По сугубо личному мнению Рабастана, ужин прошел просто замечательно. Во-первых, вся семья была в сборе. Во-вторых, они не разменивались ни на какие скучные светские беседы, которые младший Лестрейндж искренне ненавидел. В-третьих, Софи, занятая доставанием тети Нарциссы, больше ни к кому не приставала. Глядя на то, как дочка увлеченно играла в магические шарады, радостно смеясь над каждой новой выдумкой сидевшей рядом с ней белокурой волшебницы, мужчина подумал, что, наверное, стоило сделать еще одного ребенка прежде, чем помочь своей супруге обрести приставку «покойная». Дети бы играли между собой, их не пришлось бы развлекать. Конечно, шума было бы больше, но этот шум находился бы на расстоянии от него, а не приставал с различными скучными просьбами из разряда «почитай, поиграй со мной в куклы, покатай на метле» и прочими странными желаниями.
Эта внезапная мысль настолько поразила Рабастана, что остаток ужина мужчина провел, раздумывая об упущенных возможностях, династических браках, отсутствии наследника лично у него самого и прочих вещах, которые нет-нет, да приходят на ум практически каждому чистокровному магу. Занятый решением собственных проблем, а именно попыткой определить насколько сильно он хочет сына, волшебник совершенно не заметил, как мадам Малфой поднялась из-за стола и куда-то делась. Возможно, он не обнаружил бы ее отсутствия еще довольно долго, если бы Рудольфус, желавший наедине о чем-то переговорить с Люциусом, не выдернул Рабастана из его размышлений просьбой проследить за Нарциссой и лично убедиться в том, что женщина не услышит ничего лишнего.
- Как скажешь, - вставая из-за стола, равнодушно откликнулся на поручение брата младший Лестрейндж и с самым невозмутимым видом направился к выходу из гостиной. «Мне как бы плевать», - без труда можно было прочитать на его лице.
Мадам Малфой он нашел довольно быстро: женщина сидела на скамейки в саду, наслаждаясь то ли темным вечером, то ли морозным воздухом, то ли еще чем-то прекрасным, чья красота была недоступна слишком прагматичному разуму Рабастану.
- Меня попросили составить вам компанию. Надеюсь, вы не будете против, - извиняющимся тоном начал мужчина. В конце концов, их обоих тем или иным образом выпроводили из теплой гостиной, а это далеко не то, что ожидаешь от семейной встречи. - Вы чем-то расстроены? – вглядевшись в лицо родственницы, добавил мужчина. Конечно, временами он был недостаточно наблюдателен, но это отнюдь не делало его глупым. Домовику понятно, что счастливые люди в одиночестве не прячутся по темным углам.

Хотя в голосе Нарциссы слышалась какая-то обреченность, словно неожиданно предложенной компании она была вовсе и не рада, Рабастан предпочел проигнорировать этот досадный факт. В конце концов, выбора у него особого и не было. Он не мог вернуться в гостиную только потому, что дама желала побыть одна. Усевшись на скамейку рядом с миссис Малфой, волшебник внимательно выслушал ее полный грусти монолог.
- Чтобы разбить здесь что-то вам бы пришлось очень и очень постараться, - едва заметно улыбнувшись, ответил Лестрейндж. – Мне кажется, что брат наложил защитные чары на все, до чего хотя бы теоретически может добраться Софи. Да и пара вазонов не была бы столь значимой потерей, - он махнул рукой в сторону каких-то зеленых растений, настолько густо разросшихся, что издали создавалось впечатление, будто стены зимнего сада исчезали в джунглях. – Мне кажется их даже чересчур много в этой комнате. А про соседей… - пытаясь хоть как-то поднять женщине настроение, начал Рабастан, на ходу выдумывая самую что ни на есть абсурдную причину. – Вы уверены, что они ее по ночам не подкрашивают? - он вопросительно посмотрел на собеседницу.  Действительность часто оказывается совершенно не такой, как мы думаем. Не стоит печалиться из-за того, что есть у других. Зачастую то, чем обладаем мы сами, намного дороже. В любом случае, у нас всегда есть возможность изменить то, что не устраивает. Надо только найти верный способ.
Волшебник замолчал, внимательно вглядываясь в лицо Нарциссы, надеясь, что хоть немного смог развеселить ее.
- Не стоит из-за этого расстраиваться, -  он подбадривающе улыбнулся. – Вы так красноречиво описали Францию. Вам доводилось бывать там?

Рабастан рассмеялся, присоединившись к звонкому смеху Нарциссы. Конечно, сама по себе шутка была не очень-то забавной, но образ ползающих с кисточкой в руках достопочтенных волшебников был весьма комичен. Маги, пользовавшиеся магловским методом, вместо того, чтобы прибегнуть к чарам, вызывали улыбку.
- Даже не думайте больше о такой ерунде, - все еще продолжая улыбаться, откликнулся на печальную фразу гостьи мужчина. – Мы все друг другу нужны. Возможно, мы не всегда осознаем столь простую и очевидную истину, но она от этого не перестает быть правдой. Если бы нам было бы по-настоящему наплевать друг на друга, то мы бы только и занимались тем, что придумывали очередной способ избежать совместного времяпрепровождения, заперлись бы в разных домах и общение ограничили бы открытками на Рождество, Дни Рождения и – какие там еще бывают праздники? Возможно, мы странная семья, но это наши совместные странности.
Рабастан замолчал, не спеша прерывать возникшую в разговоре паузу. Кажется, Нарцисса обдумывала какую-то очень важную вещь, а потому он не стал ей мешать, с безразличным вниманием рассматривая куст зубастой герани. «Интересно, кто додумался поставить его напротив скамьи?» - возник в голове очевидный вопрос. Мужчина, обнаруживший не очень-то приятное соседство, уже хотел передвинуть горшок с растением, когда мадам Малфой вновь заговорила.
- Не думаю, что нам придется переезжать туда. По крайней мере, в ближайшее время, - помедлив, ответил Лестрейндж, внезапно догадавшись о причине беспокойства своей собеседницы. Видимо, она не очень-то верила в победу Лорда или боялась, что она наступит слишком поздно, тогда, когда они все успеют отправиться в Азкабан. -  Настоящее порой бывает слишком опасным, но оно не настолько катастрофично, чтобы бежать. Да, и не хотел бы я жить с французами. Они слишком трепетные, по некоторым вопросам ничем не отличаются от англичан. Нам бы понадобилась более терпимая страна, - Рабастан задумался, вспоминая, где к темным магам относятся более гуманно. – Возможно, Болгария или Румыния. Хотя одни их названия наводят печаль.

Мужчина лишь пожал плечами, показывая, что подобное чувство ему совершенно не знакомо. Рабастану никогда не приходилось оставаться в стороне. Возможно, потому что Рудольфус втягивал своего брата по все аферы, в которых так или иначе был замешан сам. А, может быть, из-за того, что младший Лестрейндж был слишком предприимчивым, чтобы пропустить мимо себя хоть одно событие, в котором участвовали его родственники. Порой он сам становился нескончаемым источником передряг, в которые влипала его семья.
- Не надо принимать все так близко к сердцу, - по инерции продолжая утешать Нарциссу, произнес Рабастан. – У нас бывают совместные дела, к которым вы точно не захотели бы иметь ни малейшего отношения. Я прекрасно понимаю вашего мужа. Думаю, он хочет вас защитить от того, что считает опасным. Вам не надо никуда идти и ничего делать. Вам достаточно быть надежной опорой для Люциуса. Вы слишком недооцениваете свою роль. Верная и мудрая жена – это половина успеха для мужчины, - он усмехнулся, невольно вспомнив собственную безмозглую супругу, только и способную на крики и истерики. Какое же счастье, что он от нее избавился. Теперь никто не досаждал ему бессмысленными скандалами. – Нарцисса, в нашей истории вы имеете намного большее значение, чем вам сейчас кажется. Я уверен, что со временем вы поймете это.
Лестрейндж замолчал, раздумывая над заданным вопросом. Раньше он никогда не рассматривал подобный исход противостояния, считая его абсолютно невозможным. Темный Лорд не мог проиграть. Хозяин был слишком могущественным магом, чтобы уступить разобщенным министерским ищейкам.
- Нет. Дело даже не в этом, - медленно произнес Рабастан. – Дело в отношении к темной магии. Беглецы могут спрятаться там, где власти не позволят их искать, - он вновь замолчал, размышляя. – Европа потрясена бесчинствами Гриндевальда. Малейшая тень способна взбудоражить тех, кто еще помнит его деяния. Любая параллель, протянувшаяся от прошлого к настоящему, будет встречена ими с негодованием. Так что… - он потер лоб, пытаясь найти выход. – Увы, вы правы. В подобной ситуации понадобилось бы далекое место. Возможно, какая-нибудь дикая страна, где невозможно продолжать поиски.

До этого момента Лестрейндж никогда не задумывался о судьбе своей дочери, как не думал и о Случае, который казался ему нереальным и невозможным. Софи была для Рабастана незыблемой частичкой определенности. Мужчина не сомневался, что все беды обойдут его девочку стороной, что ей доведется жить в лучшем мире, который он для нее построит. София будет окружена славой своего рода и происхождения. Иная картина не укладывалась в его мировоззрение.
Теперь же, после слов Нарциссы, волшебник впервые представил, что жаждавшие мести грязнокровки могли сделать с его дочерью, если бы узнали правду о деятельности ее отца. Находчивый ум и богатое воображение быстро нарисовали неприглядное будущее. И изъятие фамильных ценностей с конфискацией особняка были в нем наименьшим злом.
Впервые осознав, какая опасность грозит девочке, Рабастан похолодел от ужаса и злости. Пусть падение Хозяина было таким же бредом, как свет солнца ночью, все же он не мог оставить ни малейшего шанса, чтобы с Софи что-то случилось. Нарцисса была права. Он был обязан защитить свою дочь, единственную наследницу их рода.
- Никто не хочет бежать, - мрачно произнес мужчина, все еще думая о возможности внезапной трансформации из гордого охотника в загнанную жертву. – Но вы правы… - он замолчал, ища в себе силы, чтобы согласиться с тем, что было так противного его разуму. – Может случиться так, что нас станут ненавидеть, желать нам смерти. И придется искать убежище. Об этом стоит подумать заранее. Но переезд в другую страну может быть сопряжен с рядом проблем. Например, нас могут не выпустить из Англии, - Лестрейндж косо усмехнулся, все еще не до конца веря, что произнес подобное. – Вы правы. Сначала надо выбрать страну, а потом искать пути отступления. Вероятно, Россия или Канада подошли бы.

Рабастан не совсем понял заданый вопрос. В представлении мужчины не существовало таких понятий, как любить сильно, не очень или совсем чуть-чуть. По мнению Лестрейнджа, можно было только любить или не любить. Все остальные уточнения являлись лишними. Там, где появлялись какие-то оговорки, настоящих чувств существовать не могло.
- Конечно, она же моя дочь, - помедлив, но не потому что думал над ответом, а потому что попытался приложить эти смешные меры к своим почти родственникам, произнес волшебник. – Разве вы сомневались в этом? – спросил он, специально направляя беседу так, чтобы у него было время на размышления.
Вот Нарциссу Рабастан если и любил, то «чуть-чуть». Интересно намного ли сильнее были чувства Люциуса по отношению к ней? Может быть, и нет. Хотя это не имело никакого значения. В конце концов, это был не его брак, со своим-то он вполне удачно разобрался.
- Может быть, вы и правы, - осторожно согласился Лестрейндж, на туманное предложение собеседницы. Не нравилось ему это «там». Если женщина имела в виду их периодические вылазки, то и домовики неплохо справлялись с кратковременным присмотром за ребенком, а если Азкабан, то где же гарантии, что и Люциусу не придется срочно бежать из страны, прихватив с собой жену?
- Но что вы предлагаете? – решив все же выслушать идею Нарциссы, спросил волшебник.

- Значит, вы предлагаете сделку, - произнес Рабастан то, что и так было понятно всем присутствовавшим. Непонятно оставалось только, зачем Нарциссе, имевшей мужа, вполне способного в случае провала миссии, над которой они все работали, обеспечить ей надежное убежище, заключать договоры с кем-то еще. Вряд ли за всем этим стояло банальное человеколюбие и привязанность к чужому ребенку. Конечно, малышка Софи была девочкой очаровательной, но не настолько, чтобы кто-то ради нее стал рисковать собственной жизнью, ведь попытка спасения дочери пожирателя смерти таила в себе множество опасностей.
- Я согласен на ваше предложение, - не задумываясь, ответил волшебник. Условия сделки были выгодны ему вне зависимости от того, что толкнуло женщину на подобный весьма оригинальный шаг. Рабастан должен был думать о будущем своей девочки, к тому же в ее будущем, возможно, заключалось будущее всего рода Лестрейнджей, ведь других детей ни у него самого, ни у Рудольфуса не было. – Я подумаю над тем, где вы могли бы безопасно и безбедно жить в случае проигрыша. Вам не придется беспокоиться об этом, - произнес мужчина, внезапно осознав, что даже мысль о проигрыше господина может быть приравнена к предательству.
«Лорд не может пасть! Но мы… Наша семья не так идеальна», - отбросив в сторону ненужные сомнения, попытался сам себя успокоить Рабастан. – «Это не измена. Мне будет проще рисковать собой, зная, что моя дочка не пострадает».
- Я предложил бы Боливию или Перу, но там ваша внешность будет слишком выделяться, - размышляя, предложил маг. – А Швеция слишком близко. В Африке и Азии вы не сможете жить без мужского покровительства. Вам нравится Канада, Нарцисса?