл. Но он тогда ещё больше разозлится, ещё и котлы драить придётся до кучи...
Лили вздохнула и посмотрела на вдохновлённое лицо Северуса.
— Думаешь, всё-таки возмездие? — спросила она не особенно уверенно.

Снейп ухмыльнулся.
— Так сразу. Справедливость должна восторжествовать.
Северус весьма хорошо знал свою подругу, успел изучить в подробностях все нюансы ее истинного гриффиндорского характера. Ему даже было интересно, что все же в ней возобладает: обида на несправедливость или все же знаменитое гриффиндорское благородство, что заставило бы ее отречься от какого-либо плана в отношении пусть и не преподавателя, но хогвартсовского служащего. Северус даже мысленно окрестил возможность отомстить Филчу как «темная сторона».
Так склонится ли Лили к темной стороне или все же предпочтет остаться на привычной светлой? Слизеринец мысленно заключил пари сам с собой.
Присутствие сторонних лиц — особенно представителей красно-золотого факультета — Северуса не вдохновляло. Однако же он понимал, что чужая помощь могла бы быть очень кстати. Поэтому, когда Лили окликнула Уиллоу и призвала ее в их с Северусом тандем, слизеринец стоически промолчал и даже поздоровался в ответ:
— Здравствуй, Уиллоу.
И опасно сощурился:
— А о жалобе речи и не было.
Жаловаться Северус не любил, предпочитая разбираться с проблемами собственными силами. В этот раз следовало поступить точно таким же образом. Тем более, рядом находилась Лили, признание которой Снейпу хотелось заполучить. Цепляли же ее чем-то Поттер с Блэком, наверняка, своими безумными проделками. Так почему бы и Северусу не допустить немного… вольности?
— Думаю, все-таки возмездие, — подтвердил, медленно кивнув головой. — Это должно быть равноценное возмездие. Он нам испортил рождественский вечер. Филчу рождественский вечер — в том же понимании, что и для нас — испортить не удастся. На прошлое Рождество, насколько я помню, Филч не принимал никакого участия в торжестве, лишь брюзжал сильнее обычного, да зверствовал, цепляясь к привидениям, да младшекурсникам. Следовательно, нам стоит поступить ровным счетом наоборот. Устроим свой рождественский маскарад, а для Филча — форменный хаос? Для большей убедительности можно подлить Филчу зелье, вызывающее галлюцинации, — юный зельевар невольно оглянулся — а не подслушивает ли их кто.

Отредактировано Severus Snape (2018-01-13 13:24:18)

На памяти Уиллоу не было в прошлые праздники того, чтобы Филч им радовался.
Он критичным взглядом оценивал украшенные ёлки, с пристрастием осматривал всё то, что приносилось из Хогсмида и как-то особенно кривился, когда кто-то говорил, что вот эта вот купленная вещь – будущий подарок.
От того слова Северуса были наполнены смыслом. Если этому брюзге так не нравится праздник и чужие радость и воодушевление, так почему бы не радоваться ему на зло? Это не вписывалось в понятие стандартного возмездия, но кто виноват, что это испортит старому желчному сквибу настроение лучше всего? И, вдруг, спасет их собственный рождественский настрой?
Помогать с зельем Уиллоу бы не рискнула — ей никогда не хватало для кропотливого процесса их приготовления терпения, но ведь и на одном лишь галлюциногене их план не закончится, верно? Нужно ещё продумать столько деталей! А времени так мало…
— Диккенс? — девочка не без интереса смотрит на сокурсницу, от которой получала не мало информации о таком интересном и неизведанном мире магглов. И Лили поясняет без дополнительных просьб про старика, перевоспитанием которого занялись мистические силы.
— Тогда решено? Возьмём эту идею за основу?
К тому же других у них пока что не было, а эта отвечала первоначальному требованию не скатываться до простого мерзкого вредительства, как Пивз.
— Если с Филчем заговорит его кошка, то успех нам точно обеспечен, — Уиллоу улыбается этой мысли, — думаю, он мечтает об этом. А потом она ему скажет, что заговорит с ним вновь, только когда он станет добрым и безупречно душевным человеком. И замолчит в итоге навсегда.
Выдержав драматичную паузу, Росс вздохнула. В перевоспитание их завхоза верилось с огромным трудом, скорее они ему добавят седых волос на лысеющей голове. Но… вдруг что-то получится?
— А что это были за духи? Они как наши призраки или другие? И показывали они тому старику что-то конкретное? И когда являлись: в любой момент или темной ночью и под тревожную музыку? — несмотря и на простое праздное любопытство к маггловской литературе, эти расспросы были подкреплены и необходимостью понять, что ещё им может понадобиться.
— Нам хватит одного лишь, — девочка опасливо оглянулась, повторяя заговорщический жест Северуса, — зелья, чтобы всё сделать? Или понадобиться что-то ещё, как думаете?

Отредактировано Willow Ross (2018-01-13 18:49:33)

Лили даже стало жалко Филча, когда Уилла поделилась мыслью про кошку. Этакая духовная связь завхоза и животным не поддавалась объяснению, но Лили, если бы крепко задумалась или была на пару лет старше, поняла бы, что Филч просто безумно одинокий старик, а кошка — его единственный друг. Но сейчас Лили жёг огонь негодования и даже нетерпения — самую малость, честно-честно! — поэтому о таких тонкостях она не задумывалась. Как-то не вышло.
— Ну, не совсем так, — отозвалась она. — В книжке-то это метафора, конечно. Но они выглядели, как люди, так что почти как наши. Они... А, впрочем, я потом расскажу.
Она обратилась в слух, потому что действительно сюжет книжки сейчас был не главным. Они обсудят это, когда будут раздумывать, как украсить ту самую комнату, где и будет происходить их главное театральное действо.
— Ты прав, — согласилась Лили. — Пойдём в место потише.
Она подняла с подоконника сумку и направилась вниз, к подземельям, к классу зельеварения. Почему-то именно лаборатория давала ей ощущение спокойствия, может, потому что Слагхорн не особенно часто следил, что они с Северусом там делали, а давал им полную свободу действий, предпочитая собственную комнату. Оно и к лучшему. Заодно проводят Сева, а там пойдут выполнять свою часть миссии.
— В общем, мы можем сейчас разделиться, — предложила она. — Сев берёт на себя зелье, а мы с Уиллоу можем поискать место и разобраться с музыкой. Костюмы и правда придётся трансфигурировать, не выпустят же нас в Хогсмид, чтобы что-нибудь купить. Если только где-то в школе не спряталась гардеробная.
Она хихикнула, представляя себе, как кто-то старательно прячет где-то в недрах замка карнавальные костюмы, любовно убирает в чехлы и развешивает по вешалкам. Не то чтобы она не верила, что такое возможно... Наверное, даже наоборот. Хогвартс был волшебным местом, где всегда можно было найти что-то совершенно необычное и невероятное, такое, что и в голову бы не пришло искать. Это её всегда восхищало.
— Значит, сейчас разделимся. Встретимся здесь же, тут должно быть тихо и спокойно. У меня есть мысль насчёт помещения, на третьем этаже есть пустой класс, там обычно никого не бывает. В общем... Надо его проверить. Может нам подойти.

Терпение никогда не было сильной стороной Уиллоу, поэтому перейти к исполнению намеченного плана ей было проще и легче, чем продумывать его до мельчайших деталей. Да и времени у них не так уж и много, а подготовиться хочется, чтобы не оставлять всё на уровне экспромта и импровизации. 
— Да, давайте так и сделаем, — девочка мысленно подводит для себя черту всему ранее прозвучавшему. Место ещё нужно проверить, но идея Лили кажется хорошей. Ну кто из учеников в Сочельник будет заглядывать в учебный класс?
— Джуди, моей соседке по комнате, подарили месяц назад на День Рождения музыкальную шкатулку. Она маленькая, но умеет наигрывать около десяти разных мелодий. Если она её одолжит, то можно поколдовать с громкостью. Там и рождественские мелодии есть, — других мыслей, по крайней мере вот так, с ходу, для музыкального сопровождения затеи не находилось. Разве что заимствовать инструменты, которые использовались для хора. Но это придется делать уже без спроса — сложно будет объяснить профессору Флитвику зачем им нужны флейта или клавесин. 
— Мы тогда пойдем, нужно осмотреть класс и подобрать вещи для маскарада. Удачи, Северус, — нужна она зельевару или нет, Уиллоу не знала, но не пожелать не могла. И, взяв Лили за руку, девочка потянула её обратно к выходу из подземелья. Но не слишком торопливо, чтобы можно было обсудить пару нюансов в более спокойной обстановке.
— Мне кажется, в классе должно быть что-то с рождественской атрибутикой. Можно парту трансфигурировать в ель и нарядить. Но не слишком пёстро и ярко, думаю, хватит и свечей, которые могут быть единственным освещением. Таинственный полумрак пойдёт на пользу делу, как думаешь?
И заманить Филча в аудиторию не должно составить трудности, он будет бдеть этим вечером за порядком как никогда ранее.
— А какого эффекта мы хотим добиться? Думаю, что не страха, — их завхоз столько лет работает в этой школе, что эта затея кажется… ну, просто слишком. Во-первых, Уиллоу казалось, что запугать Аргуса Филча не так уж просто. По крайней мере не призраками уж точно, когда с ними бок о бок живешь столько лет. А во-вторых, пугать просто казалось уже чем-то за гранью. Возмездия хотелось, но не такого сорта.
— Разочарования?
А в чём? В своих воспитательных методах? Или в своей жизни?
— Или осознания ценности Рождества?
Получалось как-то сложно. И невероятно. Уиллоу даже понурилась, пытаясь чётко сформировать хотя бы у себя в голове ту цель, которой они должны достичь.
Для неё Рождество было праздником, тесно связанным с волшебством, но совершенно иного толка чем то, чему их учат в стенах Хогвартса. Это что-то доброе и нежное; время, проведённое в кругу семьи или друзей; ощущение тепла и уюта.
А что ей светит в итоге?
Драить кубки, которые спокойно пережили бы ещё парочку дней и без уборки. А потом, от усталости, останется только лечь спать, забыв и про вечер у камина, и про тепло, и про друзей. И даже праздничный ужин не спасет положения, потому что будет уже безразличен.
Так рождественское волшебство и иссякнет, не успев начаться.
— Какие нам нужны будут костюмы?

Чувствуя диссонанс, Уилла хмурится и ещё раз прокручивает в голове то, как всё складывается.
Изначальное возмездие, требовавшее страха, ужаса и самого факта страшной мести превратилось во что-то… похожее на шалость. Но шалость добрую и полусказочную, потому что ничто не может быть в представлении Уиллоу злым, когда речь идёт о Рождестве.
Даже если к этому Рождеству добавить угрюмого Филча.
— Да, правда, — девочка кивнула на вопрос Лили уверенно, уже без всяких сомнений. Просто потому что даже пока они только готовятся к предстоящему настроение уже невольно повышается, несмотря на отработку вечером.
Трансфигурировав одну из парт до того, как Лили убрала остальные в шкаф, в широколапую раскидистую ель, Уиллоу обошла её по кругу, критичным взглядом осматривая получившийся результат. Не дурно! Наколдованная ёлка действительно получилась хорошей: высокая, пушистая, красивая и вся такая ладная, с пахучими иголочками и даже шишками, что от неё было трудно отвести взгляд.
И пока подруга украшала помещение девочка занялась зеленой красавицей, наколдовав маленькие тонкие свечки и звонкие бубенчики, наполнявшие тишину мелодичным перезвоном без всякого к ним прикосновения. Класс наполнился еловым запахом – в меру терпким, едва уловимым, совсем ненавязчивым. Очень лёгким.
И всё это напоминает о том, как хорошо на Сочельник дома. 
Рождественские каникулы были островком уюта и домашнего тепла среди череды наполненных учебой дней, что, просыпаясь утром и не встречая взглядом привычного красного полога кровати, отгораживающего её от остального пространства комнаты, не сразу верится, что она дома. И даже утренняя тишина дома в эти каникулы всегда другая – спокойная, размеренная, словно бы даже медленная. А потом с кухни доносится запах апельсинового пирога и не остаётся никаких сомнений, что всё это не сон.
И с этого начинается неторопливый предрождественский день. Такой, когда никуда не нужно, да и не хочется. Такой, чтобы в меру холодно, чтобы снег за окном и размеренная подготовка к приближающемуся празднику. И ещё столько всего нужно успеть – завернуть подарки, подписать открытки, украсить ёлку. Последнее они всегда делали вместе и практически без помощи магии. Уиллоу помнит, как папа, когда она была маленькая, сажал её себе на шею и она надевала игрушки на самые верхние ветки.
Они уже давно не встречают Рождество вот так, все вместе, словно одна семья, но это воспоминание всё равно согревает своим теплом. И от этого вроде бы и грустно, но вместе с тем светло.
Вспоминает ли что-нибудь Аргус Филч, когда видит зеленые ели и слышит рождественские мелодии?
Уиллоу зажмуривается, вспоминая как выглядели елочные игрушки у неё дома и начинает неторопливо их колдовать. Простые стеклянные шары, расписанные тонкими воздушными узорами, и внутри некоторых из них то плещется настоящая метель, то горят теплые разноцветные огни. Хрупкие и хрустальные, словно сделанные из льдинок, фигурки птиц и животных. Уилла с детства была влюблена в тонконогих оленей, непоседливо перескакивающих с одной мохнатой еловой лапы на другую, не желавших оставаться на одном месте и оставлявших за собой морозную паутинку инея.
А когда она заканчивает с ёлкой и оборачивается, сердце на секунду замирает в груди.
— Красиво… — класс, ещё недавно бывший одним из множества других одинаковых аудиторий, стал совершенно сказочным.
Профессор МакГонагалл могла бы гордиться ученицами своего факультета.
Наверное.
— Пойдём, заберём шкатулку и сделаем костюмы.
Путь до факультетской гостиной, наполненной приятной праздничной суетой, они преодолевают быстро и без приключений. Уилла торопливо поднимается по лестнице, ведущей к спальням девочек и заходит в свою комнату, опустевшую без соседок. Шкатулка Джуди стояла там, где хозяйка её оставила – на прикроватной тумбочке. И первым делом бережно взяв её в руки, девочка передала её Лили, а сама достала и разложила на кровати одежду. Задумчиво глядя на идеально черную школьную мантию, она взмахнула палочкой и та, повинуясь волшебству, преобразилась в красную пелерину с белоснежным узором из тонких искристых снежинок.
— Мы с тобой можем быть прямо как помощники Санты. Тебе какой больше цвет нравится? Красный или зеленый?

Они спустились в слизеринские подземелья и подошли к классу зельеварения. Северус почувствовал себя несколько увереннее. Если несколько минут назад их идея на словах казалась еще размытой и неясной, то уже сейчас начинала приобретать вполне определенную форму. Северус не испытывал угрызений совести — справедливость должна торжествовать. А отработка в Сочельник — тем более за не самую большую провинность — несправедливость в явном виде.
— Спасибо, — отозвался Северус Уиллоу на пожелание удачи. В удачу он не верил, только лишь в свои собственные способности. Которые, к слову, через пару минут пригодятся в полном объеме. — Значит, договорились, — кивнул Снейп, задумчиво провожая взглядом удаляющиеся спины гриффиндорок.
Как только волшебницы скрылись за поворотом, Северус машинально призвал котел, заполнил его водой и разжег под ним огонь. И пока вода закипала, слизеринец отправился к одному из книжных стеллажей, выуживая книгу по колдомедицине.
— Не пойдет. Не то. Тоже нет, — шептал, быстро просматривая рецепты приготовления лекарственных снадобий, перечень противопоказаний и побочных действий к ним. — Близко... но нет.
Ему потребовалось около десяти минут, чтобы найти более-менее простое и, что самое главное, быстрое в приготовлении зелье с необходимыми побочными эффектами. Выбор юного зельевара пал на обычное жаропонижающее зелье, в состав которого входит белладонна. Для необходимого эффекта достаточно лишь вместо 1/10 унции стертого в порошок растения положить 1/9 унции. Больше нельзя — возможен летальный исход. Все-таки подшутить над Филчем — это одно, а убить — совершенно другое. Убийцей Северус становиться не желал.
Как только решение было принято, Северус призвал необходимые ингредиенты, закинул некоторые из них для приготовления основы и только после проделанных манипуляций позволил себе перевести дух. Все остальные приготовления имели неспешный характер. Единственное, особое внимание Снейп уделил, конечно же, мере белладонны.
— Ровно одна девятая унции. Ни больше и ни меньше, — пробормотал он, отправляясь вновь к книжным стеллажам. Когда вернутся его «соучастницы величайшего преступления в Хогвартсе» он не знал, но полагал, что время еще есть. Выудив учебник по зельеварению для 4 курса, слизеринец погрузился в чтение, лишь иногда выныривая из книги и помешивая зелье в нужные моменты.
Северус вздрогнул, стоило в кабинет войти смеющимся гриффиндоркам, и неожиданно для себя встал на ноги, когда оценил их облик.
— Ух.
Восхищаться было чем. Их манипуляции с одеждой превзошли все ожидания. А если подумать, как все это будет соотноситься с тем мороком, что должен испытать Филч... С каждой минутой становилось все интереснее и интереснее.
— Живописно.
А в следующую секунду пораженно осекся:
— Я? Санта? — но уже через мгновение вернул себе привычную невозмутимость. — Скорее персональный Бугимен. Вряд ли, конечно, о таком знает Филч. Но можем познакомить.
Как выглядит Бугимен Северус, признаться, не знал. Да и вряд ли вообще кто-то знал — у Бугимена нет внешности, он безличен. Но принимает форму страхов.
— Или можем попытаться отловить Боггарта, — усмехнулся Снейп. — С зельем все отлично. Через пару минут добавлю главный ингредиент, дам настояться минут десять... и можно будет отправляться на наш... маскарад.

Отредактировано Severus Snape (2018-01-16 17:18:35)

Написано совместно с Северусом Снейпом

Северус, признаться, не был в восторге от идеи нарядиться в маскарадный костюм, пусть даже если это и будет костюмом Бугимена. Тем более, если его облик никому не известен, а чего боится Филч — черт его знает. Да, Северус был не в восторге, однако же, позволил изменить свою обычную школьную мантию в зловещую накидку и до неприличных размеров увеличить ей капюшон, который он тут же натянул до глаз. Лицо он планировал раскрасить в черный, но сделает это чуть позже — когда начнется само действо. Нет, Действо — именно так, с большой буквы.
Оставался открытым лишь один вопрос — как спланировать так, чтобы Филч выпил их зелье. Одно дело приманить кошку, другое — опоить вечно подозревающего неладное завхоза Хогвартса, который наверняка сталкивался и не с такими шутками ненавистных школьников. Слизеринец, конечно же, первым делом подумал об imperio, но, во-первых, они всего лишь третьекурсники и проклятье у них вряд ли получится с первого раза, во-вторых, imperio было одним из Непростительных, а они ведь запланировали почти безвинную рождественскую шутку, а в-третьих, в конце концов, для чего они тогда устраивали маскарад?
Идея пришла в самый последний момент, когда они уже разлили валерину и ждали явление миссис Норрис и ее верного хозяина. Северус зачем-то вспомнил холеного Люциуса Малфоя, выпустившегося в прошлом году. На свой выпуск он устраивал нечто похожее на прощальный вечер и угощал сокурсников медовухой. Младшекурсников, разумеется, до торжества не допустили, однако, Северус все же успел заметить и запомнить как выглядели бутылки с запретным лакомством. У Северуса не было уверенности в том, употребляет ли Филч, будет ли он падок до подобного угощения, но иных идей все равно не было. Призвав две чистые склянки, одну зельевар трансфигурировал в стакан, другую — в копию одной из подсмотренных тогда бутылок. И туда, и туда влил воды, придав ей темно-янтарный оттенок, затем добавил то самое зелье, призванное увести Филча в страну наваждения. Бутылку и стакан он магией подвесил перед выходом в помещении, в котором и было запланировано Действо.
Оставалось только ждать.

***
Филч пробудился резко и как-то очень неприятно. В груди ныло, словно бы в него вонзилась сотня игл. Аргус невольно застонал, поморщился и осторожно раскрыл глаза. Первое, что он увидел перед собой — совершенно безумный взгляд миссис Норрис.
— Что такое, моя хорошая?
Миссис Норрис не ответила, но спрыгнула с Аргуса и метнулась в сторону двери, затем обернулась и нетерпеливо вопросительно посмотрела на хозяина.
— Нарушителя учуяла?
Филч втянул носом воздух, но, разумеется, ничего не распознал. Но чутью своей любимице он всецело доверял. Доковыляв до двери, мужчина распахнул ее и едва успел заметить, в какую сторону направилась его кошка.
— Ишь, — беззлобно пожурил, — взяла след, умница.
Миссис Норрис хоть и торопилась, но все же останавливалась у каждого поворота, чтобы подождать своего хозяина. При этом она терлась холкой о стены, но Филч хоть и хмурился подобному поведению, но вопросов не задавал. А кошка все вела и вела... А Филч подозревал нечто все не ладнее и не ладнее.
— Думаешь, здесь попахивает не только отработкой, не только поркой розгами, но и... скажем... ударами палкой по ступням нарушителей?
— Мр-р! — одобрительно отозвалась миссис Норрис, в очередной раз сворачивая за угол. Филч запыхался, ощущал удары своего сердца где-то в глотке и в висках, но упорно продолжал следовать за питомицей. Которая юркнула в попавшийся на пути пустующий кабинет и скрылась в его темноте.
— Так-так-так, — проскрипел Филч, входя внутрь. — Что это тут такое?
Филч сощуренно присмотрелся к парящей в воздухе фигурной бутыли и стакану, наполненному почти до краев. Даже взял в руки стакан, подозрительно оглядываясь. «Старый дурак» — подумал, коря себя за то, что не успел прихватить свечу.
— Кто здесь? — грозно спросил темному.
— М-р-р-рь, — отозвалась темнота. Вернее, конечно, миссис Норрис.
Аргус вновь перевел взгляд на стакан и, прищурившись, принюхался. Пахло приятно. Пахло очень даже соблазнительно. Поддавшись непонятно откуда взявшемуся желанию, Филч сделал небольшой глоток. Горло обожгло. В глазах вспыхнули звезды.
Ему послышалось, или кто-то сказал «и да начнется маскарад»?

[nick]Argus Filch[/nick][status]Доминируй, властвуй, порицай.[/status][icon]http://funkyimg.com/i/2Jo3n.jpg[/icon][info]<a href="http://marmap.rusff.me/viewtopic.php?id=12#p24483"><b>АРГУС ФИЛЧ, 52</b></a><br> Завхоз Хогвартса<br>[/info]

Отредактировано Metamorphmagus (2018-01-18 17:29:40)

— Кто тогда, по-твоему, мы?! — прогремел незнакомый Лили голос, хотя слова, определённо, произносила она сама. Вокруг бесконечным хороводом мелькали яркие краски, бубенцы, ветки, омела, венки, ёлка... Ей оставалось только догадываться, что именно видит Филч, но наверняка из-за действия зелья всё для него слилось в один сплошной хоровод и карнавал.
Духи, то есть, конечно, студенты подошли поближе и обступили завхоза, начиная замысловатый хоровод вокруг него. Лили припоминала старую книжку, которую читала ещё в маггловской школе, и старалась не переборщить с угрозами.
— Твои пагубные страсти принесли зло и несчастье в этот мир! — что-то про пагубные страсти в книжке точно было, Лили это почему-то неплохо запомнила, видимо, детской памяти эти слова показались очень уж запоминающимися.
— Смотри! Вспомни своё детство, вспомни Рождество в родительском доме! — Лили зачем-то махнула рукой в сторону, точно там можно было что-то увидеть, кроме вспыхнувшей огнями ёлки. Оставалось надеяться, что зелье подскажет нужную картинку. — Чувствуешь запах индейки?
Ей даже на мгновение показалось, что она тоже его чувствует — или это ребята постарались? Дальше, она надеялась, воображение Филча, подогретое зельем, сделает всё за неё.
— Вспомни, когда ты был молод, разве не радостно тебе было от перелива колокольчиков? — в такт зазвенела музыка. — Людей, пришедших разделить с тобой стол и угощения, разве не хотелось тебе встретить их снова?
Конечно, хотелось, как иначе? Лили была уверена, что в молодости у Филча с Рождеством всё было в порядке, это сейчас что-то пошло не так.
Мерцали огни, играла музыка, кружились духи, подсказывая Лили слова и подбрасывая Филчу направление иллюзий — судя по всему, он чудесно додумывал всё за них, нужно было только вовремя блеснуть заклинанием то тут, то там...
— Зачем ты отталкиваешь людей в такой светлый праздник? Воруешь чужие подарки и срываешь украшения?
Разве ты не знаешь, что оскверняешь мой — духа Рождества — день? И я накажу тебя, Аргус Филч. Я покажу тебе, что станет с тобой через какой-то десяток лет!
Духи сомкнули круг ещё сильнее, сжали Филча в тиски. Замяукала кошка, тревожно замерцали свечи, и даже весёлая рождественская мелодия казалась будто издёвкой... Лили взмахнула палочкой и создала небольшую иллюзию на стене — из теней, которые причудливыми отблесками ложились на неё.
Это был Филч, один, даже без кошки, в кресле, в тёмном помещении и совершенно потерянный, со слезами на щеках. Он получился совсем призрачным и не очень похожим на Филча, если честно, но остальное дорисовало бы воображение завхоза. Иллюзия с похоронами и последующим обсуждением недостатков обвиняемого в краже рождественского настроения, прямо как в книжке, показалась ей слишком жестокой, поэтому Лили остановилась на этом. В её сердце одиночество было страшнейшим из наказаний само по себе.
Чуть поодаль от Филча на стене веселилась группа людей, но когда он попытался подойти к ним, они тут же ушли и напоследок кинули в него... чем-то. Лили не стала уточнять. Это что-то было похоже на бутылку от сливочного пива. Дальше Филч ушёл страдать обратно в своё кресло — как иначе-то?
— Но ещё не поздно всё исправить!
Она сделала театральную паузу, чтобы дать Филчу время переварить увиденное (что он вообще увидел?) и услышанное (оставалось надеяться, что слуховых галлюцинаций не случилось — ну или что они подошли по стилю их маленького представления).
— В это Рождество ты обязан создать праздник для всех. Ты будешь радоваться и петь песни, а ещё подаришь профессору МакГонагалл самый лучший подарок.
Где он его возьмёт и зачем МакГонагалл подарок — Лили не знала, но ей казалось, что декан заслуживает чего-нибудь приятного.
— Если ты этого не сделаешь... Я накажу тебя! — голос Лили, то есть Духа Рождества, звучал так грозно, что впору было пугаться как следует. — И видит Мерлин, ты не хочешь знать, как именно. Очень жестоко!
Просто она не придумала, как именно.