«Кажется, я погорячился или нет?» - эта мысль вот уже несколько дней не давала Рабастану покоя. Не то, чтобы мужчина сожалел о содеянном, но, Мерлин, он не представлял, что воспитание дочери окажется настолько непростой задачей! А ведь Софи было всего лишь два года! Т. е. до отправления в Хогвартс оставалось почти девять лет! Девять лет! И все это время он должен будет воспитывать девочку! Де-во-чку! Да он понятие не имел, что с ней надо делать! Все эти пеленки, куклы, бантики и бесконечные плохо выговариваемые вопросы, которые он так ненавидел, ставили Лестрейнджа в тупик!
«По крайней мере, она не вырастет истеричкой!» - посмотрев на игравшую с лабрадором дочь, попытался как-то подбодрить себя волшебник. Получилось не очень-то хорошо. Истеричкой и дурой Софи не станет, но леди из нее он точно сделать не сможет. Рабастан устало вздохнул и потер виски, безрезультатно пытаясь заставить мозг выдать хоть какой-то приемлемый вариант разрешения сложившейся нелегкой ситуации.
Скинуть все проблемы на домовика? Слишком большая ответственность для ушастого! Нанять няню, сиделку, воспитательницу? Не хватало еще, чтобы какая-то нечистокровная женщина прикасалась к его малышке! Нет, такого он допустить не мог! Жениться? При мысли об этом Лестрейндж конвульсивно дернулся: слишком свежи были в памяти сцены, закатываемые покойной супругой, чтобы добровольно вновь согласиться на подобное? Сбежать к брату? А вот это было уже что-то. После смерти отца Рудольфус стал главой семьи, а это означало, что он был просто обязан помогать своим младшим родственникам.
- Джи! – обнадеженный пришедшей ему в голову идеей, слишком громко позвал волшебник, обращаясь к своему эльфу. – Джи! Тащи мой кейс для поездок! Собирай в него вещи мисс Софи и мои тоже! – он вскочил с кресла и, подхватив на руки удивленную дочь, закружился с ней по комнате. Девочка захихикала, принимая происходящее за новую веселую игру.
- Еше! Еше! – требовала она, теребя отца за ворот мантии.

Менее чем через полчаса Рабастан стоял на пороге особняка Руд с кейсом подмышкой дочерью на руках, делая вид, что ничего не происходит и что он просто так в гости пришел. Сначала предстояло проникнуть в дом, напроситься на чай, поговорить о чем-то отвлеченном, усыпить бдительность, а потом уже огорошить своим переездом. В конце концов Рудольфус и Белла должны были его понять. Первый был его братом, а вторая – вообще женщиной!

- Хозяин, ваш брат пришел и ожидает вас внизу!
Скрипучий голос эльфа прервал размышления Рудольфуса, заставив мужчину отложить в сторону раскрытую книгу и внимательно посмотреть на стоявшего перед ним домовика.
- Мой брат? – удивленно переспросил волшебник, словно ожидая от слуги какого-то пояснения, но тут же, спохватившись, добавил. – Очень хорошо. Можешь идти.
Поклонившись так низко, что коснулся ушами паркета, эльф растворился в воздухе, оставив мага в одиночестве гадать над причиной столь неожиданного визита. Конечно, Рабастан никогда не высылал официального уведомления о своем прибытии, но, соблюдая элементарные нормы приличия, всегда предупреждал заранее.
«Сейчас узнаем. По крайней мере, он точно не ранен, иначе шума в доме было бы намного больше», - запоминая страницу, на которой остановился, и осторожно закрывая том, подумал Рудольфус. Происходящее несколько тревожило его. Случилось что-то, нарушившее привычный уклад вещей, а сюрпризов Лестрейндж не любил даже от собственных родственников.
- Добрый день! Рабастан! – спустившись в гостиную, несколько официально поздоровался Рудольфус, про себя с облегчением отметив, что брат пришел вместе с дочерью, а, значит, ничего катастрофического и непоправимого произойти не должно было. Вряд ли бы Рабастан притащил с собой девочку, если бы собирался сообщить о том, что вырезал пару семей магглов и теперь за ним гонятся авроры. – Привет, Софи! – улыбнувшись и помахав племяннице рукой, более радушно добавил мужчина. – Как твои дела? – он заговорщически подмигнул малышке, а потом вновь посмотрел на своего брата. - Какими судьбами ты к нам?
Садясь на диван, Рудольфус кивнул, предлагая всем присутствующим последовать его примеру.
- Какие-то новости? – задержав взгляд на чемодане брата, добавил волшебник.

— Кофе для всех, — скомандовала Беллатрикс, даже не разглядывая, где там затесался эльф. Не услышит — его проблемы и сложности, ей не было особенного дела, наказывать домовика за проступок сейчас или вечером, когда он гарантированно что-нибудь не услышит.
— И что-нибудь для Софи. Что она любит? — она махнула Рабастану рукой, мол, придумай сам, чем твоя дочь питается. Белла точно не знала: хотелось бы знать, но пока ей эта информация, к сожалению, была ни к чему. Когда её сёстры были маленькими, она сама была ребёнком не интересовалась подобными вещами, а когда родились кузены, Белла вообще не слишком хорошо относилась к детям. Ревновала, наверное, что теперь целиком и полностью внимание взрослых было сосредоточено на маленьких засранцах исключительно по причине того, что у них между ног всё было устроено немного по-другому.
Белла не любила, когда её недооценивали, и очень злорадствовала, когда кузен Сириус всё-таки пошёл по кривой дорожке. Вырастили на свою голову, тётушка Вальбурга, надо было больше внимания уделять воспитанию, а не гордиться, что смогла родить двух мальчиков, "не то, что Друэлла". 
Они прошли в гостиную, и Рабастан принялся оправдываться. Это был не очень хороший знак.
— Мы ведь семья, — отозвалась Белла, боковым зрением настороженно ловя движения деверя. — Ты всегда желанный гость у нас в доме.
«Не то чтобы это значит, что ты можешь ходить сюда без приглашения постоянно», — подумала Беллатрикс, опасаясь, что её слова воспримут превратно. Мнение Рудольфуса в этом вопросе её мало интересовало: она потерпит раз-другой-третий, но потом незваные гости будут вылетать из их дома со скоростью бладжера. Ибо нечего.
Беллатрикс напряглась и хотела спросить, что же такое занимает мысли Рабастана, но в комнате появился Рудольфус и сделал всё за неё. Помешивая ложечкой кофе в чашке (скорее, медитации для: сахара там не было), Белла следила за выражением лиц мужчин и внимательно вслушивалась в их разговор, пытаясь уловить подтекст и истинную причину появления Рабастана. Если соскучился — мог бы предупредить о визите. Если хотел узнать, как дела — просто написать письмо.
С другой стороны, смертей в семье за последний год действительно произошло слишком много, и даже Беллу это так или иначе задело. Если бы умер её отец, она бы, наверное, не снимала траур ещё очень и очень долго. В самом деле, почему брат не может навестить брата и его жену?
— Такое случается, — произнесла Белла, останавливая мерное движение ложечки. — Как держится София? Ну и ты, конечно же.
Последнюю фразу она добавила после паузы: Белла не была очень в курсе отношений Рабастана и его погибшей жены, но точно видела, насколько сильно она его раздражала. Честное слово, хотя о мёртвых говорят или хорошо, или никак, Белла сама едва выдерживала эту женщину, когда приходилось улыбаться ей в лицо. Возможно, если бы она так удачно не свернула себе шею, дошло бы до того, что Белла сделала бы это своими собственными руками.
Белла задержала долгий взгляд на племяннице, которая, возможно, была ещё слишком мала, чтобы осознавать, что такое смерть. Что он вообще ей сказал по поводу отсутствия матери?

Рабастан ненавидел всю эту тягомотину с взаимными расшаркиваниями и игрой в утешения, но ради дочери и самого себя, в первую очередь ради самого себя (он бы банально сошел с ума, если бы Софи осталась только на его попечении) приходилось лицемерить, разыгрывая дрянной спектакль перед родным братом. Это было мерзко, но, увы, необходимо. Еще более мерзким было то, что Рудольфус, кажется, ему поверил и даже попытался ободрить, заговорив о неожиданной смерти отца, которая, конечно, неприятно ударила по нервам Рабастана, но не настолько сильно, чтобы проломить в них брешь.
- Спасибо! – уныло посмотрев на невестку, произнес волшебник, испытывая нечто схожее с угрызениями совести. – Софи… - он на мгновение посмотрел на дочь, во что-то увлеченно игравшую с домашним эльфом, и продолжил. – Она не понимает. Я сказал, что мама уехала на небеса. Сначала ей это не нравилось, но я придумал сказку, в которой она превратилась в звезду и наблюдает за Софи ночью, - Рабастан тяжело вздохнул. Общение с ребенком давалось ему так уж и легко, особенно когда требовалось объяснять такие неприятные вещи. – Теперь она ищет мать на небе. Кажется, считает, что Полярная звезда она и есть. Но я не уверен, - он нахмурился, вспоминая разговоры с дочерью. Честно говоря, Рабастан не понимал и половины из того, что она лопотала, а потому зачастую придумывал ответы наугад. Иногда это получалось удачно, а иногда – нет. И тогда Софи долго не удавалось успокоить.
- Выпить? – он задумчиво взглянул на брата, пытаясь придумать, как правильно озвучить свое желание поселиться в его доме на ближайшие пару лет. – Наверное, это было бы неплохо. Но я хотел поговорить с вами вот о чем, - он перевел взгляд с Рудольфуса, своей неосторожной фразой уже фактически давшего разрешение на переезд, на Беллатрикс, с которой все еще могли возникнуть некоторые проблемы. – Точнее попросить, - осторожно добавил он. – Не могли бы мы с Софи пожить у вас некоторое время. Я не могу оставлять ее дома одну с домовиком. Это вызывает у меня определенные беспокойства, а впускать в дом кого-то постороннего я не хочу. Даже родственников жены, - он внимательно смотрел на невестку, напряженно ожидая ее ответной реакции.

Рудольфус ожидал чего-то другого, более масштабного и катастрофичного, поэтому просьба брата стала для него приятным сюрпризом, точнее приятным ровно до того самого момента, как он взглянул на кислое лицо Беллы, явно не разделявший его чувств по поводу переселения Рабастана с Софи в их дом. Кажется, перспектива жить под одной крышей вместе с остальными Лестрейнджами ее совершенно не вдохновляла.
Рудольфус тихо вздохнул, пытаясь найти решение, которое устроило бы абсолютно всех, но, кажется, его не существовало. Отказать брату он не мог в силу привычки, родственных чувств и прочего вороха мелких деталей, зачастую так сильно влияющих на наши поступки, однако ссориться с женой у него тоже не было ни малейшего желания. Выбор между двумя любимыми людьми превратился в неразрешимую дилемму.
«Стан или Белла? Белла или Стан?» - нахмурившись, переводя тяжелый взгляд с одного на другого, думал Рудольфус. С одной стороны, перспектива практически круглосуточного контроля за братом казалась весьма привлекательной. Тогда вспыльчивый Рабастан точно не смог бы натворить ничего, что поставило бы под угрозу их семью. С другой стороны, он не был готов ради брата жертвовать своим пока что практически счастливым браком.
«Ну, он не маленький мальчик уже…» - не спеша отвечать что-либо, думал Рудольфус. – «Должен уметь справляться со своими проблемами самостоятельно. Хотя его доводы…»
Мужчина перевел взгляд на племянницу, беспечно игравшую во что-то с домашним эльфом. Девочка выглядела беззаботной и слишком невинной, чтобы доверять ее воспитание Рабастану.
«А она у него вообще выживет?» - вновь с сомнением посмотрев на младшего брата, невольно задался вопросом волшебник.
- Отведи мисс Софи в другую комнату и займи ее чем-нибудь! – не утруждая себя тем, чтобы назвать домовика по имени, приказал Рудольфус. Напряжение в комнате нарастало, грозя вылиться в выяснение отношений, при котором ребенку точно не следовало присутствовать.
- Предлагаю выпить! – взмахнув волшебной палочкой, Рудольфус поднял в воздух принесенную слугой бутылку огневиски и наполнил бокалы.
- А почему ты решил, что не справишься сам? – намеренно затягивая разговор и не давая какого-либо вразумительного ответа, спросил Рудольфус, сам абсолютно не веривший в способность Рабастана общаться с маленькими детьми.

Рудольфус медлил, и Белла напряжённо следила взглядом за происходящим в комнате. Бокал с огневиски лёг в руку, и Белла сделала большой глоток — чуть не подавившись крепким напитком. Она была не слишком привычна к алкоголю, хотя ситуация сглаживалась с каждым годом, когда ей нужно было заниматься ответственной работой на благо Ставки и не обязательно было отчитываться перед родителями. Впрочем, того факта, что Белла была всё-таки леди и не привыкла выпивать хотя бы близко столько, сколько могли позволить себе мужчины, читался на её манерах во время подобных застолий; к тому же, тот факт, что ей позволялось пить огневиски вместе с мужчинами, говорил уже очень о многом.
— Было бы проще, если бы воспитанием девочки занялся кто-то, кто умеет обращаться с детьми, — как бы невзначай предположила Беллатрикс. "И это не я", — подумала она заодно, но вслух ничего не сказала. Она была женщиной, у неё было две младших сестры — кто может быть лучшим воспитателем, если не она? Кто угодно, ответила бы вам Белла. Особенно после того, как смирилась с тем, что воспитывать ей будет некого.
— Но в одном ты прав, вторую такую даму, как твоя жена, мир просто не выдержит. Мир её праху.
Последнее Белла добавила скорее приличия для, спохватившись, что разбитый горем супруг мог бы и обидеться на поток яда, который она со спокойной душой вылила на его недавно погибшую жену. Белла не верила в то, что о мёртвых надо говорить хорошо: что теперь, каждый мёртвый становится святым? А как же право на своё мнение? Но, вообще-то, Рабастан пришёл сюда страдать, поэтому стоило бы проявить хотя бы толику уважения к его чувствам.
Не очень хотелось, конечно, но они всё-таки были семьёй.
Беллатрикс медленно кивнула, когда Рабастан заявил о своём намерении жениться не позднее, чем через год. Год казался огромным сроком, за это время могло произойти что угодно, да они могли весь дом разнести! Однако зная, что Рабастан всё равно останется, она должна была максимально облегчить себе условия. И нужно было обдумать, как сделать так, чтобы Рабастан и Софи не нарушили семейный уклад Лестрейнджей — ну или хотя бы не разнесли его в клочья.
— Исправил? — переспросила Белла, вполуха слушая Рабастана и не успев толком подумать перед вопросом. Однако в следующую секунду до неё дошло. Она посмотрела на деверя огромными от удивления глазами и добавила уже громче:
— Ты?!
В этот момент в Белле проснулось какое-то даже... уважение, что ли. Всё-таки она не одна терпеть не могла эту девицу. Скорбь, скорбь...
— Значит, всё-таки не такой уж ты и безутешный вдовец, — произнесла она весело. Ситуация становилась всё интереснее и интереснее, ей даже хотелось что-то спросить, но она посмотрела на Рудольфуса и умолкла: это подождёт, раз уж они теперь будут жить под одной крышей.

Принимая не очень-то правдоподобно звучавшие соболезнования, Рабастан сухо кивнул, невольно вновь вернувшись к образу убитого горем мужа, с которым за последние дни, казалось, уже успел сжиться настолько, что даже в кругу родных продолжал следовать бессмысленному церемониалу: да-да, мне очень жалко, да-да, как и всем вам, да-да, я очень грущу. Однако на этот раз полностью вжиться в роль ему не дали удивленные возгласы Беллы и Рудо, которые, как оказалось, абсолютно не догадывались о настоящих причинах безвременной кончины младшей миссис Лестрейндж.
- Да, я, - равнодушно пожав плечами, словно не видел в произнесенном ничего особенного, откликнулся Рабастан. – Как будто ты сам бы так на моем месте не поступил! – переведя на брата напряженный взгляд, возмутился мужчина. – Я, конечно, обещал быть с ней в болезни и здравии, но в моей свадебной клятве не было ни слова о том, что я буду терпеть постоянные нравоучения по поводу и без. Это кому угодно надоест. К тому же она стала проявлять слишком много интереса к моим делам, неприлично много, - Рабастан взял бутылку и наполнил свой стакан. – Еще будете? – вопросительно посмотрев на озадаченных родственников, предложил он. – Мне кажется, что вам сейчас не помешает выпить, - ухмыльнувшись, добавил он. – Не беспокойтесь. Я не собираюсь вечно жить у вас, - поняв, что притворяться больше нет смысла, волшебник решил говорить прямо. – Я женюсь во второй раз, но не сразу. Во-первых, потому что это будет слишком подозрительно. Во-вторых, мужчина не может вечно жить один, - тактично не став упоминать тему рождения наследника, продолжил он. – Ну, и, в-третьих, я все еще не теряю надежды найти ту, что разделит мои взгляды и убеждения. Я не думаю, что это так уж и невероятно, - Рабастан вновь нахмурился. – Я сознаю, что несколько поспешил. Возможно, нужно было подождать, пока София подрастет, но это было пытке подобно. Эта женщина! – он не выдержал и залпом выпил содержимое своего стакана. – Она сводила меня с ума! Ей вечно что-то было от меня нужно! Она верила, что я должен… много чего должен! – мужчина махнул рукой, решив опустить подробности своей не очень-то счастливой личной жизни. – И она пыталась влезть в мой кабинет. Кажется, она считала, что я хожу по любовницам.

- Возможно, - уклончиво ответил Рудольфус, не спеша соглашаться с братом. Признание удивило его, но не настолько, как можно было бы ожидать. Рабастана никогда не отличался безграничным терпением, а потому «несчастный случай», что произошел с его супругой, был лишь вопросом времени.
- И можешь не оправдываться. Мы здесь все всё прекрасно понимаем, - произнес волшебник, зачем-то подбадривая брата, казалось, не испытавшего ни малейших угрызений совести, печали или любых иных чувств, способных омрачить его долгожданное освобождение от нелюбимой жены.
- Давай, - утвердительно кивнув, Рудольфус протянул свой стакан Рабастану и, подождав пока тот наполнил его до краев, задумчиво добавил. - Тебе очень повезло. Все выглядит естественно. Даже я поверил в твою непричастность! Хотя должен был догадаться: слишком уж удачное совпадение.
Он усмехнулся и приподнял вверх бокал, молчаливо поздравляя брата с неожиданным успехом, а затем сделал несколько глотков, все еще не спеша давать родственникам разрешение поселиться у себя в доме. Вместо него это сделала Беллатрикс, видимо, окончательно смирившаяся с мыслью о том, что им теперь придется жить вчетвером.
Слушая требования, которые она выдвигала Рабастану, Рудольфус едва заметно улыбался и периодически утвердительно кивал, соглашаясь с тем, что говорила Белла.
- Итак, я думаю, что все условия вполне разумны, так что если ты согласен с ними, то можешь остаться, - подытожил он речь жены.