- Один гиппопотам! Два гиппопотама! Три гиппопотама и зеленый пикси! – крепко прижав ладошки к глазам, громко считала Софи, давая домашнему эльфу время, чтобы спрятаться. Ее голос эхом разносился по просторному холлу, отражался от каменных колонн и терялся где-то в коридорах дома. – Мартышка и магл! Пять жирафов! – девочка продолжала увлеченно перечислять все, что приходило ей в голову. – Я иду иска…
В это самое мгновение, когда маленькая мисс Лестрейндж отдернула руки от лица, в входную дверь особняка кто-то постучал.
- Ой! – она подскочила от неожиданности и опрометью бросилась за угол, скрываясь от глаз пришедших к ним в гости незнакомцев, потому что негоже юной леди ошиваться у порога, словно какой-то безродной служанке. Затаившись в коридоре, девочка внимательно прислушивалась к звукам, доносившимся из холла.
Вот старый эльф, как и она сама, прервав игру в прятки, отворил дверь, вот он поприветствовал гостя, произнеся своим скрипучим голосом: «Добрый вечер, сэр! Я доложу хозяевам о вашем приходе. Не соизволите ли подождать в гостиной?» А потом раздались приглушенные мягкими коврами шаги. Видимо, подозрительный гость отправился в гостиную, куда Софи, ведомая любопытством, поспешила за ним последовать. Передвигаясь на цыпочках, девочка неслышно проскользнула мимо лестницы на верхний этаж и замерла на пороге гостиной, с любопытством разглядывая рыжеволосого мужчину. Отблики горевшего в камине огня делали его шевелюру похожей на пылающий костер. Впечатленная столь необычным зрелищем мисс Лестрейндж, осторожно ступая, зашла в комнату и, убедившись, что оказалась в поле зрения гостя (знаете ли, взрослые часто совершенно не замечают детей!), присела в реверансе.
- Добрый вечер, сэр! – старательно выговаривая буквы, стараясь, не дай Мерлин, не перепутать слоги, начала она. – Что привело вас к нам в столь поздний час? Вы с дурными известиями аль с поднимающими настроение новостями? – имитируя монологи самых благородных сказочных леди, произнесла Софи. Конечно, наверное, не стоило разговаривать с незнакомцем без разрешения тети Беллатрикс – за это можно было и по ушам получить, но оставлять гостя в одиночестве тоже было не очень-то вежливо, а потому девочка рассудила, что в ее поступке нет ничего плохо. Она же из самых достойных намерений, ну, и еще немного из любопытства это делает! Но это уже второстепенно!
Ожидая ответа, мисс Лестрейндж с интересом рассматривала усыпанное рыжими пятнами лицо мужчины. Таких забавных отметин она еще никогда не видела.
[nick]Sophia Lestrange[/nick][info]<a href="https://marmap.rusff.me/viewtopic.php?id=12#p2620"><b>СОФИЯ ЛЕСТРЕЙНДЖ, 4</b></a><br>Папина дочка, дядина любимица, тетина прелесть<br>[/info][status]взрослые такие скучные![/status][icon]http://s6.uploads.ru/PCyZ3.jpg[/icon]

- София Лестрейндж, - узнав имя гостя, представилась девочка, с любопытством посмотрев на удостоверение, которое показал мужчина. Ситуация становилась все интереснее. Раньше ей никогда не приходилось сталкиваться с настоящими сыщиками, а потому малышка была искренне восхищена. Магия, усиленная ее возбуждением, вышла из-под контроля. Мебель, до того момента мирно стоявшая в гостиной, оторвалась от паркета и зависла примерно в полуметре над полом. Однако Софи, увлеченная разговором со своим новым знакомым, совершенно этого не заметила.
- О! Я знаю, - стремясь продемонстрировать свои знания, произнесла юная волшебница. – Вы тот человек, что ищет потерянные вещи, как в моей книжке. Только вам усов не хватает. На картинке у следователя были усы, - категоричным тоном произнесла девочка. – Наверное, вас забыли об этом предупредить, - добавила она задумчиво. – Без усов ничего не получится, -  мисс Лестрейндж резко замолчала, подумав, что подобным заявлением могла огорчить гостя. – Но вы не переживайте, их можно отрастить. Я это точно знаю, - успокоила она мужчину. Словно в подтверждение ее слов, мебель с грохотом рухнула вниз.
- Ой! – смутившись, Софи покраснела, представив, какое неприятное впечатление она произвела на гостя своим поведением. К счастью, ей не пришлось объясняться, поскольку гостиную наполнил гулкий звон настенных часов, отбивавших шесть вечера.
Последний удар громким, практически ощутимым на ощупь гулом еще висел в воздухе, когда огонь в камине полыхнул ярче, предупреждая о чьем-то прибытии.
[nick]Sophia Lestrange[/nick][info]<a href="https://marmap.rusff.me/viewtopic.php?id=12#p2620"><b>СОФИЯ ЛЕСТРЕЙНДЖ, 4</b></a><br>Папина дочка, дядина любимица, тетина прелесть<br>[/info][status]взрослые такие скучные![/status][icon]http://s6.uploads.ru/PCyZ3.jpg[/icon]

Едва заметно улыбнувшись уголками губ, следователь О’Шенахэн отметил про себя, что девочка умна не по годам: если уж вопреки правилам заводишь беседы с незнакомцами, внимательно проверяй их документы.
– Рад знакомству, мисс Лестрейндж.
Рори задумчиво проводил взглядом поднимающееся в воздух кресло. На ум невольно пришли работы сюрреалистов – репродукции их картин Рори раньше видел в журналах и книгах, продающихся в магазинчике на углу Карнаби-стрит, – а ещё фотография Сальвадора Дали с кошками. Может быть, во время съемок никто и не кидался этими благородными felidae и не плескался водой? Может, фотограф Филлипп Халсман попросту был волшебником, а потом наложил на Дали «обливиэйт»? Или было наоборот – волшебником был Дали?..  Хотя вряд ли – тогда статью о нём вписали бы в курс истории магии, в раздел «Современное искусство».
Предметы интерьера грохотнули об пол, и Рори вздрогнул от неожиданности. Малышка, кажется, смутилась собственной магии. Или нескромных вопросов.
– Дело в том, что усы отрастают у следователей только с опытом, – доверительным тоном отозвался Рори, будто открывая перед ней великую тайну сыска, – а потом ещё трубка и кепка появляются. Если следователь не будет набираться опыта – не будет и усов…
Ему хотелось немного отвлечь мисс Лестрейндж от этого недоразумения, а всякие небылицы подходили для такого как нельзя лучше, но закончить рассказ он не успел – из камина возник один из хозяев дома.
– Мисс Лестрейндж не доставила мне хлопот, – поспешил заверить потерпевшего Рори, однако, вмешиваться в воспитательный процесс не стал.
Он даже не изменился в лице, поймав внимательный, оценивающий взгляд хозяина дома. Ну да, ирландец, Эрин го бра*, типа… Не то чтобы такой приём не напрягал, напрягал слегка, конечно же. Но Рори прекрасно понимал, что в старой доброй Англии его ещё долго будут буравить взглядами. Магловские служители правопорядка даже несколько раз спрашивали у него документы и шмонали его кейс. Но вот так дерзко аппарируешь куда-нибудь подальше от полиции, а потом обнаружишь свою физиономию на розыскной листовке. Так же и сейчас требовалось строить конструктивный диалог, а не качать права.  Предъявив следовательскую ксиву с веснушчатой колдографией, Рори спокойным деловым тоном представился мистеру Лестрейнджу точно так же, как несколькими минутами ранее его дочери. Сделать вывод об их родстве было совсем несложно, особенно, если заранее подготовиться и навести кое-какие справки о потерпевших.
– Мисс Боунс не смогла явиться лично – сейчас в отделе требуется её постоянное присутствие, так как она координирует расследование. Но я вернусь к ней с докладом и подробной описью похищенного уже сегодня, – сразу объяснил Рори в надежде, что мистер Лестрейндж отнесётся с пониманием и не станет кипятиться ещё сильнее из-за сего прискорбного рабочего момента. Его раздражение по поводу того, что какие-то негодяи на днях угнали его семейные реликвии, и не из-под старой скрипучей половицы, а из ячейки в солидном и надёжном банке с очень хорошей репутацией, вполне можно было понять, но преумножать его не стоило. Потому было лучше сразу перейти от эмоций к делу.
– Насколько мне известно, вы работаете в Гринготтсе. В таком случае, вы можете оказать следствию неоценимую помощь.
Встреча с главой семьи была важна, но было бы глупо недооценивать важность показаний его брата.

*девиз, демонстрирующий лояльность Ирландии, традиционно переводится как "Да здравствует Ирландия!"

Отредактировано Rory O'Shanahan (2016-12-18 14:26:23)

Странный он, однако, был, младший из братьев Лестрейндж. Нервный какой-то. Рори недоверчиво поднял левую бровь и едва удержался от того, чтобы не поинтересоваться, вежливо так и осторожно, всё ли в порядке, когда хозяин дома застыл, как соляной столб, с дочерью на руках, сверля его мрачным взглядом. Большой дяденька – и в плане возраста, и в плане социального положения, - пора бы уже и прийти в чувства. Хотя… Быть может, ему ещё на работе все нервы вымотали? А что, в Гринготтсе, наверняка, все на ушах который день ходят. Может, мистер Лестрейндж хотел отдохнуть от всего этого дерьма, провести вечер с дочкой, а тут – бац! – будьте здоровы, я следователь О’Шенахэн, давайте поговорим о наболевшем. Станешь тут нервным…
Чисто по-человечески Рори его понимал, но и он должен был понять, что хит-визард всего лишь делает свою работу.
Опустившись в кресло, Рори проводил мисс Лестрейндж взглядом, - эх, счастливое беззаботное создание! – и  приготовил формуляры для описи похищенного на  пергаменте с гербом Министерства, а так же самозаправляющееся перо.
- Разумеется, - понимающе кивнул Рори, раскладывая бумаги. Он и не рассчитывал на то, что мистер Лестрейндж расскажет больше, чем позволено. В конце концов, они оба были рабами своих должностных инструкций. Один лист очень некстати выскользнул из рук и приземлился прямо под кресло. Как досадно, как неловко – следователь, а так неаккуратен с бумагами. О’Шенахэн печально вздохнул и извлёк его оттуда. – Прошу прощения, сэр. Начнём по порядку – с подробной описи похищенных ценностей. Вам будет нужно перечислить их и дать подробное описание. А я попрошу вас уточнить некоторые детали, если это будет необходимо.
Прежде, чем что-то искать, нужно знать, что именно. Возможно, фамильные артефакты Лестрейнджей уже сейчас проданы перекупщиками в какой-нибудь магазин магических товаров или вывезены контрабандой за рубеж.

Отредактировано Rory O'Shanahan (2016-12-18 22:10:38)

Рудольфус был спокоен, точнее сохранял внешнее спокойствие и даже не испытывал желания наброситься на кого-либо с кулаками, запрещенными чарами и другими способами проявления агрессии. Возможно, все дело было в том, что волшебник верил в благоприятное для них - для Лестрейнджей, разумеется, а не для хит-визардов и грабителей - завершение всей этой заварушки. А, может быть, ему помогала считалочка, которую мужчина весь день мысленно напевал у себя в голове: «Раз. И мы выйдем на вас. Два. И помощь не нужна. Три на месте замри». С превеликим удовольствием он повторял бы про себя и что-то менее безобидное, но опасался, что кто-то случайно или же специально хотя бы даже и на секунду сумеет заглянуть в его сознание и ужаснется увиденному. Так что Рудольфус ограничивался детским стишком, значения которого было известно одному лишь ему. Невинно, но зато как настроение поднимает.
Поэтому, когда рабочий день закончился, волшебник находился в прекрасном расположении духа. Его настроение даже не портила предстоящая встреча с хит-визардом. Это была пустая формальность, которая вряд ли поможет продвинуться делу вперед.
Аппарировав у самой границы защитного купола, скрывавшего его родовое поместье, мужчина не спеша направился к парадной двери. Поднявшись по ступенькам крыльца, он на мгновение замер, гадая пришел ли следователь, недовольно мотнул головой и резко толкнул дверь, заходя внутрь дома. Оказавшись в темном холле, Рудольфус взбежал по лестнице на второй этаж. Не теряя ни минуты, он закинул портфель с пергаментами в свой кабинет, выслушал отчет домового эльфа о прибытии «гостя» и том, что его «развлекает» мистер Лестрейндж – младший, заглянул к жене и, обменявшись с ней парой незначительных фраз, предложил спуститься, чтобы не мучить ни Рабастана, ни хит-визарда.
- Разберемся, и дело к стороне, - волшебник заговорщически улыбнулся, подбадривая супругу, и проследовал в гостиную, где должен был находиться следователь. По крайне мере, Рудольфус надеялся, что брат не успел выкинуть того за порог или не сотворил с ним что-нибудь похуже.
- Добрый вечер! – заходя в комнату, деловито начал мужчина. – Меня зовут Рудольфус Лестрейндж. Это моя жена. Беллатрикс Лестрейдж. Надеюсь, наш разговор будет продуктивным, - с интересом рассматривая молоденького мальчишку, которого вместо себя прислала мисс Боунс, произнес волшебник. Немного помедлив, он протянул хит-визарду руку. – Брат! – посмотрев на недовольное лицо Рабастана, вместо приветствия добавил маг.

Странным? Странным, он сказал? Мерлинова борода, да что здесь вообще может показаться странным? Хотя кого Рори обманывал: этот мистер Лестрейндж был весь, целиком – от носков туфель и до макушки, – странный чуть более чем полностью!  Несомненно, в его словах была своя логика, и требовать от него нарушения личных принципов в такой, в общем-то, обычной ситуации, не имел право ни один следователь. Вот только такую неожиданную смену  манеры беседы Рори, привыкший к совершенно иному темпу речи, мог бы принять за речь отстающего в развитии, если бы здравый смысл не подсказывала ему, что ликвидатор заклинаний в Гринготтсе по определению не может быть таким. О’Шенахэн не находил этому никаких логических объяснений, - думать о том, что ему здесь настолько не рады, в тот момент ему не хотелось. Рори  чуть было не сказал, что не удивится  даже,  если  мистер Лестрейндж достанет из кармана брюк большую бородавчатую жабу и проглотит её прямо тут, на глазах у гостя, но разумно счёл, что это едва ли успокоит потерпевшего.
- Простите, я не пью при исполнении, – растерянно брякнул он, и, виновато пожав плечами, добавил. – Даже чай.
На пару минут в гостиной воцарилась тишина, в которой очень хорошо было слышно, как зашуршало бегущее по пергаменту перо. Сделав все соответствующие отметки в бланке, Рори задумчиво почесал затылок и поднял глаза на мистера Лестрейнджа.
– Вот только… Этот факт переводит вас в категорию свидетелей, - О’Шенахэн протянул мистеру Лестрейнджу бланк и мягко, безо всякой угрозы напомнил об одной важной детали. - За отказ или дачу ложных показаний свидетель несёт ответственность. Будьте любезны, поставьте вот здесь свою подпись.
А ведь от свидетеля и до подозреваемого недалеко.  Младший брат, у которого есть доступ к охранным заклинаниям Гринготтса, и из ячейки которого ничего не пропало? Мог бы он иметь какое-либо отношение к похитителям? Мог ли он быть в доле? Мотив-то, возможно, лежит на поверхности. И что, если отказ от дачи показаний – вовсе не дань уважения семейной традиции? Что если за ним стоят опасения быть пойманным на несоответствии показаний брата и собственных?  Бред? Возможно, что и бред – так подсказывала Рори интуиция. А вот фактов никаких – ни «за», ни «против», не было. И значит, время строить гипотезы пока ещё не пришло. Вопросов же было предостаточно.
- Наверняка вы имели возможность наложить на ячейку дополнительную защиту.   Будьте добры, расскажите об этом подробнее: когда именно вы сделали это и когда последний раз проверяли её сохранность? Информация о том, какие именно защитные чары вы наложили на хранилище вашего брата, может помочь следствию, но если это сопряжено с нарушением Непреложного Обета, опустите этот вопрос, сделав в бланке соответствующую пометку. И уточните, пожалуйста, вне зависимости от ответа на предыдущий вопрос,  были ли они идентичны тем, которыми вы обезопасили собственное.
Последнее было особо важно. Только так можно было понять, случайным ли был выбор цели грабителей или нет. Если не случаен, значит, у них должен был быть свой человек среди персонала. Или несколько. А если защитные чары различались, следовало выяснить, почему. Но  в любом случае из этого можно извлечь информацию для психомагического профиля преступника.
А ещё в идеале стоило бы допросить Лестрейнджей по отдельности, вот только именно  с этим, как назло, тут же возник неутык, потому что в гостиной появился глава семьи собственной персоной. Ох, мистер Лестрейндж, где же вы были четверть часа назад?
- Добрый вечер, сэр! – произнёс Рори, поднявшись с кресла и, немного промедлив, пожал протянутую руку. - Я тоже искренне на это надеюсь…
Прозвучало, наверное, до безобразия  глупо, но закончить мысль Рори не успел – к беседе подключилось новое действующее лицо.
-…О’Шенахэн. Следователь О’Шенахэн, - кивнул Рори, предъявляя в очередной раз ксиву. Возможно, в штаб-квартире, за письменным столом, он бы не выглядел так же растерянно и жалко, как сейчас, когда остальные члены семейства Лестрейндж нечаянно прервали только-только свернувшую в нужном направлении беседу. Рори заставил себя вспомнить мисс Боунс, заваленную кипой возмущённых писем, – и не пищать. Если леди ждёт ответа, не стоит испытывать её терпение. – Отдел магического правопорядка делает всё возможное для поимки преступников: на месте преступления работают эксперты, рядовые сотрудники опрашивают потерпевших и свидетелей… И именно для этого я и здесь, - хит-визард перевёл взгляд на главу семейства. - Мы с мистер Рабастаном Лестрейнджем уже обсудили некоторые вопросы. Так же он упомянул о том, что по поводу описи пропавших вещей стоит обратиться к вам.
Конечно, допрашивать свидетеля и потерпевших рекомендовалось отдельно. Тем более, если все они – большая и дружная семья. Но сейчас, возможно, стоило пойти против правил: пронаблюдать, как говорила мисс Боунс, чтобы попытаться оценить степень доверия в этой семье. Рори решил не форсировать события: если глава семьи решит переговорить с представителем закона с глазу на глаз, он попросит остальных удалиться. Впрочем, не факт, что они не найдут способ подслушать разговор.

Отредактировано Rory O'Shanahan (2016-12-21 22:33:40)

«Значит, мозги у тебя все-таки есть», - все так же сверля не очень-то желанного гостя взглядом, отметил про себя Рабастан. – «Инструкцию читал. Умничка! Десять баллов любопытному ирландцу! Даже мисс Боунс пока гневное письмо писать не о чем, лепреконская собака!» - не мигая смотря на рыжеволосую макушку О’Шенахэна, что-то торопливо записывавшего на пергаменте, думал Лейстрейндж. Он с трудом отделывался от навязчивого желания помочь свалиться на хит-визарда чему-нибудь тяжелому: буфету, люстре, части потолка.
- Этот факт переводит вас в категорию свидетелей, - наконец-то оторвавшись от заполнения своих бумаг, произнес мальчишка и тут же добавил какую-то нелепицу о даче ложных показаний и прочей ерунде, самым беспардонным образом продолжая испытывать терпение Рабастана, которое, надо признаться, и так подходило к концу.
- Ясно – понятно, - с трудом удерживаясь от того, чтобы не наброситься на следователя, механически откликнулся волшебник. Он взял протянутые ему пергаменты, стараясь сосредоточиться на том, что в них написано, а не том, как громко О’Шенахэн может орать под заклятием боли. Убедившись, что грязный ирландец не успел ничего переврать, Рабастан расписал и вновь передал документы своему недругу.
- Конечно, на ячейку брата, как и на свою ячейку, я наложил дополнительные чары. Именно они позволили ликвидаторам обнару…- начал объяснять маг, когда в комнату вошли Рудольфус и Беллатрикс. Рабастан, искренне обрадовавшийся, что теперь ему не нужно отдуваться за всех, вскочил, в качестве приветствия кивнул брату, поклонился невестке. Конечно, в обычных ситуациях они обходились более банальными приветствиями, но в присутствии нечистокровного гостя следовало «блеснуть» всеми родовыми правилами и тщательно создаваемыми шаблонами поведения. Кажется, подобного мнения придерживалась и Беллатрикс, не преминувшая закатить великолепную истерику.
Все еще продолжая стоять столбом, Рабастан наблюдал за ее представлением и даже в меру своих сил подыгрывал. При упоминании очередной украденной реликвии он все более мрачнел, то ли от осознания того, что к их фамильным богатствам прикасался не пойми кто, то ли от принятия собственной вины, то ли от громких причитаний женщины, однако предусмотрительно не спешил ее успокаивать.
-  Эльф, воды хозяйке! – громовым голосов крикнул Рабастан, едва услышав требование Беллы.

Рудольфусу даже делать ничего не пришлось, чтобы заставить хит-визарда почувствовать себя не в своей тарелке. Рабастан и Белла постарались на славу: один, пытаясь взглядом превратить врага в камень, изображал из себя василиска, которому на хвост наступили; а вторая притворялась помесью гарпии с обворованным нюхлем. В общем, комедия была устроена высшего класса, так что Рудольфусу оставалось только стоять и смотреть, переводя взгляд с жены на брата, а с него на следователя, даже не подозревавшего, что ради него разыгрывается весь этот спектакль. Хотя, возможно, Рабастан не лицемерил. После ограбления бака он ходил какой-то нервный и дерганый, словно из последних сил держался, чтобы кого-нибудь не прибить.
- Ну что ты, дорогая, - решив, что ему, как главе семьи, не следует быть простым наблюдателем, успокаивающе произнес Рудольфус. Мужчина медленно подошел к жене и нежно обнял ее сзади за плечи. – Еще не все потеряно. Артефакты могут отыскаться. А колье… - волшебник осторожно поцеловал супругу в макушку. – Мы в эти же выходные закажем другое. Оно будет намного лучше утерянного. Не переживай так, любовь моя. Это все не стоит твоих слез, - он взял у нерешительно топтавшегося поблизости эльфа стакан с водой и протянул его Белле.
- Мистер О’Шенахэн, - полуобернувшись к мальчишке, произнес Лестрейндж. – Прошу простить нас. В Гринготтсе хранились фамилии реликвии, имеющие для нас огромную ценность. История некоторых предметов восходила аж к Средневековью. Их утрата стала большой трагедией для всего рода, а потому дайте нам несколько минут, чтобы прийти в себя, - он отвернулся, сосредоточив все свое внимание на «обезумевшей от горя» жене.
- Джин, принеси альбом с колдографиями с моего бракосочетания, - не смотря на эльфа, скомандовал волшебник. – К счастью, некоторые вещи нам даже описывать не придется. Вы сможете сами взглянуть на их изображения. Рабастан, сядь уже, - наводя в гостиной порядок, приказал Рудольфус.

– Конечно-конечно, – откликнулся Рори, – я никуда не тороплюсь.
Про себя он отметил с каким спокойствием и хладнокровием держится глава семьи. Впрочем, неудивительно: старших детей часто учат отвечать за тех, кто младше, и меньше потакают их капризам. Да и не просто так же Рудольфус Лестрейндж занимает такую ответственную должность… Бросив беглый взгляд в сторону его брата, Рори попытался понять, какие чувства вызвала вся эта сцена у него: не накрыло ли волной раскаяния, не накатила ли неудержимая злость?
После, заложив руки за спину, О’Шенахэн задумчиво прошёлся вдоль стены, увешанной старинными картинами. Пожилой джентльмен с одного из полотен иронично ухмыльнулся в усы. Или Рори это просто померещилось? Как бы то ни было, в тот самый момент миссис Лестрейндж неожиданно перешла от эмоций к делу. Вот вам и заговоренная серебряная ложечка… Хит-визарду никогда не доводилось общаться близко с такими, как она – запертыми в золотой клетке чистокровными девами, – а потому он поймал себя на робкой надежде, что, возможно, её с самого начала не так уж и волновала пропажа безделушек. Быть может, такие леди с детства учатся подыгрывать окружающим и притворяться глупее, чем они есть, и сейчас перед незнакомым человеком она по инерции повела себя привычным образом.
– Все мы так думали, – спокойно констатировал сей прискорбный факт Рори, обращаясь к миссис Лестрейндж.  По всему выходило, что надежнее всего было бы прикопать ценности где-нибудь в торфяниках Коннемары, наложив кучу защитных заклинаний. Кто там стал бы искать? Кто в здравом уме вообще сунется в графство Галивь… простите, Голуэй, в это время года?
Взяв у домовика колдографические альбомы, Рори поблагодарил хозяина за доверие и опустился в кресло, осторожно пролистнул несколько страниц, - ага, вот, кажется, те самые кубки! – однако, решил пока не углубляться в изучение семейных хроник Лестрейнджей.
– Давайте поговорим об этих ценностях, господа, – обратился он ко всем присутствующим. – Если что-то где-то у кого-то вдруг «всплывёт», они попадут в поле зрения быстрее, чем фамильные сервизы. Будьте добры, расскажите подробно, что это были за вещи, каковы их особые приметы, и могут ли они, попав в чужие руки,  нести в себе опасность для вас или для окружающих?

Отредактировано Rory O'Shanahan (2016-12-24 11:03:40)

Убедившись, что видимость порядка восстановлена и все более или менее пришли в себя, мужчина сел в кресло, на всякий случай выбрав то, что стояло между хит-визардом и Рабастаном. Состояние брата несколько беспокоило волшебника. Не то чтобы Рудольфус не верил в его способность контролировать себя, но все же решил принять дополнительные меры, дабы избежать неприятной ситуации. Неправильный скандал сейчас не нужен был никому, а правильный уже обеспечила своим поведением Беллатрикс.
Внимательно следя за тем, как гость перелистывает страницы их семейного альбома, волшебник терпеливо ожидал вопросов, не торопясь делиться какими бы то ни было сведениями. Пусть следователь действует так, как считает нужным. В конце концов, излишняя поспешность может привести к отрицательным результатам. Пусть щенок считает, что у него все находится под контролем.
- Опасны? – делая вид, что не совсем понимает смысла произнесенной фразы, переспросил Рудольфус. – Для нас? Для кого-то чужого? Что вы имеете в виду? Если запретные искусства, то ни одна из пропавших вещей не относилась к темномагическим артефактам. Если вы опасаетесь, что кто-то вдрызг напьется из наших кубков и разнесет что-нибудь, то ваши предположения вполне справедливы. Или вы хотели узнать, не было ли там чего-то компрометирующего? – не отводя удивленного взгляда от собеседника, волшебник выдвинул очередное предположение. – Нет, не было. Мистер О’Шенахэн, выражайтесь, пожалуйста, более четко. Сейчас не та ситуация, чтобы играть в шарады. Если хотите уточнить что-то, то говорите прямо. А то я опасаюсь, что кто-нибудь из присутствующих может вас неправильно понять и отыскать что-то оскорбительное для себя в вашей речи. И я думаю, что лучше детально описать каждый пропавший предмет, а то мы обязательно упустим что-нибудь важное, если будем скакать туда-сюда, - сохраняя абсолютное спокойствие, отчитал хит-визарда волшебник. – Давайте вернемся к списку вещей из приданого моего жены, раз уж она начала с них. Данного описания совершенно не хватит для их опознания. В Англии сотни драгоценных кубков, тысячи золотых тарелок и бесчисленное количество всякого вида ожерелий. Я, пожалуй, воспользуюсь советом брата. Вы не позволите? – мужчина кивнул в сторону альбома, который все еще держал в руках мальчишка.

«Серьёзная защита?! Да её наложит любой пятикурсник, флоббер-червь ты недоделанный! Он издевается? Он издевается!»
Но Белле было не положено демонстрировать, что она может наложить на свои вещи ещё более сильную защиту, такую, что и не снилось рыжему мальчишке в её гостиной. И, может быть, не пришлось бы вообще сидеть им всем здесь, будь на вещах действительно сильная защита: воров бы нашли прямо в семейном сейфе.
Хотя Беллатрикс понимала: те, кто обчистил банк, видимо, были не последнего ума, раз умудрились такое провернуть. Найти их и обезвредить было делом чести.

Поэтому она молчала, ожидая, пока Рудольфус сам отчитается по поводу пропажи. Они уже обсуждали, что можно говорить хит-визардам, а что не стоит, однако она не хотела вмешиваться в мужские дела, которые, по логике вещей, не должны были касаться чистокровных леди. Поэтому она просто печально невпопад кивала в такт словам мужа и только краем глаза следила за мальчишкой. А он, надо сказать, держался неплохо... По-крайней мере, пока не убежал. Может быть, это ненадолго.
И тут Белла зарыдала. В голос. С подвываниями.
Честно говоря, в какой-то момент она всё-таки прыснула в ладони, но тут же подвыла ещё. Актёрская игра ей, в целом, удавалась неплохо, если уж было нужно.
— Как же тааааак, — прорыдала она, и звуки сливались в сплошное нечленораздельное ааа. — Как они могли такое допустить? Почему именно мы? О горе, горе нааааам.
Белла уткнулась лицом в ладони, сотрясаясь от рыданий и душащего смеха.
— Если вы ничего не найдёте, кто компенсирует нам всё? Деньги? Не нужны нам деньги! Мои ценности, мои прекрасные украшения, заговорённые на удачу... А перстень моей пра-пра? Из поколения в поколение, из поколения в поколение!.. От старшей дочери к старшей дочери. От женщины к женщине. Пропало, всё пропало!
Она подавила в себе желание подглядеть за мужчинами в просвет между пальцами и продолжала сидеть и содрогаться от «рыданий» с закрытыми глазами. Кольцо действительно было, и его действительно было жалко: только вот в Гринготтс хранилась его точная копия, пусть и дорогая. Настоящее было в сейфе Блэков, там, где ему и положено было быть до смерти её дражайшей матушки.
— А... вы, вы, наверное, думаете, что мы сами украли свои вещи, чтобы получить от банка денежки? — наконец будто бы осенило её. Она подняла глаза, действительно полные слёз (чему только не учат девочек в чистокровных семействах, Мерлин мой) и посмотрела на следователя полным негодования взглядом. — Не нужны нам деньги! Ни галлеончика! Вот! На колдографиях мои подарки! На моём пальце — моё кольцо! Никакие деньги не вернут мне память моей семьи!
И снова отвернулась. Рыдать.

Если бы знали вы, Патрик, каково здесь живётся ирландцам…
Здесь, где даже среди волшебников встречаются такие сассанахи. Конечно, не каждый англичанин – это самое слово, но потерпевшие, к несчастью, оказались именно ими. Вот сейчас Рори едва держал себя в руках: он как никогда раньше понимал деда, когда тот с невозмутимым видом на родном языке объяснял кому-то из неприятных лично ему приезжих, что он совершенно «níl», абсолютно «Béarla» и не менее «agam»*. Ох, как же Рори не хотелось думать, что его неправильно поняли нарочно. Может, всё дело  лишь в ольстерском акценте? Рори давно уже с таким не сталкивался, но мало ли…
– О, мэм,  успокойтесь, прошу вас! Обвиняет прокурор в Визенгамоте, а я всего лишь беру показания, которые очень важны и которые...  –  нервно затараторил Рори и мысленно закончил: «…которые вы, господа, отчего-то не хотите давать». – …от которых, собственно, и зависит успех расследования.
Почему в своё время Рори так быстро составил ориентировки и разыскал похищенную почтовую сову? Потому что её хозяйка, третьекурсница с Рейвенкло, дала точное и детальное описание своей любимицы. А тут… Рори уже и не знал, как перейти к делу. Нельзя сказать, что его совсем не тронули эмоции миссис Лестрейндж, но он нутром чувствовал, что что-то здесь не так – во всей этой ситуации. Вот только не мог понять, что именно. До этих рыданий он вполне мог допустить именно тот вариант, которым миссис Лестрендж его попрекнула, но  сейчас ему начало казаться, что преступного сговора между членами этой семьи не существовало – по крайней мере, о хищении семейных реликвий с целью получения страховки они вряд ли сговаривались. Рори внимательно слушал Рэнди во время стажировки, а ещё в свободное время листал маггловские учебники по криминалистике, и знал, что сообщники едва ли станут «топить» друг друга на глазах у следователя. Преступники добровольно и активно принимают участие в расследовании  лишь тогда, когда хотят привлечь внимание к своей персоне. Демонстративный тип личности и нарциссизм. Миссис Лестрейндж, несомненно, привлекала. Но тогда что, почтенное семейство чистокровных волшебников на самом деле – слетевшая с катушек банда нарциссов? Бред какой. Если они и в деле, то на лицо  попытка запутать следствие. Так нередко ведут себя криминальные семейные подряды, особенно когда на кону – жизнь и свобода членов их семей. Но ведь Рори никому ничем не угрожал – он задавал, в обще-то, ожидаемые типовые вопросы, к которым можно было подготовиться заранее – было бы желание.
Что же выходит, его нарочно подталкивают версии о сговоре?  Но зачем? Чтобы задать ложное направление, чтобы скрыть что-то более важное? А что? Да что угодно, на самом деле. Лишь в одном не было никаких сомнений: потерпевшие тянут время. Казалось бы, чего проще – назвать представителю закона сумму ущерба в галлеонах, дать описание защитной магии и перечислить пропавшие предметы. Которые принадлежат твоей семье со Средневековья, на минуточку. А нет… постоянно возникают какие-то заминки. Может быть, дело не только в том, что следователь тут самый рыжий?
Впрочем, версию миссис Лестрейндж всё равно придётся проверить, только вряд ли она что-то даст.
Рори ощутил бессмысленность и тщету всего сущего, когда в его руках вновь оказался семейный альбом с колдографиями – кажется, беседа с потерпевшими грозила вернуться к своему началу. Тлен и безысходность, тушите свет и вызывайте аврорат, короче.
– Я всего лишь имел в виду, что более ценные вещи будут иметь более сильную защиту, – усилием воли Рори взял себя в руки и терпеливо пояснил, пожав плечами. Сассанахи, что с них взять? Всё приходится разжёвывать. – Или вы хотите сказать, что более сильные чары не использовались в принципе?
Возможно, собеседники просто прицепились к его словам, но лично он фамильные ложечки не считал ключевым моментом беседы. А вот получить информацию, которая могла бы позволить экспертам оценить уровень крутизны грабителей по объективным показателям – очень хотелось. Но нет – так нет, значит, так и запишем. Как бы смешно и неправдоподобно это ни звучало.

*тут, вроде, понятно: слова, которые можно услышать, когда тебе говорят, что не могут в английский. Béarla - собственно, английский и есть.

Отредактировано Rory O'Shanahan (2016-12-30 15:53:11)

Истерику Беллатрикс Рабастан вытерпел стоически, не дрогнув, не заткнув уши и никаким иным способом не показав своего отношения к подобному поведению. В конце концов, ему приходилось и не такое видеть. Разрушительная сила гнева миссис Лестрейндж была намного страшнее наигранного отчаяния.
«Вот я прям рад, что не женат», - наблюдая за разыгрывавшейся комедией, думал волшебник. Конечно, все происходившее было комедией, но настоящие вспышки ярости Беллы были еще более красочны.
Когда же Рудольфус предложил жене покинуть комнату, а ему сопроводить ее в унылом изгнании, Рабастан внутренне напрягся, опасаясь, что женщина на этот раз разозлится по-настоящему, но, к счастью, все обошлось. Они, словно послушные дети, вышли из гостиной, плотно притворив за собой дверь.
Оказавшись вне досягаемости для слуха хит-визарда, Беллатрикс поспешила поделиться своим мнение о случившемся, которое, кстати, Рабастан полностью разделял.
- Вот пусть сам и отдувается, - усмехнувшись, откликнулся он, с трудом сдерживая, рвавшийся наружу истерический хохот. Кажется, он слишком устал, чтобы и дальше продолжать притворяться кем-то другим.
- Как пожелаешь, - пожав плечами, откликнулся мужчина. – Только напиши этот список. А я пойду чая выпью, как брат советовал, а то и, правда, наброшусь на кого-нибудь. У меня выдался очень трудный день, - задумчиво произнес маг, мыслями невольно возвращаясь к наглым ирландцам, бесстыдно пялившимся на фамильные портреты. – Я буду у себя в кабинете. Зови, если что, - он опять с трудом сдержал смех. До повторного разговора с мистером О’Шенахэном, определенно, стоило прояснить мысли и успокоить нервы. Жаль только, что это нельзя было сделать с помощью огневиски. Кажется, после истерики Беллы следователя вряд ли бы обрадовал подвыпивший брат потерпевшего. Хотя что вообще могло в этом доме радовать ирландца?

Отредактировано Rabastan Lestrange (2016-12-30 17:52:19)

А вот сейчас стало действительно интересно. Был ли какой-то подтекст в просьбе главы семьи или это было простым и закономерным стремлением прекратить неприятную сцену? Кто знает, кто знает. В этот раз потерпевшие давали слишком много пищи для размышлений. И вот, когда двое Лестренджей покинули гостиную, О’Шенахэн с удивлением обнаружил на чистом бланке нарисованный кактус – круглый, с длинными колючками и большим раскидистым цветком на макушке. Над кривой линией горизонта парил печальный гриф, ищущий, где бы поживиться своей скорбной трапезой, а чуть поодаль ветер нёс перекати-поле – видимо, приятеля мистера кактуса.  Не хватало только эпической музыки из вестерна. Такое бывало: порой, сильно задумавшись, Рори рисовал некоторый сорт каляк-маляк. Смутившись, он прикрыл рисунок ладонью, а потом постарался незаметно положить сверху другой лист.
– Не беспокойтесь, сэр. У меня нет права разглашать любую информацию, касающуюся ограбления, в том числе подробности работы со свидетелями и потерпевшими, – с пониманием отозвался Рори. – Тайна следствия, сами понимаете. Кроме того, ваша супруга всегда может вернуться, если пожелает заявить о пропавших вещах лично.
Хит-визард не стал говорить, что всё равно упомянет об этом инциденте в своём отчёте, но дальше мисс Боунс это не пойдёт, а она умеет хранить чужие секреты. Перетирать с кем-то посторонним насчёт поведения миссис Лестрейндж, как и обсуждать остальные рабочие моменты этого вечера, Рори сам не горел желанием – куда приятнее потрепаться в "Дырявом котле" за дисквал второго охотника «Нетопырей» и перспективы начинающего игрока Юпитера Брэдли в основном составе.
- Я задокументирую факт передачи, а потом вы сможете забрать альбомы у нас в отделе на днях, либо я сам вам их занесу, - заверил мистера Лестрейнджа Рори. Слова хозяина дома немного задели его. С этим ограблением у хит-визардов работы невпроворот – какое уж там любование чужой красивой жизнью… И Рори не помнил ни одного случая, когда предмет, не являющийся вещдоком, не вернули законному владельцу. Возможно, такие злоупотребления и халатность случались раньше, но явно не при мисс Боунс. Налицо недоверие потерпевшего к представителям закона в целом, что ли? Или к одному отдельно взятому? В любом случае досадно, но ладно – никто не обещал, что будет легко.
Коротко и чётко описав приметы кубков, О’Шенахэн поднял взгляд на собеседника:
– Сколько штук пропало из хранилища?
Дед Энгус, конечно, мог бы многое рассказать о характере орнамента и декора, он разбирался в таких вещах, но сам Рори предпочитал не умничать, а спрашивать по существу.
– Может быть, вспомните какие-то особенные приметы, которые позволят идентифицировать кубки как ваши, когда они найдутся? Или пойдём дальше?

Отредактировано Rory O'Shanahan (2017-01-02 22:58:17)