Гениальный мозг Джеймса Поттера, невидимым (и неведомым) образом спаянный с гениальным мозгом Сириуса Блэка, при поддержке и непосредственном участии Питера Петтигрю рождает План. То есть, План Б. План А они рождали еще совместно с Ремусом, чьи вчерашние новости о том, что ему грозит неминуемое и мучительное исключение, а после этого можно сразу вешаться (на этом моменте Джеймс показал другу кулак), внесли определенный сумбур и панику в жизни всех заинтересованных лиц. Одно дело — обнаружить, что твой друг, товарищ и почти брат — оборотень. Другое дело, когда об этом вот-вот узнает вся Магическая Британия. А в том, что скандалом заинтересуются все магические СМИ без исключения, сомнений нет.
    К счастью, Джеймс не умеет паниковать дольше, чем двадцать минут. В этот раз его хватило на целых полчаса метаний по закрытому классу в дальнем крыле Хогвартса. Он взъерошил свои волосы такое количество раз, что еще немного, и, кажется, вырвал бы их все напрочь. После этого Джим взял себя в руки, сел на одну из парт, сделал глубокий вдох и изрек сакраментальное: «Нам нужен план». Очень скоро выяснилось, что лучший план, на который был согласен Ремус, это ему самому набраться смелости и отправиться к профессору Дамблдору и выложить все, как есть, чтобы мудрый старик сам решил, что лучше всего сделать в подобной ситуации. После того, как эта мысль была озвучена вслух, Джеймс кинул взгляд на Сириуса — тот самый взгляд, который мог понять только Бродяга. Этот взгляд говорил: «Нам нужен план Б, потому что я сдохну, если мне придется сидеть сложа руки». После этого Джеймс вслух согласился, что это прекрасная, логичная и чертовски гениальная идея, и профессор Дамблдор наверняка лучше них всех знает, как быть в подобной ситуации.
    Сегодня утром, когда сразу после завтрака Ремус отправляется отлавливать директора в его кабинете, Джеймс поворачивается к Сириусу и Питеру и вполголоса говорит:
     — А теперь настала очередь плана Б. Идеи?
    Идея поймать Гвенду Берк и переговорить с ней по поводу всего происходящего принадлежит не ему. Ему принадлежит идея для начала сходить за Картой и посмотреть, где Гвенда может находиться, а потом уже с этим знанием отправляться на поиски. Время для них сейчас — ресурс бесценный. К тому моменту, когда они добираются до башни Гриффиндора и до Карты, наступает время обеда, и Гвенда, что в общем-то весьма логично, как и прочие студенты Рейвенкло и других факультетов и курсов, изволит трапезничать.
    Джеймс срывается с места так быстро, что едва не запинается о порог на выходе из спальни мальчиков. И вниз по лестнице, и прочь из гостиной Гриффиндора, и вперед к перемещающимся лестницам, и вниз по ним — сразу видно, кто тут играет в квиддич и любит навернуть кружок-другой по стадиону рано поутру перед тренировкой. В Большой Зал Джим врывается с таким выражением лица, что на него оборачиваются проходящие мимо студенты, которых он, для пущего эффекта, бесцеремонно расталкивает руками, не утруждаясь тратить дыхание на извинения. За столом Рейвенкло Гвенды уже не обнаруживается.
    Приходится включить улыбку еще обаятельнее той, которая обычно красуется на лице Бродяги, чтобы пятикурсницы смилостивились и сдали ему подругу с концами. Судя по тому, что они на удивление сговорчивы, Гвенда, даже если и знает о том, сколько сущностей скрывается за усталым лицом Ремуса Люпина, еще не успела проболтаться. Окрыленный этой мыслью, Джеймс вылетает из Большого Зала в холл как раз к тому моменту, как там показываются Сириус с Питером.
     — В коридорах, там! — машет рукой Джим в ту сторону, которую ему назвали пятикурсницы, передавая друзьям эстафету.
    За ними он следует уже в более спокойном темпе. Но отнюдь не потому, что решил сдаться и пустить все на самотек. Скорее, даже крутым игрокам в квиддич периодически стоит дышать и восстанавливать силы. Ну и потому что крутые игроки в квиддич успели стянуть со стола Рейвенкло бутерброд с ветчиной, и, честно говоря, толком не ели с самого утра, переживая за друга и пытаясь родить хороший план по его срочному спасению.

День вчера выдался суматошный, хотя и завершился он приятно - Гвенда, простившись в прадедом, все же встретилась с подружками и провела с ними остаток отведенного на Хогсмид времени. Вчерашний неприятный инцидент тяготил ее, Гвенда снова и снова мысленно возвращалась к этому разговору. То, что такое может твориться прямо в Хогсмиде казалось невероятным, но шуткой это, тем не менее, не было. Если бы ей рассказал об этом кто-нибудь другой, а не дедушка, - Гвенда бы еще хорошенько подумала, верить или нет, но тут... Тут оставалось только ждать развязки, которая обязательно последует.
Чтобы разгрузить вечер и провести остаток выходных с подругами, Гвенда постаралась закончить с учебными делами до обеда. Что-то девушка успела сделать еще в пятницу, что-то - вчера вечером, оставалось не слишком много, поэтому Гвенда вполне уложилась в срок.
Теперь, после обеда, Гвенда собиралась подняться обратно в гостиную, за теплой мантией - они с девочками собрались прогуляться немного, погода радовала, и этим стоило пользоваться. Гвенда уже успевает свернуть в коридор, ведущий в башню их факультета, как окликнувший ее голос заставляет девушку обернуться. Меньше всего ей хотелось сейчас общаться с этими гриффиндорцами и, тем не менее, перед ней оказываются именно они. Гвенде это не нравится - возникает чувство, что за ней намеренно следили, и отогнать его не получается, впрочем Гвенда и не пытается. Она, конечно, верит в случайности, но не в данном же случае. Честно говоря, Гвенда ни чуть не сомневалась, что Ремус расскажет товарищам о случившемся. Но все же очень надеялась, что ее эти события больше не коснуться никаким образом.
- Да, конечно, - сразу кивает Гвенда. Она прекрасно помнила, что обещала быть осторожной и избегать общества этого квартета, теперь сократившегося до трио, но не бежать же ее отсюда, сломя голову. Никто из них, включая Ремуса, в конце концов понятия не имеет, что было после того, как они вчера разошлись.
- Что-то случилось? Я могу вам помочь? -  вежливо интересуется Гвенда, - Только у меня не очень много времени, - предупреждает Гвенда, что в общем-то было чистой правдой: они собирались пойти гулять сразу после обеда.
Как бы ей не хотелось сейчас сбежать, а не оставаться в компании ребят, спокойствие и последовательность казались ей лучшим выбором. Гвенда сразу принимает решение сделать вид, что ничего не случилось. По крайней мере ничего такого, что могло бы связывать ее и гриффидорских товарищей. Они, все трое, конечно же могли придерживаться другого мнения, но что же, их право.

Отредактировано Gwenda Burke (2017-07-03 09:24:22)

Гвенда не выглядит так, как если бы она знала о тайне Ремуса. Девушка ведет себя слишком спокойно, можно даже сказать, невозмутимо, что несколько смущает Питера. Он почему-то думал, что правнучка того мужика, так не вовремя заметившего Лунатика, попытается от них сбежать или как-то иначе избавиться от их общества. Ну, или хотя бы попытаться побыстрее свернуть неприятный разговор. Но вот же она, стоит ни в чем не бывало, словно и не догадывается ни о чем. «А вдруг он ей не сказал? И мы сейчас предадим друга?» - внезапно думает Питтегрю и от этой мысли окончательно теряется, не зная, как себя вести и что говорить.
- Э… привет! – выдавливает он из себя, пытаясь то ли улыбнуться, то ли подавить нервную судорогу, исказившую его лицо. К счастью, Сириус и Джеймс спасают его из этой патовой ситуации, наперебой начиная объяснять Гвенде, что Ремус хороший. Делают они это, надо сказать, из рук вон плохо, периодически сравнивая товарища с какими-то кровожадными монстрами.
Петтигрю вздыхает, думая, что друзья сейчас окончательно все испортят, но они внезапно замолкают, передавая эстафету по спасению Люпина Питеру, совершенно не готовому к подобному повороту событий.
- Э… Дедушка… Прадедушка… Твой… Мистер Берк тебе же все рассказал? – на всякий случай спрашивает парень, не зная с чего стоит начать речь в защиту Люпина. – Понимаешь, все не так, как кажется, - он на мгновение умолкает, в раздумье потирая лоб. – Ты же знаешь Ремуса. Он тоже староста. Он хороший и ответственный. Он заслуживает нормальной… нормально жизни, - Петтигрю сбивается, но тут же вновь находит утраченную нить. – Ты не против, если мы поговорим где-нибудь в другом месте, где будет меньше студентов? Мы… мы просто хотим поговорить и ничего больше, - он смотрит прямо в глаза Гвенде. – Ремус не монстр. И мы тоже, - зачем-то прибавляет он.

    За время рекламной паузы в виде Питера и недолгого пути до пустого кабинета Джим успевает основательно собраться с мыслями, а наводящие вопросы Гвенды только помогают ему сформулировать все в своей голове так, чтобы это звучало хоть сколько-нибудь адекватно и последовательно.
     — Нет, мы не знакомы с твоим дедушкой, — качает головой он. — Но твой дедушка случайным образом познакомился с Ремусом. Послушай, — Джим на мгновение замолкает, переглядывается с Сириусом, с Питером и возвращается серьезным взглядом к Гвенде. — Ремус — он болен. Серьезно и навсегда. Ни мы, ни профессор Дамблдор, ни колдомедики из Мунго не знают такого зелья или заклинания, которое могло бы его вылечить. К сожалению. Но он совершенно не заразен. Ни я, — он прикладывает ладонь к своей груди и поочередно указывает на друзей, — ни Сириус, ни Питер не можем заразиться от него даже несмотря на то, что мы проводим с ним почти все свободное время, едим иногда даже из одной тарелки, пьем из одних бутылок. Если мадам Помфри или даже кто-то из Мунго прямо сейчас возьмет любого из нас и обследует с ног до головы, результат будет у всех одинаковый: не больны.
    Джеймс замолкает, ерошит волосы на голове.
     — И никто из учеников и профессоров не может от него заразиться. Эта болезнь так не передается, как насморк там или еще что.
     — Мы всю библиотеку перерыли, когда узнали, так что мы в курсе, — вставляет Сириус.
     — Да. Поэтому профессор Дамблдор дал Ремусу шанс. Как... как благотворительность, понимаешь? Потому что без этого шанса, без учебы здесь, Ремус бы — ну, — Джим запинается, подбирая слово.
     — Да ничего хорошего бы с ним не случилось, — резко подхватывает Сириус. — Кому нужен волшебник без образования? А если кто-то еще узнал бы о его болезни — вообще на работу бы не взяли, побоялись бы. Это же просто — слепо бояться. А в вопросе разобраться — это еще время надо потратить и силы. Никому не было бы до него дела.
     — Понимаешь? — перебивает Сириуса Джеймс, чтобы сбавить накал в объяснении. Потому что следующим Сириус мог заговорить и про мистера Берка, и не в самых лестных выражениях. — А твой дедушка узнал, что Ремус болен. Случайно, так получилось. И теперь он наверняка захочет сделать так, чтобы Ремус не смог здесь учиться. Если у него получится, — Джим сокрушенно вздыхает и качает головой, не решаясь озвучить то, что и так любому из Мародеров наверняка понятно.

Отредактировано James Potter (2017-07-27 16:17:32)

Если бы Гвенда ничего не знала о секрете Ремуса, то вряд ли бы догадалась, о чем говорили его друзья. Речь ребят была настолько сбивчивой и беспорядочной, что со стороны могло показаться, будто они сами не очень-то понимали, что именно хотели рассказать. Хотя следовало отдать им должное, тайну Люпина они не только не раскрыли, но и окончательно запутали бы любого, кто решился бы подслушать их беседу.
«Что у них в голове?» - удивляясь тому, как мальчишки сумели усложнить и без того непростой разговор, подумала девушка, старательно делая вид, что пытается уловить хоть какой-то смысл во всем сказанном.
– К сожалению, нет. Извините. Благотворительность? – она отрицательно покачала головой, показывая, что так ничего и не поняла. – Ремус болен, но не заразен? – она вопросительно посмотрела на гриффиндорцев, так отчаянно ратовавших за своего «хорошего и совершенно не опасного» друга, и ей стало немного стыдно за свое вынужденное притворство. Мальчишки так искренне переживали за Ремуса, что Гвенда почувствовала себя неудобно. Раньше она даже не догадывалась, что эти забияки, задиравшие всех подряд, способны по-настоящему беспокоиться о ком-то.
– Вы меня совсем сбили с толку, – девушка нахмурилась. – Все это звучит очень странно. Я не представляю, чтобы мой прадедушка желал кому-то зла, – соврала она, прекрасно понимая, что именно имели в виду ее собеседники. – Если Дамблдор обо всем знает, то почему бы ему не поговорить с моим прадедушкой? Наверное, это было бы правильнее. Почему бы вам не обратиться к нему за помощью? – спросила Гвенда, надеясь, что ее предложение придется гриффиндорцам по вкусу и они наконец-то отстанут от нее.

Конечно, Гвенда ничего не поняла. Он бы и сам ничего не понял, если бы не знал заранее. В другой ситуации это было даже хорошо: секрет Ремуса был надежно защищен, только вот имело ли сейчас смысл так же бережно хранить тайну друга, если того вот-вот собирались отчислить из школы, а их единственный шанс на спасение Лунатика ничегошеньки не понимал. Петтигрю обреченно вздохнул и, понурив голову, почесал затылок, безрезультатно пытаясь отыскать хоть какой-то выход из сложившейся ситуации.
К счастью, Джеймс оказался сообразительнее его самого и сумел пояснить все так, что и правду не рассказал и девочку не должен был запутать еще больше. Питер вновь кивнул, молча соглашаясь со всем тем, что говорил друг, и с нескрываемым восхищением посмотрел на Поттера: все-таки тот мог думать головой не только о шалостях, но и о полезных делах.
- Джеймс правду говорит! Мы с Ремусом в одной спальне спим, но с нами же ничего не произошло! Это совершенно безопасно, - поддакнул Петтигрю, потупив глаза, ему на ум совершенно неожиданно и абсолютно не вовремя пришло воспоминание о том, как Сириус заманил Нюньчика к гремучей иве и чем это чуть было не закончилось. – Он не опасен, - повторил парень уже не так уверенно.

    У Джеймса уходит много усилий воли на то, чтобы сконцентрироваться на Гвенде и не обращать внимания на Питера, который, конечно, поддакивает, но неуверенность в его голосе на последней фразе совсем некстати. Справедливости ради, случай со Снейпом произошел не по вине Ремуса, а по вине Сириуса, и Джеймс кидает на него быстрый взгляд. Но тот молчит, предпочитая наблюдать за диалогом и не вмешиваться. Один Мерлин ведает, что у него в голове — иногда даже Джим не в силах сказать.
    Гвенда, наконец, сдается под их натиском, и Джеймс чувствует такое облегчение, что почти лезет душить девчонку в объятиях. Но удерживается, только радостно улыбается и перестает мучить свои волосы.
     — Супер! В самый раз, — быстро отвечает он, пока она не передумала. — Спасибо, Гвенда, ты очень нас выручила. Нас и Ремуса в первую очередь.
    Несмотря на радость, Джим запоздало думает о том, что письмо от Гвенды — это, конечно, хорошо, но не гарантирует нужный результат. Прямо говоря, оно гарантирует только то, что мистер Бёрк узнает, что они тоже знают. И они все будут знать про друг друга, что все знают, что знают о Ремусе. Но Джеймс не дает своей радостной улыбке померкнуть, показывает Гвенде большие пальцы, как будто она один из его игроков и только что закинула квоффл в чужие ворота.
     — Мы не будем тебя больше задерживать! — Джеймс по очереди смотрит на Сириуса и Питера. — Спасибо еще раз! За нами должок.
    По-хорошему, надо бы ее еще попросить не говорить обо всем этом разговоре Ремусу, но Джим решает не усложнять задачу. Она и так усиленно не понимала происходящее, так что стоит довольствоваться тем, что довели ее до состояния, когда она согласилась написать врагу добропорядочных оборотней, сиречь, прадедушке.