— Пора и чаёчком побаловаться, — Эммелина потёрла руки в предвкушении вкусняшек и отправилась ставить чайник на целый час раньше традиционного пятичасового. Вот это бунтарь в Соединённом Королевстве!
К чайку были пирожные, которые они опять походя умыкнули со стола Муди, а он не мог на них пожаловаться, потому что делал вид, что пирожные не его, старый хрыч. Эммелинка уже сотню лет в аврорате ждала, когда же он признается и как следует устроит им взбучку, но нет: Муди оставался верен своим привычкам и просто потом оставлял их дежурить в день, ночь, день, ещё ночь, ещё ночь и день... Всегда, в общем-то.
Ничто не предвещало: на работе они были втроём с Эстеркой и Додошкой. Эммелина надеялась на спокойное окончание смены в это неспокойное время, когда работы было и так невпроворот. Хорошо хоть пока никакого звиздеца масштабов планеты не случилось, хотя бы можно не так сильно напрягать извилины и заднюю часть тела...
— Слушь, До, — позвала Эммелина, пританцовывая в ожидании. — А если отработать смену без единого вызова, только на бумажках, положена звёздочка?
Но именно в этот момент карта на стене засигналила о том, что где-то случилась беда.
— ...не положена, — печально резюмировала Эмма, тоскливо проводив взглядом пар из как раз закипевшего чайника. Эх, надо работать работу, а так не хочется!
Подружки переглянулись, и Эммелина кивнула. Пора было уже выполнить данное обещание.
— Так, Эстер, — деловито начала Эмма. — Ты как хорошо аппарировать научилась, хорошо? Вас там в этой академии должны были первым делом этому учить. Хорошо? Ну славно. Вот, в общем, сейчас аппарируешь с нами. Но! Слушаешься беспрекословно. Если мы говорим бежать — ты бежишь. Говорим сматываться — сматываешься и не обсуждаешь. Понятно?
Она сурово посмотрела на девочку, потом всё-таки улыбнулась.
— Ты ещё пока многих нюансов не знаешь, поэтому вас до третьего курса не берут на поле. Нам терять нечего, мы старые уже, а тебе надо голову на плечах удерживать. Так что при любой команде или признаке опасности — валим, не оглядываемся. Хорошо?
Она тут подумала, что если бы её безбашенная Джуди решила поступить в аврорат, таким предупреждением бы дело не кончилось: Эммелина посадила бы дочь на цепь, чтобы она не бежала к нарушителям спокойствия с криками: "Screw you, assholes!" По-крайней мере, иногда именно за такие выкрики родителям писала профессор МакГонагалл...
В общем-то, Эстер была девочкой разумной, и Эммелина надеялась, что в итоге ничего плохого не случится.
— Держись поближе к нам, но если начнётся дуэль, то лучше набрасывай на себя защитные и уходи с места, — посоветовала она, доставая палочку.

- Положена палата в Мунго, - лениво отозвалась Додо в ожидании чаёчка разбирающая всякое бумажное дерьмецо, навалившееся на их женских плечики за время работы в Аврорате. За неделю такой хрени скапливалась тонна, гора Эверест - и всё надо было разобрать. - Так не бывает. Проще увидеть этого, как его... Морщерогого кизляка, чем провести смену на бумажках. Я тут уже почти двадцать лет, и ничего нового.
Женщина зевнула. Она много, очень много недосыпала, а тут вызов на карте. Доркас только шевельнула рукой в жесте "ну, я же говорила".
- Бежать и сматываться - одно и то же, Вэнсище, - примирительно заметила женщина, доставая волшебную палочку и вспоминая, не оставила ли она утюг дома без присмотра. Потом вспомнила, что живут они со свекровью, да и Джерри был на месте. Потом ещё раз зевнула.
- Но в целом Вэнс права как никогда. Эстер, ты наша зайка, поэтому вали со всех ног назад сюда, если у тебя возникнут вопросы и проблемы. Время неспокойное, мы попробуем и тебя защитить, и их взять, но...

Дружная компания аппарировала по направлению к преступнику. Действо происходило в Уилтшире, но место было незнакомым. Трое бравых парней на лесной опушке пытались в бойню с единорогом, но пока у них получалось только огребать от шкуры животного отражённые чары уровня третьего курса. Четвёртый ими руководил, номинално не трогая редкое животное. Темнуха, говорите вы? Нарушение экологического законодательства магической Британии, хором скажут Эммелина и Доркас. И будут правы, потому что за нападение на единорога полагается уголовное преследование и проверка аврорами. А вдруг на крови дивного зверя будут замешивать чёрные ритуалы?
- Привет, придурки! - весело и вежливо поздоровалась Доркас, помахав гопникам левой рукой и приветственно пальнув абы куда первоклассной антиаппарационной сетью. Одного взяла, трёх других - нет. - Британская санэпидемстанция. Какого чёрта колдуем против животных, кретины?

Мало того, что Эстер волновалась, так она ещё успевала за это ругать себя. И волновалась, естественно, ещё больше. Ей бы, конечно, успокоиться, выдохнуть, но Голдштейн вместо этого уже представляла сотню способов, какими сможет сейчас опозориться. В голове мелькало, что первый блин комом, да только есть ли право на ошибку? Справедливости ради, стоит сказать, что аврор и впрямь временами ошибается лишь один раз, да вот только будь это тот случай, никто бы её на задание не взял. Миссис Вэнс и миссис Медоуз особы, безусловно, в какой-то степени экстравагантные, но при этом отнюдь не безумные. Конечно, идея взять с собой стажёра первого года не слишком похожа на образцовый пример разумного поведения, но при этом крещение огнём всё равно состоится когда-нибудь, так к чему же откладывать? Эстер так и будет трястись, что у неё ничего не получится, и кто знает, не станет ли к третьему году лишь хуже. Сейчас она сомневалась, естественно, что вот это вот всё было классной идеей, но отступать уже всё-таки стрёмно. «Это только сейчас так, потом будет легче,» — девушке совсем не хотелось показаться трусихой, и она не слишком хорошо понимала сейчас, что страх её обусловлен вовсе не трусостью. И это нормально, вообще говоря, потому что те, кто не боится вообще ничего, другой минус, как правило — продолжительность жизни весьма небольшая.
«Когда всё закончится, напишу сразу бабушке Тине. Она будет гордиться!» — именно двоюродная бабушка в конце концов убедила Эстер принять приглашение аврората, и девушке теперь особенно хотелось её порадовать. Чтобы она ею гордилась. Порпентина Скамандер некогда сама была аврором МАКУСА и сражалась с самим Гриндевальдом, а потому юная ведьма в глубине души очень хотела сделать что-то не менее великое. Хотя она, конечно, успевала с завидным упорством себя упрекать, что совершенно на то не годится. Ну что же, ей всего восемнадцать — кто знает. В любом случае, ясно одно — разобраться с эмоциями Эстер точно стоит.

А кому-то ещё и смешно, между прочим. Эммелина Вэнс, сорок лет, смеётся, что Эстер обращается к ним с Доркас, как к миссис, но не Вэнсищем же её называть, право слово! Голдштейн смущённо улыбнулась: по всей видимости, волновалась она тут одна — и то ладно. Миссис Медоуз, конечно, нагнала ещё страху, но если вдуматься, не сказала ничего нового: может быть, ей придётся рассчитывать лишь на себя. Девушка кивнула, и хотя ей было не по себе, просто зажмурилась и аппарировала вслед за наставницами.
Дальше время, казалось, ускорилось: придурков, как наверняка справедливо отметила Доркас, оказалось четверо, и один тут же смысля, что показалось Эстер возмутительной наглостью: она даже на мгновение застыла. Единорог, тем временем, спешил ретироваться с поля битвы, а один из придурков бодрым шагом двигался к Голдштейн.
«Интересно, вот это вот — слишком опасно?» — Почти лениво думает девушка, сама не понимая, отчего. «Нет, я ведь только что аппарировала, наверняка всё так и должно быть — будет глупо бежать сейчас,» — решила волшебница, не намеренная бросать Эммелину и Доркас одних. Сомнительно, что с её присутствия вреда будет меньше, чем пользы, но будущему — если выживет — аврору решительно некогда думать об этом. Она уже, вероятно, забыла, что ей велели бежать и сматываться. И что это одно и то же, наверное.
В голове всё, понятное дело, запуталось. Глядя широко раскрытыми глазами прямо перед собой Эстер пыталась отчаянно вспомнить хотя бы одно заклинание.
— Тарантеллегра! — Завопила девушка, кажется, порядком озадачив приближавшегося волшебника. Когда тот пустился в пляс, она с горем пополам наложила на него антиаппарационные чары прежде, чем мужчина, отплясывая, ухитрился попасть в неё Инкарецио. Упав на землю и почувствовав, как её оплетают верёвки, Эстер вдруг так испугалась, что почти завизжала. Очень обидно, если всё закончится так глупо.
Она ведь знает и другие заклинания!

Отредактировано Esther Goldstein (2017-05-08 09:05:52)

Всё происходило так быстро и так задорно, что Эммелина теряла бодрые шутки и слова по инструкции и от этого ещё быстрее веселилась. Вокруг, как в песне, лились чьи-то выкрики, заклинания, ну а вместо светомузыки были яркие вспышки, которые бодро щёлкали каждый раз, когда кто-то пытался своим очень длинным носом в дела честного аврората. А единороги — это дела честного аврората, вот так-то, bitchez!
Эммелинка с Додошкой больше веселились, чем работали, такое вот уж попалось дело. Наверное, потому, что они могли совмещать любовь к перформансам и осознание долга, чести и вот этого вот всего, они так долго и продержались в этом вашем аврорате. Кому он ещё нужен, как не таким творческим душам, которые и преступника на лопатки уложат с художественным свистом? 
— Жги канкан! — радостно предложила Эммелинка, прихлопнув в ладошки, но преступник не послушался и продолжил выписывать кренделя, раскидываясь заклинаниями во все стороны. Эмка быстренько повела палочкой и экспелиармусом, и от былой боеспособности у чуда-юда остались только мозговыносящие па и фуэте. Или как там оно? Впрочем, он уже очень старательно тянулся куда-то в карман, где могло быть что угодно: от запасной палочки до порошка мгновенной тьмы или даже маленького маггловского пистолета... Эмка не знала и вообще всё прошляпила, пока снимала с Эстер путы и помогала подняться на ноги.
— Давай, вставай и утанцовывай его! — бодро предложила она, переводя палочку на мерссссского преступного элемента, готовая, если что, помогать своему маленькому стажёрскому другу. На самом деле преступника достаточно было просто связать в ответ, а не отделывать, как это делал шеф-повар Доркас, подавая начальству отбивную из преступника под соусом обвинений и предъяв с отборными тумаками на гарнир. Очень уж хотелось, чтобы первая вылазка у Эстер осталась в памяти не просто царским диско, но и собственным триумфом на поприще поимки преступников, пусть и с подстраховкой.

Пока Эммелина руководила стажёром Голдштейн, Доркас отправляла двоих связанных в магический аналог маггловского следственного изолятора. Оный находился глубоко под Лондоном, в Министерстве магии, на каком-то минус каком-то уровне. За спиной раздался голосок Эстер про "порошок тьмы", потом звуки ударов, плюхов и рвущейся мантии. Доркас вспомнила, чем она сама промышляла на первых рейдах.
- Только не прикончи его, золотце! - дала она дружеский совет, наконец-то присоединяясь к двум барышням против танцевавшего мальчика, так неудачно вышедшего на гоп-стоп против единорога и двух с четвертью авроров. - Неплохой удар. Мне очень нравится, только в следующий раз бей сразу волшебной палочкой, чтобы не мучить кисти рук.
Доркас потрепала Эстер по плечу, связывая третьего преступничка и пока не отправляя его вслед за двумя другими. Бравая аврорша наложила на него несколько разнообразных заклинаний, чтобы точно никуда не делся, пока она даст Эстер новое задание, не слишком приятное, но крайне важное и нужное...
- Нет, мой маленький воин, не всё, к сожалению. Их было четверо. А мы поймали троих. Четвёртый сбежал, - выдала очевидное Додошка, копаясь в кармане и изымая небольшой камушек порошка мгновенной тьмы. - Чёрт тебя подери, дорогая штука, у нас такого не купишь. Значит, контрабандный товар, сволочь ты эдакая.
Порошок отправился в карман к Додо, а сама Додошка продолжила:
- Сможешь поковырять его мыслишки на предмет кто четвёртый мушкетёр, где прячется, где у них штаб, как туда попасть, есть ли пароли и явки, чтобы нас не зашибло приветственным салютом? А, точно... - Доркас повела волшебной палочкой, что-то бурча себе под нос. Мантия Эстер снова стала как новенькая, а ссадины на руках и синяки затянулись.
- Сможешь, конечно. Ты же молодец.

После того, как Эстер, не выпуская из руки волшебную палочку, впервые в своей жизни подралась, да ещё и с преступником, ей стало неловко: на курсах авроров учили не этому. Стоило принять во внимание, впрочем, другой факт — ещё два года и духу Голдштейн на заданиях вообще не должно быть, и теперь впору было понять, почему.
Ограничение, конечно же, взялось не с потолка — с нежелания потом трупы стажёров штабелями укладывать.
С другой стороны, когда миссис Медоуз и Вэнс похвалили её, уверенности в себе у Голдштейн явно прибавилось: им, кажется, весело. Девушка удивляется, поймав воспоминание Доркас о её первом рейде — вот это да!
Нет, ясен перец, понятно, все были стажёрами, но две начальницы Эстер казались настолько крутыми, что ни на каких курсах авроров так не научат. Так, в общем, и было, и дело не столько во врождённых талантах, сколько в количестве опыта задержания преступников, а у них он, без сомнения, солидный.
А слона нужно есть по частям: у Голдштейн ещё всё впереди.
Во всяком случае, никто не назвал её безнадёжной, безрукой и чокнутой — есть основания полагать, что с заданием она справилась. Победителей, кстати, не судят, но про палочку в нос совет, в целом, дельный. Правда, руки так ныли, что девушка готова была дать обет выучить все формулы заклинаний так хорошо, что выпалит, хоть её ночью разбуди.
Впрочем, этот запал поуменьшился, стоило миссис Медоуз залечить боевые ранения Эстер.

Ну да, всё — размечталась! Голдштейн неплохо себя показала, но настоящий её звёздный час пришёл только теперь: нужно было узнать, куда делся четвёртый. Странно, что мистер Лестрейндж говорил, будто она понапрасну торчит в аврорте. Эстер улыбнулась, когда миссис Вэнс засомневалась, думает ли преступник, находясь без сознания.
Или вспомнив Рудольфуса Лестрейнджа? Уж лучше бы первое, но на то и похоже: когда люди спали, их мысли вообще отправлялись в свободный полёт: в Хогвартсе Голдштейн нередко уснуть не могла оттого, что в сознание врывались чужие кошмары. Правда, всё лучше, чем эротические сны, от которых к шестому курсу впору было завыть, точно оборотень. Эстер даже раздумывала, не спать ли в гостиной.
— Четвёртый в Лютном переулке, — на мгновение зажмурившись, девушка легко скользнула в мысли преступника. — Он... что... нет, это здесь ни при чём, — в его голове царил жуткий бардак, — паб «Белая виврена». В подвале, — широко раскрыв глаза, девушка перехватила волшебную палочку поудобнее и, окрылённая недавним успехом и собственной ролью в нём, приготовилась аппарировать прямиком в это злачное место: Голдштейн казалось, сейчас  ей море по колено — это чувство ей очень нравилось.
— Мы идём? — Почти с нетерпением спросила волшебница, повернувшись к наставницам. Нельзя было терять ни минуты! Головы, правда, тоже не стоило.

Отредактировано Esther Goldstein (2017-05-31 16:33:45)