Как только её смертельное заклятие попало в цель, Белла громко расхохоталась, не в силах сдержать эмоций.
А потом почувствовала, как стало больно дышать и закашлялась от того, что не могла вдохнуть полной грудью. Ну это ничего, думала она, это ерунда и мелочь. Дома она это вылечит.
Бросив ещё пару заклинаний в магглов, она почувствовала, как в глазах темнеет от накатившей слабости. Что? Почему? Ей надо было помочь остальным и уходить, иначе их всех тут накроют подкреплением, которое авроры наверняка вызвали... Рудольфус подхватил её и аппарировал прежде, чем она успела что-то подумать или сделать: голова отчаянно отказывалась соображать.

Дома Белла упала бы на пол, если бы муж не держал её: аппарация, тем более двойная, чтобы запутать следы, далась ей тяжело по какой-то невероятной причине. Голова отчаянно кружилась, грудь жгло огнём и каждый вдох давался с большим трудом. С помощью Рудольфуса она упала в ближайшее кресло и просидела там несколько минут, отказываясь от разговоров, помощи и воды. Потом, кажется, немного отпустило: эльф добавил в всё-таки принятую из его лап воду несколько капель обезболивающего зелья. Нужно было заниматься делом: они замаскировали своё обмундирование, разобрались с непростительными на палочках, привели себя в порядок. Софи оставалась у себя в комнате: Белла явно дала домовику понять, что сейчас не в состоянии следить за племянницей.

Кофе с каплей огневиски им подали в кабинет Рудольфуса: Белла попросила, чтобы хоть как-то унять боль в груди и головокружение. Ей хотелось спать, но пока на это не было времени: нужно было обсудить итоги произошедшего и дождаться Рабастана, которого где-то носили дракклы. Белла чувствовала себя скверно и не понимала, почему: её всего-то немного зацепило. Она отмахивалась от вопросов мужа, мол, мелочи, и не хотела давать ему знать, что её всё-таки задело: это было бы практически признанием в том, что она опять сплоховала, а с того самого момента четыре года назад она очень не любила этого делать и мелкие травмы старалась просто не выносить на семейное обозрение.
Хватит с неё статуса обиженной и раненной, беспомощной Беллатрикс.

— А где Рабастан? — спросила она мужа, глядя на часы. Однако ответить Рудольфус не успел: в коридоре послышался недовольный топот, и буквально через мгновение в кабинет ворвался деверь и брат, недовольный, как тысяча разъярённых пикси, которым пообещали дать на растерзание старые портьеры, но вместо этого подсунули несъедобные доски.
— Хватит вопить, — попросила Белла почти вежливо, хотя усталость давала о себе знать. — Кто хотел тебя утопить?
Она почувствовала, как начинает болеть голова и как снова становится тяжело говорить.
— Нормально, — бросила она и посмотрела на Рудольфуса, чтобы он продолжил.
— Одного в форме убрала, — всё-таки похвасталась она своим достижением. У них с Рабастаном всегда присутствовал некоторый соревновательный момент: кто больше запытает магглов или кому удастся швырнуть в аврора непростительным? Беллатрикс искренне полагала, что в этой битве она вышла победительницей, зацепив нерасторопного парня в форме зелёным лучом.

- Та баба, прикидывавшаяся мужиком, - вняв просьбе Беллатрикс, уже тише, но не менее раздраженно произнес Рабастан. – Аврорша! – он прошел вглубь кабинета и, не спрашивая разрешения, рухнул в свободно кресло. – Я думаю, что аврорша. Формы на ней не было. Даже мантии не было, только костюм какой-то! – на всякий случай уточнил он. – Появилась из воздуха и начала раскидываться заклятиями, - пожиратель недовольно нахмурился, вспоминая свою не очень-то славную дуэль. Проигрывать он не любил.
- Везет! – услышав о достижениях невестки, не без доли зависти протянул Рабастан: сам-то он подобными успехами похвастаться не мог. – Мне кажется, что свою противницу я все-таки задел, -  почти что оправдываясь, добавил мужчина. - Она падала, когда я собрался аппарировать, но все же сумела запустить в меня каким-то проклятием! Я думаю, что именно оно изменило выбранную мной точку перемещения. Вместо Уичвудского леса я обнаружил себя купающимся в холодном заливе, - еще тише произнес он, невольно сжимая кулаки. Несмотря на то, что это было его далеко не первое поражение, Рабастану было непросто признавать собственный проигрыш даже перед близкими людьми.
- Знаете, что я думаю? – старательно не смотря на родственников, все еще переживая из-за допущенного промаха, произнес он. – Я считаю, что очень странно встретить аврора, ходящего под оборотным зельем. Все-таки оно не относится к тем снадобьям, которые используют ежедневно. Оно находится на грани между общепринятой и темной магией. Нам следует обратить на это внимание. Возможно, Аврорат проводит какую-то специальную операцию, - высказывая свое предположение, Рабастан едва заметно пожал плечами. – А еще отсутствие мантии… Аврор аппарировал из дома или ее не было изначально? Учитывая, что зелье дало сбой прямо во время боя, то я думаю, что он… - пожиратель запнулся, но тут же исправил допущенную ошибку. -…она. Да, она находилась под ним достаточно долго. Возможно, ее задание было как-то связано с миром маглов. Как считаете? – спросил он, наконец-то посмотрев на Рудо и Беллу, выглядевших слишком усталыми после столь непродолжительного сражения.
- Что-то случилось? – обеспокоено спросил Рабастан, вглядываясь в напряженное лицо брата. – Белла? – он перевел взгляд на невестку и только сейчас заметил неестественную белизну ее кожи и темные тени, появившиеся под глазами. – С тобой все в порядке? – вскакивая на ноги и в считанные секунды оказываясь рядом с креслом женщины, вновь спросил он, чувствуя, как глухая злость начинает заполнять его сознание. Эти выродки посмели навредить его семье, попытались ее разрушить.
«Я убью их! Убью их всех!» - мрачнея с каждой секундой, думал Рабастан.
- Нам нужен колдомедик! – категорично, не дожидаясь ответа, заявил мужчина.

Рудольфус почти не слушал то, что говорил брат. Он был слишком обеспокоен состоянием Беллы, чтобы сочувствовать злому и недовольному, но все же абсолютно целому и невредимому Рабастану. Возможно, при других обстоятельствах он тоже присоединился бы к порицанию волшебницы, то ли выполнявшей свой служебный долг, то ли решившей поиграть в великую спасительницу магглов. Однако сейчас все это его абсолютно не волновало. Сейчас была важна только Белла и лишь она одна. А потому, выслушивая историю младшего брата, Рудольфус механически кивал, не сводя настороженного взгляда с жены, которой, казалось, не становилось лучше: кожа оставалась все такой же бледной, движения были усталыми и будто замедленными.
«Какого драккла я терплю ее глупую прихоть!» - поняв, что больше не в силах играть в «у нас все хорошо», подумал Рудольфус, делая шаг вперед и обходя кресло, в котором сидела его супруга. Ровно в тот же момент Рабастан перестал обсуждать самого себя, свои проблемы и наконец-то заметил неладное, моментально догадавшись о произошедшем. Реакция мужчины, как и следовало ожидать, оказалась слишком бурной: он резко вскочил и буквально подлетел к все еще пытавшейся притворяться здоровой Белле.
- Ее ранили, - на мгновение переведя взгляд на брата, безмолвно ища у него поддержки, тихо произнес Рудольфус, но добавить ничего больше не успел – Беллатрикс, упрямо все отрицавшая, в доказательство своей правоты решила подняться на ноги, но тут же начала терять сознание.
- Нет! – резко выдохнул Рудольфус, метнувшись к жене и успев подхватить ее на руки до того, как она осела на пол. – Нет! – вновь повторил он, целуя неестественно холодный лоб волшебницы, стараясь не думать о том, что будет делать, если ее больше нет в живых.
Помутившимся от ужаса взглядом он осмотрелся по сторонам и осторожно, боясь уронить или причинить лишнюю боль своей драгоценной ноше, направился в сторону дивана, куда и положил бесчувственное тело любимой женщины.
Встав на колени рядом с софой, Рудольфус нерешительно прикоснулся к запястью Беллы, пытаясь нащупать ее пульс, но у него ничего не вышло: пальцы предательски дрожали, а в голове то и дело проскакивали панические мысли. «Она умерла! Она умерла! Они убили ее!» - как безумный, орал внутренний голос.
- Rennervate! – вытащив волшебную палочку, хрипло произнес мужчина, как и всегда в сложных ситуациях, решив полностью положиться на магию. Он замер, внимательно наблюдая за женой, все еще больше походившей на труп, чем на живую женщину.
- Anestesio! – заметив, как легонько дрогнуло веко Беллы, облегчено выдохнул Рудольфус, надеясь, что чары хоть немного уменьшат терзавшую ее боль.
- Нам нужен колдомедик! – обернувшись к брату, сказал он то, что и так было всем понятно. – Кажется…
Маг резко замолчал, услышав нерешительный стук в дверь.
- Какого! Войдите! – зло прошипел волшебник, не решаясь повышать голос, чтобы не потревожить жену.
Домашний эльф осторожно проскользнул внутрь и, не прекращая кланяться и извиняться, протянул Рудольфусу конверт с министерской печатью.
- Убирайся! – вырвав из рук слуги послание, тут же приказал мужчина и, рывком распечатав пергамент, принялся читать письмо.
- Они требуют, чтобы я немедленно явился. Это из-за нас, я думаю, - комкая бумагу, мрачно произнес он.

Отредактировано Rodolphus Lestrange (2017-08-07 21:38:09)

Когда магия вернула её в сознание, Белла одними губами произнесла только одно слово: "Рудо".
Открыть глаза сразу она не смогла, однако буквально через несколько мгновений боль утихла, поддавшись магии из палочки мужа, и она смогла осознавать себя как человека и как женщину, а не как пульсирующую от боли клетку одного большого человеческого организма.
Белла лежала тихо, приоткрыв глаза и осторожно наблюдая за происходящим. Оба мужчины дома Лестрейндж склонились над ней, однако было отвлечены стуком в дверь и появлением домовика. Плохо соображая, зачем домовику понадобилось приносить письмо именно сейчас, Беллатрикс даже не пыталась вникнуть в ситуацию: голова всё ещё была в тумане от обморока. Мысли плохо фокусировались, хотя ей и стало гораздо легче от применённой к ней магии: как и всегда, она сработала безотказно и снова стала спасительницей. "К дракклам", — подумала Белла непонятно о чём.
И снова прикрыла глаза.
Рудольфус и Рабастан что-то обсуждали достаточно зло, ей понадобилось собраться, чтобы осознать, что мужу нужно уходить. И хотя первым её рефлексом было схватить его за руку и никуда не отпускать, забраться под бок и лежать так, пока боль совсем не уйдёт, она понимала, что это просто невозможно: что Рудольфусу нужно идти, что он не может подставиться в глазах коллег. Как бы сильно она не хотела попросить его остаться, она знала, что он не сможет выполнить эту её просьбу.
Хотя верила, что он бы выполнил.
Она снова медленно открыла глаза и посмотрела на родственников.
— Иди, Рудо, — настолько твёрдо, насколько могла, попросила Белла. — Иди. Я...
Она не хотела говорить это очевидное "в порядке", поэтому не стала продолжать.
— ...буду лежать, — добавила она совсем тихо на приказ Рабастана. Что ей ещё оставалось делать, в конце концов?

Злость невидимым молоточком стучала в висках, заставляла сжимать зубы, чтобы не разразиться ругательствами, но в то же время мобилизовала все оставшиеся силы, не позволяя впасть в панику или поддаться отчаянию. Рабастан ненавидел авроров всеми фибрами души, и эта не нашедшая выхода ненависть, словно поток бурлящей ледяной воды, проясняла его сознание, заставляя сосредоточиться на том, что было в тот момент по-настоящему важно: на состоянии Беллатрикс, на моральной поддержке Рудольфуса, на сокрытии следов преступления. Добраться до ублюдков, посмевших причинить вред его семье, он смог бы и потом, а вот оказать помощь невестке требовалось немедленно.
- Иди! – вновь сквозь зубы процедил мужчина, выгоняя брата из кабинета. – Я о ней позабочусь, - мрачно пообещал он, наблюдая за тем, как Рудольфус выходит из комнаты. – Даю слово! – добавил Рабастан вслед закрывающейся двери.
Рывком закатав рукав мантии, маг снял маскирующие чары и дотронулся указательным пальцем до темневшей на бледной коже татуировки, изображавшей человеческий череп с выползавшей из его раскрытого рта змеей.
- Филипп Джагсон! – тихо произнес пожиратель, призывая на помощь своего сообщника. Метка тут же неприятно запульсировала, передавая послание нужному адресату.
Рабастан шумно выдохнул и, повторно наложив защитные заклинания, поправил одежду.
- Эльф! К нам должен прибыть гость! Сразу препроводи его к нам в кабинет! – не терпящим возражений голосом потребовал мужчина.
- Все будет хорошо! – успокаивающе пообещал мужчина, садясь в кресло, которое предусмотрительно придвинул поближе к дивану, на котором лежала раненая Беллатрикс. – Все будет хорошо! – повторил он, приготовившись ждать.

К счастью, ждать долго не пришлось. Джагсон, верный связывавшей пожирателей клятве, явился практически сразу: обезболивающее заклятие, наложенное на Беллу Рудольфусом, еще не успело ослабеть, а Рабастан все так же продолжал безрезультатно бороться с гневом, пытавшимся заполонить его рассудок.
Повернув голову на звук отворившейся двери, Лестрейндж внимательно посмотрел на гостя, затем перевел мрачный взгляд на нерешительно топтавшегося на пороге эльфа и сухо кивнул, молча приказывая домовику убраться прочь.
- Нет! – вновь хмуро посмотрев на раздражающе жизнерадостного Джагсона, тихо произнес волшебник, стараясь казаться достаточно вежливым, чтобы ничем не выдать того вихря ярости и злобы, чтобы поднялись в его душе, стоило лишь Филиппу выдвинуть свое нелепое и абсолютно неуместное предложение.
Лестрейнджи не умирали вот так. Лестрейнджи не приглашали посторонних посмотреть на трупы своих родственников. И уж если бы им понадобилось скрыть смерть кого-то из членов семьи, то они обратились бы к Люциусу или Нотту, а не к остальным пожирателям смерти.
- Авроры! – медленно поднимаясь с кресла и подходя к явившемуся на зов помощи, но отчего-то фантастически долго вникавшему в суть проблемы товарищу, подтвердил Рабастан. – Да и кто бы еще мог? – нервно оскалившись, не сдержавшись, добавил он, но тут же умолк, вспомнив, что ссора с Джагсоном не входила в его планы на вечер.
- Да, поэтому я тебя и вызвал, нужен колдомедик. В Мунго нельзя, - эхом откликнулся Лестрейндж, на всякий случай разъясняя то, что и так должно было быть понятно всем собравшимся в кабинете. – Не слишком, если ты не пойдешь с нами, - не сводя тяжелого взгляда с гостя, ответил он. – Встреть нас у себя дома, а мы придем к тебе через камин. Мало ли что нам могло понадобиться! – еще больше нахмурившись, невесело произнес Рабастан.
Не дожидаясь, пока Филипп выйдет из комнаты, он подошел к дивану, на котором лежала Белла, и осторожно поднял ее на руки. Конечно, гораздо проще было применить левитационные чары, но Рабастан не хотел обращаться с невесткой, как с вещью, не хотел еще больше унижать жену Рудольфуса, подчеркивая ее вынужденную слабость и беспомощность.
Предупреждающе посмотрев на Джагсона, всем своим видом намекая, что сейчас не время для шуток, замечаний или напоминаниях о правилах приличия, Рабастан направился в гостиную, где находился подключенный к общей сети камин.
Осторожно поставив Беллатрикс на ноги, продолжая крепко прижимать ее к себе левой рукой, правой он зачерпнул из стоявшего на полке горшка щепотку летучего пороха, тут же вложив ее в ладонь женщины.
- Нам надо к Джагсону, - тихо произнес мужчина. – Ты помнишь его адрес? Белла, тебе надо шагнуть в камин и правильно назвать его, - стараясь скрыть свою тревогу, попросил он.

- Разумеется, - кивнув, согласился Рабастан, подбадривая то ли невестку, то ли себя самого. Состояние Беллатрикс с каждой минутой тревожило его все больше, и волшебник уже начинал подумывать о том, чтобы, наплевав на конспирацию, донести родственницу до границы защитного купола, а оттуда аппарировать прямиком к дому Джагсона. Возможность того, что их странное перемещение увидит кто-то чужой казалась менее реальной, чем смерть Беллы. А Рабастан очень не хотел навсегда распрощаться с невесткой; не хотел объяснять брату, почему не смог сдержать данное слово и не спас его жену; не хотел врать дочери, говоря, что ее тетя уехала далеко-далеко, скажем, в Европу или Новую Зеландию и больше не вернется. Рабастан слишком дорожил своей семьей, чтобы смириться с грядущей гибелью кого-то из близких.
К счастью, женщина тоже не намеревалась так просто сдаваться. Собрав остатки сил, она с трудом шагнула в камин и, бросив горсть летучего пороха, удивительно четко произнесла нужный адрес. Тут же вспыхнувшие языки голубого пламени охватили ее фигуру и метнулись к дымоходу, унося Беллатрикс вместе с собой.
Поняв, что невестка справилась, что не ошиблась, отправившись «в гости» к совершенно незнакомым магам, Рабастан облегченно выдохнул, зачерпнул из горшка очередную горсть пороха, на мгновение замер, размышляя, вспоминая, не забыл ли что-то важное.
- Камин запри! Приберись тут! Ты не знаешь, где мы! – не оборачиваясь, рявкнул волшебник, обращаясь к домовому эльфу, которого не было в гостиной, но который, разумеется, хорошо слышал отданный приказ.
Шагнув в очаг, маг швырнул себе под ноги порошок, произнося требуемый адрес. Через пару секунд он уже выходил из чужого камина, около которого, вцепившись мертвой хваткой в полку, едва держась на ногах, покачиваясь, стояла Белла.
- Все хорошо! Мы на месте! – бегло, настороженно, словно ожидая нападения, оглядевшись вокруг, тихо произнес Рабастан. Он бережно обнял невестку за плечи и помог дойти до ближайшего кресла. – Мы справились! – ободряюще добавил он, нарочно выделив голосом первое слово, показывая, что это их общая борьба.

Отредактировано Rabastan Lestrange (2017-09-11 20:35:33)

Услышав приближавшиеся шаги, Рабастан резко обернулся, внимательно вглядываясь в открытый дверной проем. Не то чтобы он думал, что в особняке Джагсона может спокойно разгуливать кто-то еще, кроме самого хозяина дома, скорее сработали природная настороженность и приобретенная паранойя, единогласно подсказывавшие младшему Лестрейнджу полностью не доверять никому, за исключением собственной семьи.
- Хорошо, - коротко кивнув в ответ на разъяснение вошедшего в гостиную Филиппа, произнес Рабастан, тут же воспользовавшись полученным разрешением командовать домовиком.
- Эльф, - не тратя времени даром, негромко позвал волшебник. – Ты слышал, что сказал твой хозяин? – хмуро уставившись на появившегося в комнате слугу, спросил маг и, не дожидаясь ответа, принялся перечислять все, что могло понадобиться колдомедику в его работе. - Принеси сюда кувшин с водой, таз, чистые полотенца и все целебные снадобья, что есть в доме. – Он на мгновение замолчал, переведя задумчивый взгляд на сидевшую в кресле Беллатрикс. - Да! И ширму не забудь! У вас же есть ширма? – Рабастан подозрительно уставился на эльфа, одновременно прикидывая, что из обстановки гостиной можно трансфигурировать в перегородку, если в доме Джагсона не водился подобный предмет мебели.
Однако прибегать к магии не пришлось. Усиленно закивав головой, домовик исчез, тут же возникнув снова и принеся с собой все, что потребовал гость.
К тому времени, как Филипп притащил из подвала Августуса Пая, пространство вокруг Беллатрикс было уставлено различными склянками с зельями и порошками, а сама комната была разделена на две части ширмой, превратившись в импровизированный госпиталь.
- А! Отлично! – повернувшись за звук голоса Джагсона, откликнулся Рабастан, немедленно подойдя к в гостиную колдомедику.
- Теперь внимательно слушай! – схватив целителя за волосы и заставив посмотреть себе в глаза, злобно прошипел Лестрейндж. – Ты пойдешь и вылечишь ее, - он кивнул в сторону перегородки, за которой надежно укрытая от чужих любопытных взглядов сидела Беллатрикс. – Если ты попытаешь как-то навредить ей, то я найду всех, кто тебе дорог, и буду убивать у тебя на глазах. Они будут умирать долго, в муках, моля не о пощаде, а о смерти. Ты не представляешь, насколько изобретательным я могу быть, - выплюнул пожиратель, отпуская мужчину.
Взмахнув волшебной палочкой, Рабастан произнес необходимые заклятия, возведя защитный барьер, способный скрыть от следящих чар авроров любую магию, что творилась в комнате.
- Imperio! – вновь обратив свое внимание на целителя, прошипел волшебник. – А теперь ты пойдешь и окажешь женщине за ширмой всю помощь, что будет в твоих силах.
- Извиняюсь за самовольство, но лучше перестраховаться, чем что-то упустить! – посмотрев на Джагсона, добавил Лестрейндж.

Сила чар

Отредактировано Rabastan Lestrange (2017-09-19 21:03:37)

Рабастан напряженно прислушивался к тому, что происходило за ширмой, готовясь броситься на помощь, если целитель внезапно окажется достаточно сильным, чтобы противостоять заклинанию подчинения и выкинет какой-то неожиданный фокус. Конечно, подобное было маловероятно, но не невозможно. Порой попадались маги, способные ослушаться подкрепленного чарами приказа и даже вовсе сбросить с себя действие непростительного заклятия.
К счастью, Августус Пай, кажется, не обладал подобной фантастической силой воли и беспрекословно исполнял порученное ему задание, усердно леча одного из своих злейших врагов. Белла не кричала, не хрипела и не издавала никаких других «тревожных» звуков, свидетельствовавших о том, что ей пытаются навредить, так что Рабастан немного успокоился,
хотя и продолжал неподвижно стоять, замерев истуканом посредине гостиной.
«Только бы он ее отравить не попытался!» - хмурясь, мрачно подумал пожиратель, когда целитель выглянул из-за ширмы и не терпящим возражений голосом потребовал отдать ему волшебную палочку.
Рабастан, почему-то не ожидавший подобного поворота событий, напрягся, кинул вопросительный взгляд на Джагсона и, помедлив, неохотно протянул колдомедику свою палочку, надеясь, что в случае попытки пленника напасть на кого-то из находившихся в комнате, она взбунтуется и выпустит проклятие в самого Пая.
- Держи! – сквозь зубы, выплюнул он, чувствуя, как древко выскользнуло из его руки.
- Джагсон! – отойдя в сторону, тихо произнес Рабастан и кивком указал на ширму, призывая товарища быть наготове. Так, на всякий случай.

Когда Паю выдали палочку, Белла на мгновение вздохнула, раздумывая, что будет, если вдруг он сейчас нападёт на неё и убьёт на месте, но ничего не происходило. Пай что-то зло бормотал себе под нос (наверное, заклинания, ну или ей хотелось так думать), и постепенно она почувствовала, что боль отступает. Видимо, не прогуливал Пай занятия в академии целителей, был с него толк, не зря взяли… Она даже не обращала внимание на Джагсона, который старательно отводил взгляд, до такой степени ей было всё равно. Главное, что сейчас ей помогут, и эта боль уйдёт, уйдёт и больше не вернётся.
Белла почти задремала под мерное покалывание заклинаний, которые иногда щипали, а один раз даже почувствовала будто удар в грудь и вскрикнула, но Пай приложил палец к губам и больше не обращал на неё внимания. Она решила, что так и нужно: конечно, нужно, он же под Империо… Потом ей дали какую-то мазь, чтобы втереть в поражённое место, какое-то зелье, которое она выпила одним глотком и сморщилась — фу, горькое. Неужели нельзя делать лекарственные зелья хоть немного вкуснее, это ведь не так сложно…
— Забирайте, — бросил Пай, всё ещё сжимая палочку в руках и напряжённо глядя на Джагсона, который держал его на прицеле. — Всё, нормально всё. Отдохнёт сегодня и будет в порядке.
Белле очень хотелось спать, поэтому она повернулась на бок и прикрыла глаза, пытаясь удержаться в сознании. Им ещё нужно было отправиться домой… Но глаза закрывались, и Белла пообещала себе, что откроет их всего через минутку, только одну минутку полежит вот так, в тишине…

— Временно, — хмыкнул Джагсон, когда Рабастан отменил поход за родственниками Пая. Если эти ребята вообще ещё живы.
Он снова связал Пая и подтолкнул его в сторону выхода из гостиной.
— Располагайтесь. Я вернусь через пару минут, только провожу своего гостя.
И помог дорогому целителю покинуть комнату, с силой толкнув в спину. Оставив того в подвале и приказав домовику придумать для пленника ужин повкуснее, бедняга заслужил, Джагсон отправился обратно наверх. Надо будет почистить Паю память, наверное: так будет безопаснее всего. Сбежать он, конечно, не сбежит... Но всё же: меньше знаешь, крепче спишь. Может, вообще населить его голову ложными воспоминаниями о том, какой он верный Пожиратель Смерти? Это было бы неплохо, может, Лестрейндж-старший сможет организовать им это небольшое приключение.
— Жениться? — Джагсон моргнул, не понимая, почему вдруг Рабастан так поспешно делился с ним подробностями своей личной жизни, которые и так дойдут до него слухами, но потом сообразил: он придумывал им алиби. — Могли приходить за котлами, в конце концов. Скидка для друзей.
Он ухмыльнулся.
— Или я закажу вам заморских деликатесов на свадьбу. У меня остался контакт на человека, который может помочь, — усмехнулся он. — Экзотический подарок? Какое-нибудь домашнее животное вместо низзла? Это, правда, не совсем законно, но лучше, чем несколько убийств и непростительное.
И вправду лучше: можно отделаться штрафом и испугом. За то, что они натворили в деревне, им светило как минимум пожизненное — если не поцелуй дементора. Джагсон нахмурился, думая об Азкабане, как хмурился всегда, но ничего не сказал.
— Кофе? Огневиски? — спросил он у гостя, подзывая домовика. Тот отправился исполнять пожелания хозяев, и как только слуга скрылся из виду, Джагсон перевёл взгляд на Рабастана и кивнул.
— Я уже думал об этом. Может быть, стоит подчистить ему обстоятельства его похищения и добавить немного лояльности. Это будет сложно, но гораздо безопаснее, чем постоянное империо. Впрочем... я не знаток.
Он развёл руками.
— Я сотру ему память о Беллатрикс, — пообещал он. — Только запомни всё, что он там говорил, чтобы не пришлось потом переспрашивать. Бедняга и не вспомнит.
Оставалось надеяться, что процесс стирания памяти у непрофессионала пройдёт хорошо, и Пай не получит никаких мозговых увечий. Будет жалко потерять такую интересную карманную зверушку.

— Как прекрасно, когда друзья женятся, — хмыкнул Джагсон. Роули со своим кольцом и девчонкой, Рабастан со своей... очевидно, тоже какой-нибудь девчонкой. Интересно, она как-нибудь может быть полезна делу? Впрочем, Джагсон подозревал, что скоро узнает: когда-нибудь эту даму представят ему как миссис Рабастан Лестрейндж. Тогда и посмотрит. Занятые кем-то другим женщины его, в общем и целом, интересовали мало.
— Да, точно. Деликатесы, — отозвался Джагсон. — Огневиски и что-нибудь из угощения. Раз уж мы тут их все дружно пробовали.
Домовик выполнил приказ быстро и точно: два стакана с отменным огневиски и тарелка с остатками фруктов, которые Джагсон вообще-то привозил для матери, но часть их так и осталась при себе: мадам Джагсон не могла вынести мысли, что любимый сын останется без деликатесов, которые так старался и доставал.
— Физалис, — указал он на маленькие плотные ягоды, похожие на небольшие помидоры. — Черимойя. Едят ложкой. Вкус неплох, но косточки есть не стоит. Пепино... на любителя. Думаю, мы слишком увлекаемся алиби, но если кому-то вздумается влезть в твою голову...
Тогда он, конечно, увидит там кровь, крики и боль, а не фрукты. Но фрукты тоже будут, в этом плюс.
— Отлично, — кивнул Джагсон. Рудольфус Лестрейндж действительно был кандидатурой лучше, чем кто-либо ещё из них, пожалуй, кроме самого Господина, чтобы поиграть с чьей-либо памятью. — Мои двери всегда открыты для дорогих друзей. Вдруг понадобится ещё что-то к свадьбе обсудить.
Чувствуя себя бизнесменом совсем не в той области, где привык работать, Джагсон сделал глоток огневиски. Виски сдавливала усталость, день выдался тяжёлый и напряжённый. Он посмотрел на Рабастана, явно озабоченного всей этой ситуацией, потом бросил быстрый взгляд на ширму, за которой расположилась Беллатрикс. Сегодня они не потеряли ни одного, и это было в целом хорошей новостью. Пожиратели ведут в счёте.
Впрочем, каждый из них знал, на что подписывался, когда принимал Метку, а потому тут уже не до жалоб на повышенную опасность для жизни и репутации.

Белла вздрогнула, когда что-то коснулось её плеча. Ей показалось, что перед ней вырос дементор и протянул к ней свою костлявую руку, и она закричала…
Только во сне. Белла открыла глаза и посмотрела непонимающим взглядом на Рабастана, пытаясь понять, где она, почему он её будит и что вообще происходит. Возвращаться? Куда возвращаться? Она разве не дома? Что-то с Рудольфусом, почему Рабастан в её спальне? Стоп... Разве это спальня? Где она?
— А… — произнесла она, вдруг вспомнив, что произошло и почему она спит в незнакомом месте. Место, к слову, мгновенно стало относительно знакомым в её глазах. — Да. Сейчас встану. Помоги мне.
Она взяла его за руку и поднялась на ноги. Она чувствовала усталость и тяжесть на плечах, но всё-таки могла стоять уже куда увереннее, чем до лечения, и вдобавок кроме тумана в голове и не слишком заметной тянущей боли в груди ничего уже её не беспокоило. Слава Мерлину. Белла оделась, одёрнула смявшуюся мантию, но толком приводить себя в порядок не стала: через камин их никто не увидит, а дома она сразу же отправится спать. И проспит, наверное, до самого утра, в мягкой постели, в прохладе занавешенной комнаты…
— Спасибо, — тихо сказала она Рабастану. Уточнять за что, не стала: за всё.
— Благодарим за радушный приём, — криво усмехнулась она, когда за ширмой в хозяйском кресле показался Джагсон с бокалом в руках. На столе стояла тарелка с какими-то фруктами, но Белла не стала разглядывать: она даже с трудом могла представить, сколько времени провела во сне.
— Нам уже пора. Надеюсь, мы обсудили всё, что нужно. До свидания, Филипп.
Она подошла к камину и запустила руку в коробочку с летучим порохом, чтобы оказаться дома, в родном особняке, уже буквально через минуту.