Любовь Эстер к модной одежде уже не первый раз играла с ней злую шутку: одевшаяся вчера не по погоде, утром девушка почувствовала недомогание. Тогда она ещё рассчитывала решить проблему чаем с мёдом, но уже к середине дня стало ясно, что вечером нужно будет наведаться в Мунго. В простуде, естественно, ничего страшного не было, но неудобств она доставляла предостаточно: девушка весь день шмыгала носом.
Нужно обязательно что-нибудь с этим сделать до завтра, а то вдруг миссис Медоуз и миссис Вэнс снова возьмут её на задание? Её красный нос тогда никакое оборотное зелье не спрячет. Да и вообще они её домой отправят. Или в то же Мунго, да ещё сколько шуток отпустят! Девушка на них не обижалась, но предпочитала разобраться со своим насморком сегодня. Тем более, в субботу она, как обычно, собиралась в гости к бабушке Куинни, а той совсем ни к чему волноваться.
— Добрый вечер, я к дежурному целителю, — сказала девушка, в пятисотый, должно быть, раз за день вытирая нос платком. Оглядев её с ног до головы и, видно, оценивая серьёзность заболевания, привет-ведьма подняла бровь и велела пройти на третий этаж. В её мыслях отчётливо читалось, что Голдштейн заявилась сюда совершенно зря и будет только напрасно отвлекать целителей от «настоящих» больных. Но ведь Эстер не виновата, что всех с не волшебными вирусами тоже отправляют туда!
— Я и сама прекрасно знаю, что глупо идти с простудой в отдел волшебных вирусов, — не стоило, видимо, говорить это вслух: глаза привет-ведьмы были очень близки к тому, чтобы вылезти из орбит. Волшебница поспешила ретироваться. На третьем этаже помощник целителя осмотрел её, написал что-то в карте и, выходя за дверь, сказал, что вернётся с лекарством.
И пропал. Минут десять девушка сидела, бесцельно блуждая взглядам по сторонам, ещё пять — ходила по кабинету туда-обратно, потом снова села. Что он там делает, варит это зелье что ли? Не то, чтобы девушка спешила, но сидеть без дела было ужасно скучно: с гораздо большим удовольствием она бы почитала дома книгу.

Отредактировано Esther Goldstein (2018-08-21 18:30:51)

На самом деле, Эстер не любила бывать в больнице святого Мунго: здесь было много мрачных, грустных, страшных мыслей, а она до сих пор так и не смогла научиться контролировать свою легиллименцию. Но шмыгать раскрасневшимся носом и кашлять она любила ещё меньше.
В этот раз, впрочем, ей, можно сказать, повезло: дежурный целитель не мог думать ни о чём, кроме своей рожающей жены. Девушка улыбнулась и было хотела подбодрить его, но мужчина с отсутствующим выражением лица был, по всей видимости, не в том состоянии, чтобы вести с кем-то даже самый простой диалог. Поэтому волшебница не сильно удивилась, что его долго нет.

Тем более, могло что-то случиться с одним из пациентов отделения, и раз уж мисс Голдштейн больна самой обыкновенной простудой, к ней вернутся попозже — как только смогут. Ничего страшного.
Правда, по обеспокоенному лицу волшебника, появившегося в кабинете, что-то страшное всё-таки было. Во всяком случае, мысленно он удивлялся, почему Эстер до сих пор не в стационаре. Да ещё и вопрос задал странный...
— Очень приятно, целитель Белби, — эти слова девушка произнесла медленно, усиленно пытаясь понять, что это она «умудрилась».
— В последнее время... сегодня была на курсах авроров, вчера в Министерстве магии. Я стажируюсь в аврорате по средам и пятницам, — наверное, стоило упомянуть визит в Лютный переулок шестидневной давности, но девушка не хотела без крайней необходимости рассказывать, что наставницы уже берут её на задания.
— А что такое, целитель Белби? У меня же... обыкновенная простуда, разве нет? — осторожно уточнила девушка, надеясь, что это хотя бы не драконья оспа.

Наблюдая за тем, как целитель Белби что-то пишет в блокноте, Эстер без труда читала его мысли. Только понять не могла, причём здесь сравнение со Средневековьем, например.
И что вообще здесь происходит. К чему это её простуда примешалась? Ещё вчера девушка была полностью здорова. По крайней мере, она прекрасно себя чувствовала. А сейчас ей оставалось только с недоумением уставиться на мужчину, обещавшего её огорчить.
Но у него не получилась: мисс Голдштейн не знала, что такое грибковая золотуха, но это точно не драконья оспа. Она не могла так ужасно поступить с бабушкой Куинни и умереть от этой болезни, как многие в их семье.
А, вот, это лечится — у Эстер словно камень свалился с души. Из-за волнения она как-то не сообразила, что не сдавала никаких анализов.
— Заразная?! — переспросила девушка, с ужасом воображая, что теперь на курсах все заболеют и потом будут её ненавидеть. А что скажут миссис Медоуз и миссис Вэнс! Тело пробила мелкая дрожь, а на глазах выступили слёзы. Как такое могло произойти? Конечно, если она заразилась в Лютном переулке, то наставницы тоже, наверное... Мисс Голдштейн даже не знала, что хуже. И что, если она заразила Рудольфуса Лестрейнджа? С одной стороны, он должен был волновать девушку меньше всего: вместе им не работать, да и вообще он с ней больше не заговорит, наверное. Так чего она беспокоилась? Стыдно было, Эстер даже глаза опустила.
— Нет, я живу одна, но... — Эстер не знала, что сказать. — Работаю в аврорате, да. И вы правы, они не захотят лечиться, я... простите, целитель Белби, — не побывай девушка в Лютном переулке, она, может, и заподозрила бы что-то неладное, но там же было так грязно, сыро и мерзко! Да, теперь в Мунго из-за неё окажется много народу, и все наверняка узнают, кто их заразил...
Или нет? Девушка шмыгнула носом, выпрямила спину и снова внимательно посмотрела на мужчину.
— Целитель Белби, а ведь... у меня не брали сегодня анализов. Дежурный целитель сказал, что принесёт мне зелье от простуды. И пропал. Я ждала полчаса, а потом пришли вы, — Эстер нахмурилась. На розыгрыш происходящее не походило: не то место, да и мистер Белби был искренне убеждён, что она действительно больна этой грибковой золотухой. Что-то явно пошло не так.

Отредактировано Esther Goldstein (2018-09-04 18:17:45)

От попыток оценить масштаб произошедшей катастрофы Эстер едва не стало дурно.
— А если заразная, то мои однокурсники и весь аврорат и... Мерлин, какой ужас, они же все меня возненавидят, — эпидемия! И всё из-за неё. Мысль о том, что её тоже кто-то заразил, волшебницу то ли не посещала, то ли не слишком воодушевляла.
— Я не близко к сердцу, вы не понимаете, — вот только ещё не хватало здесь разреветься, как маленькая! Слёзы Эстер сдерживала, что есть сил. — Меня и так почти никто не любит, а когда узнают... — возможно, эти размышления о возможных последствиях совсем бы доконали мисс Голдштейн, но целитель Белби, по счастью, перебил её раньше. И так внезапно, что девушка вмиг успокоилась и замолчала.
И лишь едва заметно покачала головой, когда целитель спросил об анализах.
Август.
Но сейчас же декабрь? А потом Эстер всё поняла.
— Ой, — только и смогла сказать девушка. — Нет-нет, ничего страшного, что вы, — у неё только что вся жизнь перед глазами пролетела, а оказалось, это всё-таки только простуда. Да она была готова налить всем за свой счёт огневиски. Но сама пить, конечно, не будет: ещё свежа в памяти угроза миссис Медоуз за это посадить её перебирать бумажки.
Когда целитель Белби ушёл, волшебница выхватила из сумочки зеркало и привела себя в порядок: пусть до рыданий дело не дошло, выглядела она не самым лучшим образом. Хотя, нос был красный ещё до того, как возникла вся эта путаница.
— Ничего страшного, я понимаю. Август, наверное, очень волнуется, раз у него жена рожает... — задумчиво отозвалась девушка, наконец получив своё зелье от простуды. — Неудивительно, что он сегодня целый день всё путает. Надеюсь, всё будет хорошо, — благодарно кивнув целителю, Эстер улыбнулась.
— И всё в порядке, не подумайте, я совсем не разозлилась, просто... испугалась, — волшебница пожала плечами и поднялась, чтобы уходить. То, что она снова нещадно продемонстрировала свою способность читать мысли, мисс Голдштейн на радостях, конечно, не заметила.