Остановиться, сделать несколько шагов обратно, в сторону школы. Снова остановиться. Набраться решительности и пройти к хижине, чуть дальше, чем в прошлый раз.
Наконец дойти до неё.

Крайние меры. Когда практически ночью и - теперь это даже как-то привычно - после отбоя, под неуверенно начинающимся дождем, один из учеников лучшей в мире школы чародейства и волшебства тайком, поглядывая на горящее тьмой окошко дома лесничего, ворует - это ли не крайние меры?
В общем-то, сама Аделаида ощущала их крайность с каждой каплей воды, лениво падающей на землю рядом с пышными кустами валерианы. Именно эта трава сегодня ночью должна была пасть смертью храбрых от рук юной слизеринки. Но всё - для благого дела.
Последние дни Булстроуд уже  буквально ловила себя на невольном планировании убийства. Или, как минимум, мечтах о том стечении обстоятельств, при котором её прекрасная лучшая подруга могла бы загреметь в гости к дементорам. А ведь думать о таком было довольно пугающе. В конце концов, Ида давно начала понимать, насколько завидует подруге, и казалось уже привыкла жить с этим чувством. Теперь же оно грозилось перерасти в нечто совершенно новое и неправильное.
Аделаида никогда не смогла бы навлечь на подругу настоящие проблемы, как бы ни хотелось, если только возможность не подвернется сама. И это угнетало, возмущало одновременно с двух точек зрения. Заставляло практически ненавидеть, как Шафик, так и собственный недостаток хитрости и ума.
Ей поставили мат, и одна из фигур, сделавших это - она сама.
Внутреннее напряжение, постоянно мелькающая перед глазами главная слизеринская парочка, радостно щебечущая по вечерам о поцелуях и свиданиях Хатор - какая-то убийственная карусель, а не учебный год. Душа разрывалась между иногда совершенно противоречащими друг другу мыслями, решениями и эмоциями. Нельзя сказать, что Булстроуд когда-то себя находила, но если раньше у неё, возможно, был хотя бы такой шанс, то сейчас, казалось, она грозилась самой себе остаться совершенно потерянной навсегда.

Решение пришло неожиданно и оттуда, откуда никак не ожидалось, учитывая довольно скудные познания девушки в травологии и зельеварении.
Когда они учили это зелье? Может, не учили вовсе, может кто-то из ребят упоминал его в коридорах, или в факультетской гостиной, или в докладе? Может, эта мысль вообще попала в голову волшебным образом, в самом что ни на есть прямом смысле этого слова? Как бы там ни было, Иду посетило не так давно воспоминание о зелье, позволяющем утихомирить разбушевавшиеся нервы. Умиротворяющий бальзам был оперативно найден в одной из книг в библиотеке, рецепт был переписан, а всё остальное - благополучно не прочитано. Хотелось покончить со всем как можно скорее, как со сложившейся ситуацией, так и с зельем. Впрочем, с ингредиентами, что и не удивительно, сразу же возникли проблемы. Воровать что-либо из запасов Слагхорна Булстроуд не решилась бы ни за какие кислотные шипучки, так что добывать ингредиенты было решено в более безопасных местах, а начинать с того, что попроще.

И вот, самым простым ингредиентом в рецепте показалась, конечно же, валериана, к которой теперь и пробиралась аккуратно Аделаида, стараясь не задавить и не сломать других растений. В конце концов, даже малейших следов оставлять, по возможности, не хотелось. Дождь, благо, пока только намекал на себя редкими каплями, так что шанс побыстрее раздобыть необходимое и вернуться незамеченной в спальню был более чем реален. Однако не все были согласны с этой оценкой рисков.
Стоило только бледной руке потянуться к своей "добыче", как Булстроуд ощутила, как минимум смущающее, движение у своих ног. Крысы? Змеи? В Хогвартсе всякой живности полно, но когда она ползает по тебе ночью посреди чужого огорода, это вызывает крайне смешанные чувства. Живность, однако, решила дать идентифицировать себя сама. И своими же методами.
Для Булстроуд методы эти выглядели весьма болезненно - когда нечто, обернувшееся стремительно вокруг девчачьей ноги, крайне невежливо и резко потянуло её в свою сторону, девушке не оставалось ничего, кроме как буквально упасть лицом в грязь, выставив вперед руку - неудачно, судя по моментально разросшейся по предплечью глухой боли.
Аделаида была не то чтобы не сильна в принятии быстрых решений - ей это совершенно не удавалось, ни капли, абсолютно. Однако компенсирующего этот факт везения ей, по всей видимости, было не занимать, ведь неизвестное, но, по всей видимости, всё же растение, схватилось (вероятно, из-за разделяющего их расстояния) не слишком удачно. Слава Мерлину, много времени на то, чтоб оставить у него в.. лапах (?) один только черный грязноватый ботинок, не понадобилось.
Само растение, в свою очередь, этому презенту, вероятно, не обрадовалось, желая заполучить воришку целиком, и проворно попыталось ухватить девушку снова. В этот раз его всё так же ждала своеобразная удача, не смотря на то, что об эффекте неожиданности можно было уже лишь мечтать. Цепкий стебель ухватился за слизеринскую мантию, вновь повалив девушку на землю, совершенно дезориентируя её в пространстве. (А уж сколько несчастных растений Ида уже повредила своей худощавой тушкой, страшно подумать). Собраться, как с мыслями, так и физически, оказалось безмерно сложно, так что к тому моменту, как девушке это удалось, она могла уже в полной красе лицезреть возвышающийся над ней цветок. Если это можно было так назвать. Ибо питалась эта громадина явно не светом солнечным. Впрочем, можно было искренне надеяться, что ряды зубов меж "лепесточков" - всего лишь для устрашения. Мол, чтоб на букет не сорвали.
- Diffindo! - голос хрипло срывающийся, но зато не слишком громкий. Отрезанный заклинанием кусок мантии утащен дальше, в темноту, к клыкастому охраннику огородов, а Ида запоздало поймала себя на мысли, что, возможно, стоило отрезать эту цепкую лиану вместо уголка собственной одежды. Впрочем, кто сказал, что на месте потерянного отростка не возникло бы два новых, например?
Напичканный клыками бутончик устрашающе потянулся вперед, с очевидно не слишком дружескими намерениями.
- Dimidentes! - почему в критических ситуациях первыми в голову приходят такие дурацкие мысли? Но этот ровный ряд клыков настолько пугал, что думать о чем-то другом было просто невозможно. К сожалению, заклинание, позволившее бы совершенно избавить цветок от его внушительных челюстей, в голову приходить не торопилось, а в уменьшенном варианте, признаться, они казались не менее устрашающими. Возможно, из-за столь нервной обстановки, заклинание вышло слишком слабым? Или самое страшное в них всё же не размер, а заостренность и наточенность? Был, тем не менее, и явно положительный результат у этого заклинания - подобное изменение заставило растение отвлечься от своих прямых обязанностей и заняться более насущными вопросами: приняться растерянно мотать "головой" в невозможности понять, что именно произошло.
В предоставленное время, безуспешно пытаясь встать наконец полноценно на ноги, слизеринка отползала назад, искренне рассчитывая, что её новый ночной знакомый будет приходить в себя достаточно долго. Булстроуд пообещала себе, что если всё закончится благополучно, она обязательно прочтет все те книги по гербологии, которые в свое время отложила в самый долгий ящик из возможных.
Впрочем, признаться честно, даже сейчас больше всего Ида переживала лишь о том, что её кто-то заметит. Что Хагрид, оказывается, не уехал по каким-то школьным делам, и сейчас в хижине загорится свет, а знакомый громоздкий силуэт выглянет за дверь. Или еще хуже, здесь окажется кто-то из преподавателей. Мало ли какие дела у взрослых волшебников бывают по ночам? И самым страшным в любом из подобных сценариев было осуждение. Ни смерть, ни потеря одной из конечностей (или даже двух), ни исключение не пугали, казалось, так, как осуждающий взгляд и ощущение, что ты сделал что-то неправильно и все об этом знают. Нет, пожалуй, исключение вело за собой такой же взгляд, но на протяжении всей жизни и от многих, так что, пожалуй, это было хуже. Каково же было Хагриду?
Так некстати задумавшись, Аделаида упустила момент, когда зубастый друг и защитник местных растений окончательно пришел в себя и с неожиданным (впрочем, что уж там, ему ведь зубки-то подпортили) рвением потянулся к такому наглому нарушителю спокойствия.
Булстроуд никогда не была в бою, вечно боясь даже заглянуть в дуэльный клуб. Одно дело превращать камушки в птичек, совсем другое – сражаться, пусть даже с цветком-переростком. И отсутствие какой-либо ловкости, быстроты реакции, умения правильно и своевременно реагировать на опасность, привели к тому, что цветок получил наконец своё, подтащив уже уставшую защищаться Аделаиду к себе.
И да, зубы всё еще выглядели крайне угрожающе. А вот их обладатель теперь вполне недвусмысленно грозился откусить неудавшейся воришке руку. Как минимум.
"Точно прочитаю все те книги. И еще в библиотеке возьму."

Отредактировано Adelaide Bulstrode (2017-08-24 17:25:28)