Если хорошенько подумать, у каждого есть свои маленькие хотелки. А если ты полукровка, то может статься, что их у тебя будет в два раза больше, чем у магглов и чистокровных. В школьные годы Рори не мог отлипнуть от витрины в «Писарро» в Хогсмиде так же, как его ровесники от витрин магазинов электроники. Хотя некоторые модели радиоприемников и фотоаппаратов Рори тоже находил очень крутыми и сам не отказался бы от карманного транзистора, обязательно немецкого, и, разумеется, фирмы Telefunken:  его, конечно, на приём репортажей с квиддичных матчей просто так, без перепрошивки, не настроишь, зато квадратиш, практиш, гут!
Сегодня же Рори сумел выкроить время и прошёлся по магазинам Косого переулка в поисках хорошего годного пера, которое можно было бы откалибровать под точную запись показаний. Он знал, что подобные штуковины бывают в продаже, хотя  и не задерживаются на прилавке, он был даже готов выложить за такое кругленькую сумму, а потом питаться фастфудом до следующей получки, он был готов даже выстоять очередь. Но то ли звёзды сошлись на небе в фигуру, напоминавшую руку, скрутившую «фигу», то ли сегодня был не день О’Шенахэна, но там, где были подобные модели перьев, цены кусались, как «Чудовищные книги о чудовищах». В иных местах всё было ещё печальнее.
– Простите, а у вас нет такого же, только с пелра… перламутровыми пятнышками? 
– К сожалению, нет.
– Нет? Будем искать.
Под конец трепетная ирландская душа не выдержала, и Рори направился в Лютный, сунув руки в карманы, надвинув на глаза крутую твидовую кепку и напустив на себя суровый вид. Может быть, в «Борджин и Бёрк» что-то найдётся. А не найдётся или окажется не по карману – так можно спросить у мистера Бёрка, коли он окажется на месте, как решить эту проблему. Да и окинуть внимательным и проницательным взором сыщика его прилавки было бы нелишним. В порядочности дедового знакомого Рори не сомневался, но мало ли что ему могли принести на оценку или для реализации.
– Добрый день! – безадресно, но приветливо поздоровался Рори, стянув с головы кепку. В школе его мало интересовали предсказания – по его глубокому убеждению, эта дисциплина была категорически противопоказана любому спортивному болельщику, - а потому для него было глубоко неочевидно, кто из хозяев или их работников встретит потенциального покупателя.

Отредактировано Rory O'Shanahan (2017-01-07 16:43:47)

– Будет вам, сэр! – шагнув навстречу старому артефактологу, с улыбкой отозвался Рори. Приветливый тон и шутливый вопрос сразу же добавили несколько пунктов к и без того неплохому настроению, но, помня о почтенном возрасте, – Бёрк был даже старше деда, – огромном жизненном опыте и недюжинном уме собеседника, О’Шенахэн не мог так просто взять и попрать правила этикета. А вот от того, чтобы поиронизировать над самим собой и расследованием, которое его уже порядком утомило, не удержался. – Впрочем, не исключаю, что когда-нибудь мне придётся проявить интерес к ним по долгу службы. Но, к счастью, сегодня я здесь не за этим.
Он бегло осмотрелся – нет ли где на видном месте искомого и желанного? Хотя было бы странно увидеть в «Борджин и Бёрк» последнее, седьмое «айпёрышко». Но ведь старые, проверенные временем модели, ничуть не хуже новомодных приблуд – надёжные, точные и безотказные!
– Может быть, я немного не по адресу, но… Нет ли у вас прыткопишущего пера, которое можно настроить как можно точнее?
Вдаваться в подробности Рори не стал – мистер Бёрк, скорее всего, и сам догадается, что потенциальный покупатель заглянул пошукать такую вещь в Лютном потому, что шоппинг в Косом не принёс желаемого результата.

Рори внимательно выслушал наставление мистера Бёрка, пытаясь понять, насколько оно серьёзно, а насколько является развитием шутливого направления беседы. Впрочем, не суть: пусть Рори до сих пор был не до конца уверен, что его место – среди стражей магического правопорядка, а не за барной стойкой, насчёт тёмной магии  мистер Бёрк был прав. И было бы глупо обижаться на такой дельный совет от такого человека. Дело было даже не в том, что совладелец «Борджин и Бёрк» на своём веку насмотрелся на всякие артефакты: Рори прочувствовал и оценил всю глубину этой мысли, и вообще, жизнь прожить – не квиддичное поле перейти. Тем более, неспроста в своё время одна волшебная палочка из рябины увидела в одном курносом рыжем пацане своего хозяина.
Подойдя к прилавку и неуверенно взяв в руку перо, Рори провел на листе пергамента линию, а затем – ещё две дуги, по обе стороны от неё, поднял взгляд на мистера Бёрка и вновь посмотрел на свою каляку. Нет, никуда не годится. Erasum folium!
Ну вот, снова чистый лист. Теперь Рори решил не торопиться. Задумчиво почесал карандашом за ухом, он прикинул, кого и как разместит на пергаменте, и взялся за дело. Для начала он изобразил троих старших Лестрейнджей и малышку Софию. Беллатрикс особенно удалась: выразительными глазами с длинными ресничками, общими пропорциями и графичной позой она напоминала девушек с иллюстраций в маггловских модных журналах. Рудольфус Лестрейндж, гордо стоявший возле супруги, сунув руки в карманы и отставив ногу, мог бы даже посоревноваться с живым оригиналом в импозантности, если бы не нос – Рори перестарался и нарисовал его слишком большим. С Рабастаном пришлось помучиться – он держал на руках дочь, и вот как раз его руки и получились странно – как будто бы пластилиновые, без суставов, с большими ладонями с растопыренными пальцами. Ещё и взгляд вышел недобрым. Немного поразмыслив, Рори дорисовал их домашнего эльфа: покорно повесив уши, он держал в руках стопку колдографий и прочих бумаг, на рисунке принявшую вид загадочного полосатого квадрата. А после, не пожалев оранжевого цвета, Рори изобразил себя – с протоколом, над которым парило длинное фиолетовое перо с ярко-зелёными прожилками и пресловутыми перламутровыми пятнышками – в реальности, правда, бледно-розовыми.  Немного пораскинув мозгами, Рори подписал реплики: Беллатрикс – «Бла-бла-бла, серебряная ложечка», её супругу: «Бла-бла-бла, портрет моей матери», а его брату – просто «Бла-бла-бла», потому что О’Шенахэн помнил о его Непреложном обете и не хотел даже вскользь упоминать его служебные обязанности. И всё же в картине чего-то не хватало. Пристально вглядевшись в неё с расстояния вытянутой руки, Рори понял, чего именно, а затем пририсовал вокруг пера жёлтые звездочки и добавил ирландский флаг на древке себе в свободную руку.
О’Шенахэн широко улыбнулся. Отлично! Просто замечательно! Лишь бы теперь мистер Бёрк не счёл, что место Рори среди маггловских художников-комиксистов.
- Я задаю вопросы, потерпевшие на них отвечают, а перо записывает нашу беседу слово в слово, - пояснил Рори на всякий случай. – Очень удобно, быстро, и все чувствуют себя более непринуждённо без всякой канцелярской мути.

Отредактировано Rory O'Shanahan (2017-01-11 10:17:28)

–  С перламутровыми, – слегка смутившись, уточнил Рори. Ну, не дружил он с колористикой. Зато можно было с чистой совестью служить закону и порядку, ведь мировое искусство ничего без его каляк-маляк не потеряет! – Но на самом деле цвет и конфигурация не так уж важны, сэр: главное – возможность настроить его как можно точнее.
Приглашение на чай удивило Рори – интересно, чем  же он заслужил такой радушный приём? Неужели вот этими весёлыми картинками? Или мистер Бёрк хотел справиться о здоровье дедушки? Впрочем, почему бы и нет: выпьешь чайку – забудешь тоску.
–  С большим удовольствием, мистер Бёрк, –  вежливо улыбнувшись, ответил Рори и последовал за артефактологом, оставив на прилавке своё наивное искусство и аккуратно сложенные в рядок карандаши. Взгляд хит-визарда скользнул вдоль полок, где были выставлены на продажу самые разные вещи. Он, конечно, рассчитывал, что между делом глаз ухватится за какой-нибудь знакомый по колдографиям, наброскам и ориентировкам предмет, но по большому счёту всё дело было в наивном, почти что детском любопытстве  – часто ли выпадает возможность поглядеть на старейший магазин артефактов и волшебных предметов изнутри? Только, если в детстве ты, ничего не стесняясь, спрашиваешь, как Святой Патрик прогнал из Ирландии змей, если он не был змееустом, –  или всё же был? – то, став старше, учишься не задавать глупых вопросов. Хотя дед Энгус утверждал, что с возрастом эта застенчивость проходит.  А ещё он обещал напиться до потери сознания в тот день, когда мир перестанет его удивлять. Рори ни разу не видел деда в таком состоянии, а потому сделать определенные выводы из его слов было несложно.

Отредактировано Rory O'Shanahan (2017-01-11 21:50:43)

– Огромное вам спасибо, сэр!
Рори лишь подивился столь низкой цене, но ему и в голову бы не пришло искать в том подтекст или заподозрить попытку подкупа, как мог бы решить Рэнди. Это же старейший магазин артефактов, наверняка, там есть всё. Как в Греции. Чему удивляться-то?
В комнате, куда вёл коридор из торгового зала, было загадочно и по-своему уютно.
– Чёрный, с бергамотом, – жизнерадостно сообщил Рори, устроившись в кресле. Этот сорт чая как ни что иное подходил под общее настроение Лондона, а особенно уместен он был сейчас – промозглым ноябрьским днём. – Может быть, вам помочь с чем-то? – спросил Рори. Но ,кажется, мистер Бёрк прекрасно справлялся со всем сам. Глядя на ловкие манипуляции, которые артефактолог проворачивал с помощью бытовой магии, Рори невольно вспомнил о своём старике. И, как оказалось, не просто так…
– Беспокоится? – Рори удивлённо вскинул брови. – Говорил я ему: не читай за обедом маггловских газет! Хотя и «Пророк» новостями не радует…
О’Шенахэн печально вздохнул и обиженно поджал губы. Дед, конечно же, считает его ребёнком – наивным и излишне доверчивым.  А тут – ограбление это, и вся эта околоэтнополитическая движуха у магглов здесь и дома... Чувства старика нетрудно было понять. Но как иначе самому встать на ноги и понять, что ты из себя представляешь, если всё время прятаться и бежать от реальности? И дед, и мистер Бёрк, сами когда-то были молоды и, наверняка, могли понять его, Рори, чувства. А может, и вмешаться решили именно потому, что сами через всё это прошли. Внезапно всколыхнувшееся в душе чувство стыда за столь невнимательное и эгоистичное поведение обожгло щёки. Овсяное печенье встало в горле колом.
– Но вы правы, мистер Бёрк, я ведь и правда слишком давно не посылал о себе вестей, - Рори пристыженно опустил голову, – чем меньше думаешь о доме, тем реже грустишь о нём. Плохое оправдание, знаю, но…
Настоящие мужчины – они ведь не только стоят на страже мира и порядка. Ещё они заботятся о своей семье, о женщинах, детях и стариках. Дед Энгус проходил аж по двум пунктам.

– Вы правы, мистер Бёрк, сегодня же напишу ему. И буду делать это чаще и подробнее, насколько смогу. Вот только… – Рори опустил голову и задумчиво повертел чашку за ручку, - …только жалеть себя и бояться – неправильно.
В маггловских книгах по популярной психологии это называлось «эффект попутчика». Как бы сильно Рори не был привязан к деду, он не был уверен, что тот станет его слушать, потому что в принципиальных вопросах он был непоколебимее, чем утёсы Мохер. Впрочем, уверенности в том, что мистер Бёрк, который был ещё старше деда Энгуса, к нему прислушается, тоже не было. И всё же его контраргументы или нежелание слушать заденут не так сильно. И Рори осторожно напомнил:
– Дед сам не жалел себя, когда прятал магглов-повстанцев от «чёрно-пегих», даже их ружей не боялся.
Он зябко повёл плечами. Маггловское оружие – такое же смертоносное, как непростительные заклинания, только доступное любому, кто готов взять его в руки. А дед его не боялся, хотя стали бы «чёрно-пегие» разбираться, кто партизан, а кто – неравнодушный к судьбе простого человека мирный волшебник, если бы открыли огонь на поражение? У деда и мистера Бёрка была своя правда, но...
– Я давно не ребёнок, мистер Бёрк, – тихо, но твёрдо сказал Рори и поднял взгляд на собеседника. - Я не хочу и, главное, не должен прятаться за его спиной, я очень хочу быть достойным моих старших товарищей и его самого – не на словах, на деле. Так почему же он не верит в меня?..

– Понял, мистер Бёрк, – нехотя согласился Рори. Несмотря на то, что в глубине души он был восхищён стройностью и рациональностью мысли артефактолога, отказаться от своей точки зрения и выбранной жизненной цели было непросто – много ли останется от человека, который так легко перечеркнёт столь значимую часть себя и поставит крест на том, что ему интересно? Да и много ли он будет стоить после этого?
Однако Рори дружил с логикой, а потому не мог не прислушаться к чужим аргументам, поданным так ладно и стройно. Кроме того, первый довод нашёл отклик в его собственной картине мира. Всё верно, нет ничего ценнее жизни. И если всё действительно было настолько опасно, как сказал мистер Бёрк, Энгуса О'Шенахэна трудно было упрекнуть в непоследовательности за то, что он пытался напомнить внуку, что и его жизнь имеет ценность.  Несмотря на то шило в одном месте, которое умные люди называли пассионарностью, и которое порой вынуждало Рори думать не о самосохранении, а о служении, - порядку, людям, богу маггловской музыки Бобу Дилану, - он был в состоянии поиграть в уме с переменными и осознать, что на месте деда расставил бы приоритеты таким же образом.
А ещё было трудно отрицать очевидный факт: уже одна беседа с Лестрейнджами показала, насколько в действительности Рори мало знает всей той хреновине, с которой столкнулось следствие. Но даже в Хогвартсе бездельникам и лентяям, не желавшим загружать свой верхний мозг, приходилось нелегко. И если сейчас всё настолько серьёзно, то тут не получится отделаться отработкой, как с пропущенным уроком зельеварения. Не скажешь же вору, который вдруг решит тебя убить, потому что ты взял его след, заглянуть в среду, когда повторишь защитные чары.
– Мне нечем крыть ваши аргументы, – дружелюбно улыбнулся Рори. –  Я ведь и сам недавно увидел, что многого не знаю и не умею. Было бы глупо отрицать очевидное.
Чашка с горячим чаем приятно согревала ладони. О'Шенахэн был почти спокоен: эмоции отступили на второй план, когда голова включилась в работу. И сейчас парня беспокоили вполне конкретные вопросы. Первый мог прозвучать как риторический, но следующие за ним можно было недвусмысленно понимать как обращение за советом.
– Только как можно чему-то научиться, ничего не делая? С чего начать и как продолжить, чтобы не навредить ни себе, ни окружающим?

Отредактировано Rory O'Shanahan (2017-01-19 21:00:07)