Старенький «Меридиан» ей подарил дедушка. И, конечно же, это без лишних сомнений и разговоров стало их маленькой тайной. Тайну эту, полученную перед самым началом учебного года, Уиллоу бережно упаковала среди прочих вещей и увезла с собой в Хогвартс зная, что просто не может оставить его дома в Бристоле и не имея возможности оставить у отца в Лондоне, где тот точно был бы в сохранности. А если так, то нет места надежнее, чем в чемодане под кроватью, предварительно завернув своё сокровище в свитер и одну из мантий, опасаясь, как бы ничего не случилось.
Одна беда – радиоприёмник давно и как бы даже не безнадежно был сломан. Пластиковая черно-белая коробка с тремя круглыми регуляторами и магнитной антенной был совершенно безжизненным и… грустным. Грусть он вызывал и у Уиллы, которая всё не решалась попробовать применить к нему какую-либо магию и вечерами, когда никто не отвлекал, изучала перед сном не менее старенькую и пожелтевшую инструкцию по его эксплуатации.
Эксплуатация! Слово-то какое… в чём-то жуткое. Неудивительно, что именно поэтому он теперь не работает.

Долго готовиться и изучать буклет девушка не стала, хватило трех внимательных прочтений чтобы понять, что ничего нового она не почерпнет и никакая тайна среди пожелтевших страниц не сокрыта. Дело оставалось за малым – собственно, за самим делом. Дождавшись полуночи, отодвинув тяжелый полог и спустив с кровати ноги, Уиллоу несколько секунд прислушивалась к размеренной тишине, что царила в комнате и, убедившись, что соседки спят, аккуратно слезла с кровати и, присев рядом с ней на корточки, вытащила чемодан. В сонной тишине щелкнули застежки и девушка, вздрогнув от звука показавшегося слишком громким, замерла, и только убедившись в том, что никого не разбудила, открыла чемодан и нашла завернутый в теплые вещи «Меридиан», детали от него и пару отверток, а среди своих учебников в тумбочке – брошюру к нему.

В гостиной было пусто, разошлись по комнатам даже заядлые любители ночного бдения и те, кто не любили откладывать на завтра то домашнее задание, которое ещё можно успеть сделать сегодня. Самым освещенным было место у камина и, пристроившись на ковре перед ним, Уилла разложила на полу своё сокровище, после чего, недолго подумав, зябко повела плечами и натянула поверх спальной рубахи свитер.
Начать стоило с простого.
Действуя по инструкции, разворачивая книжечку ближе к свету, Уилла внимательно ещё раз прочитала абзац по запуску приёмника и сделала всё точно так, как описывалось: выдвинула крышку отсека питания и вытащила кассету. Кассетой оказалась ёмкость с пустыми округлыми выемками, в которые помещались элементы питания. Сверившись со схемой, девушка сделала всё по инструкции, после чего, закрыв крышку, до щелчка повернула регулятор громкости.
Только чуда не произошло. Оставалось надеяться, что приёмник не умер окончательно и бесповоротно, как только приехал с ней в школу – о том, как мало в стенах замка живут маггловские вещи, Уилла не только слышала, а знала по опыту, пусть и чужому.
И сдаваться всё равно не собиралась – это ведь был только первый шаг, верно?

За осторожным откручиванием деталей и проверкой целостности проводов Уилла не заметила, как перестала быть в факультетской гостиной одна. Вздрогнув, девушка резко выпрямилась, оглядываясь, чувствуя, как ноет спина и шея от пребывания в скрюченном состоянии.
– Напугал, – констатировала Росс, невольно заерзав на полу, словно стремясь спрятать и заслонить собой то, что было перед ней, – а что, уже второй час?
Казалось, что прошло куда как меньше, увлеченная; она боялась потерять мелкие винтики и детали, но не счёт времени.
– Я… Да вот, починить пытаюсь, – замешкавшись, Уилла перестала скрывать черно-бежевую коробочку с изогнутой, словно молния, антенной. За своё увлечение было порой немного… стыдно. А порой всё равно. А иногда немного страшно, что это то, что не способно вызвать какой-либо отклик и если так, то лучше равнодушие, чем… чем что? Редких насмешек Росс не боялась, точнее переросла их где-то к третьему курсу. Скорее всего просто не хотела видеть тот самый взгляд, который так что получала от матери. Ни слова, ни даже действия. Просто взгляд, который говорил сразу обо всём и сразу. Взгляд, который был хуже тысячи злых слов.
Но перед Люпином стесняться было нечего, у него ведь мама из маглов, вроде как.
– Странное время для чтения, – посмотрев на книгу в чужих руках, Уилла снова склонилась над приёмником, рассматривая тонкие провода, идущие к тому, что по схеме называлось «блоком питания со стабилизатором».
– Совсем не спится?

– Меня усыпляла история, – чаще всего, конечно, на лекциях, но и с учебниками по предмету у Уиллы были натянутые и весьма сложные отношения, – Истории среди предметов у меня больше нет и, как видишь, сон меня тоже покинул.
Что бы не привело Ремуса в гостиную во втором часу ночи, это определённо было не плохо. Чужая компания приободрила.
– Может быть. Не думаю, что он поймает здесь хоть одну радиоволну, но… потом. Если только заработает, –  если добиться от «Меридиана» хотя бы шороха помех – будет замечательно. Ведь это значит, что она сможет ловить радиостанции потом, на каникулах. И просто здорово сделать что-то вот так, своими руками, без магии.

– А вот и не угадал, – прозвучало слишком радостно для такой грустной действительности, – он не работал ещё до этого. Зачаровать, конечно, проще, но не так интересно.
Странно, да? Это должно было быть странным – какой смысл тащить с собой то, что не работает и, скорее всего, безнадежно сломано? Тем более, что шансов оживить радио в стенах Хогвартса – особенно без пары хороших заклинаний – ничтожно малы.
– Хлам, да? – спокойно, в какой-то степени даже смиренно, спросила Уиллоу, не уверенная, что хочет получить ответ. Наверное, потому что знала его.
Но это ей не мешало хранить приёмник до этого под кроватью, собирать среди себя ночью на коленях и не без нежности провести ладонью по корпусу, пальцем обводя выщербленное название и в мыслях называть его «старичком».

После озвученного предложения девушка посмотрела на Люпина прищурившись, разом оценивая и то, насколько он шутит – хотя это было менее всего вероятным, – и насколько способен помочь. Предугадывая очевидный вопрос, сокурсник дал на него ответ.
Серьезно?
Упомянутый тостер, не считая уроков маггловедения и иллюстраций, Уилла впервые нормально, вживую, вблизи и так чтобы потрогать со всех сторон, увидела летом, когда гостила у Лили. Но было бы как-то неуместно и стыдно спросить у миссис Эванс его на «разобрать и посмотреть внутри». Так культура, воспитанность и стеснение победили над жутким любопытством и безмерным интересом к тому, как же это работает и из чего состоит.
Следовало спросить, раз есть возможность, но как-нибудь потом. И желательно так, чтобы это было хотя бы немножечко уместно.
Рассеянно улыбнувшись, девушка подвинулась на коврике перед камином и, помедлив, бережно протянула Ремусу то, что до этого держала у себя на коленях.

– Я проверяла целостность всех проводов и транзисторы… Действовала по инструкции, – и, поджав губы, кивнула на тонкую книжечку у самого камина.
Для человека, отказавшегося чинить бедный «Меридиан» без помощи магии на этом возможности Уиллы, в действительности, заканчивались. Чем бы она могла помочь тем же транзисторам, если бы даже определила, что с ними что-то не так? Не проверила бы и следующий пункт – напряжение на трансформатор. Да это даже звучит как фантастика.

Отредактировано Willow Ross (2017-08-31 01:03:00)

В словах Ремуса есть то, от чего Уиллоу отступилась в своих изысканиях – логика. Причем прозвучавшая так легко и закономерно, что оставалось только развести руками улыбаясь в ответ. Что поделать, но Росс рассчитывала на щепотку волшебства, при этом от самой настоящей магии отказавшись. Логика? Ни разу рядом не стояла, но, говорят, что для настоящего чуда она и не нужна, а «Меридиану», по ходу, лишь одно оно и могло помочь. Если, конечно, уже не чудо само по себе то, что с ним хоть кто-то возится в надежде дать ему вторую жизнь.
– Если честно, я надеялась на удачу и то, что Хогвартс не добил его окончательно. Не вся техника умирает, но это скорее приятное исключение, – Уилла пожимает плечами усмехаясь собственной наивной вере, – а если нет, то продолжила бы с ним возиться на каникулах, если бы только поехала к отцу.
Не самые надёжные перспективы, но зато хоть какой-то выбор. И в целом лучше, чем совсем ничего.

– Извини, просто… ну, неожиданно и любопытно, – в самом деле, чистая правда. Удивительно, но мантикоры под кроватью представляли бы для Уиллы меньший интерес, чем возможность поглазеть на то, что Люпин назвал хламом, хранимым в гараже. В домашнем вот чулане тоже было то, что мама честно считала «ненужным хламом», но не имела возможности просто так взять и выкинуть. Туда сносилось всё наследственное и морально устаревшее, такое как слишком старое домашнее серебро, десяток чайных наборов и безнадежно расстроенная зачарованная арфа, наигрывающая исключительно что-то невнятное. И там же на лето по вселенской несправедливости запиралась метла Уиллы, потому что мать не желала о квиддиче ничего слышать, ни видеть то, что могло быть с ним связано или напоминало бы о бестолковой игре.
Хотя нет. Вранье. Вранье чистой воды! Мантикоры – это достаточно интересно, чтобы быть полной дурой и не посмотреть хотя бы одним глазком.

Взглянув в инструкцию, а потом на приёмник в руках парня, Уиллоу согласно кивнула, больше полагаясь на веру, чем на собственное экспертное мнение касательно предохранителей и контактов. Предложение же вынуждало задуматься: магия не обещала лёгкости и невероятной простоты в решении вопроса с починкой, но лишала вопрос однозначной безнадёжности. Оставалось только решить для себя, чего ей хочется больше: просто повозиться с магловским приёмником и, вероятно, не добиться ничего, или сделать так, чтобы он работал? Ответ нашёлся просто и сам собой.
– Моя палочка в комнате.

– Кто бы мне дал что-нибудь разобрать, – не без доли тоски и мечтательности вздыхает Уилла, понимая, что если и таскает что-то домой, то настолько мелкое, незначительное и с такой осторожностью, словно совершает кражу или нечто непристойное. Для Оливии Росс так оно и было – ужаснейшая из непристойностей. С папой отношения складывались глаже и лучше, с большим пониманием, только вот видела она его от силы пару недель в году.
– Здорово, наверное, жить вот так – на стыке двух миров, – это даже не вопрос, а утверждение, хоть в интонацию и закралась едва уловимая вопросительная нотка. Потому что Уилла действительно уверена, что это так. Удивительная возможность своими глазами увидеть – и прикоснуться – к двум отличавшимся друг от другу граням окружающего мира. – Столько возможностей.
Возможность жить, узнавая в два раза больше, чем если ты принадлежишь одной культуре. Возможность учиться понимать людей, не похожих на тебя. Любое волшебство переводить на язык скептицизма или науки и наоборот. Мир магии – удивителен, но мир по ту сторону от неё полон не меньших чудес. Разве нет?

– Наверное… да. Пожалуй, ты прав, – закономерность в выживании техники определённо прослеживалась, но статистика, откровенно говоря, была не в пользу «Меридиана», – У старичка откровенно мало шансов.
Разве что только возраст приёмник и спасёт, но это уже совсем из области домыслов и фантастики.
Наблюдая за Люпином, Уилла осторожно, чтобы не мешать, поглядывала тоже в инструкцию. Понятного было мало, но вопросов она не задавала и комментариев решила не спрашивать, неловко как-то было, особенно перед оставленной без внимания книгой по древним рунам.

– Что? – не ожидавшая смеха, девушка подалась вперед, озадаченно глядя то на старосту своего факультета, то на разобранный приёмник. Несколько секунд просто смотрела на батарейки, прикусив губу, с растерянностью осознавая услышанный вердикт, прежде чем, закрыв лицо ладонью, чувствуя, как краснеют щеки, выдавила из себя удрученное:
– О, Мерлин…
Стыдно-то как! И глупо. И неловко. И… смешно.
И уже через секунду Уилла и сама смеялась над своей невнимательностью, легонечко пихнув локтем в бок снова прыснувшего от смеха парня.
– Мне, как ребёнку консервативного магического сообщества, простительно. Наверное, – вытащив кассету, Уилла по одной выковырнула из ёмкостей батарейки, передавая их на временное хранение Ремусу, пока не достала все. А затем, на этот раз уже внимательнее свершившись с обозначениями зарядов (и на секундочку в поисках уверенности и подтверждения правоты подняв взгляд на Люпина) вернула батарейки на положенное для них место.

– Та-дам! Кажется, это половина возможного успеха, – разобрать бедный приёмник, чтобы найти неправильно вставленные часом ранее батарейки – вот это точно успех. «Меридиан» мог быть обречён. – Интересно, а с магией ему было бы всё равно, как и что в нём расположено или нет?

Отредактировано Willow Ross (2017-09-04 13:08:22)

Прозвучавший ответ был настолько уклончивый, что Уилла больно прикусила вместе с кончиком языка напрашивающийся вопрос. Это не то любопытство, которое может быть приятным. Пристальное любопытство вообще редко и мало для кого оказывается приятным, поэтому лучше отвести взгляд и протянуть ладони к теплому пламени в камине, пусть даже не холодно и не зябко.  И – удивительно – но наблюдать за чужой работой было не менее интересно, чем ковыряться в приёмнике самостоятельно. Тихий, сосредоточенный и неслышный, Люпин был противоположностью своих шумных друзей. Она это, конечно, и раньше знала, но присмотреться получше никогда не пыталась – да и шанса не выпадало. Казалось, о чём можно было бы спросить, кроме как о не записанном ею задании по трансфигурации или травологии?

Когда приёмник был собран, Уилла легонько почесала босую пятку и села на колени перед ним, прилежно поправив подол ночной сорочки. Издав хрип и неприятный шорох «Меридиан» затих, как хотелось бы верить Росс – не навсегда. И подняла удивленный взгляд на Ремуса, когда тот протянул ей свою палочку. Посыл был понятен – раз хозяйка, то ей и зачаровывать. Но не легче ли тогда прокрасться в комнату и взять свою? Бывает же так, что в чужих руках они ведут себя странно.
Осторожно взяв в руки сохранившую чужое тепло палочку, Уиллоу на пробу сделала плавный взмах, от которого забытые кем-то пергаменты на столе у окна поднялись в воздух и ворохом разлетелись в разные стороны. Ничего не взорвалось, не загорелось и не случилось – можно попробовать и на приёмнике.

– Думаешь? – тихо отозвалась Уилла, в задумчивости опустив руку с палочкой себе на колени, а указательным пальцем второй коснувшись губ, а затем почесав кончик носа.
Рационализм поступившего предложения вступил в мучительную и практически неравную борьбу с желанием попытаться вернуть приёмник к жизни здесь и сейчас, и будь что будет. С минуту Уиллоу хмурилась, то и дело кусала губы, определённо пытаясь решить, что важнее. Можно взмахнуть палочкой и в лучшем случае ничего не произойдет, а по худшему из сценариев «Меридиан» не переживет стороннего магического вмешательства.
Ей очень хотелось попробовать, но ещё больше хотелось, чтобы радио заработало.
– Ты прав, – улыбнувшись кроткой улыбкой, девушка протянула волшебную палочку владельцу, – Интерес интересом, но хочется получить результат.

И пусть теперь кажется, что до выходных в Хогсмиде не хватит никаких сил и терпения дожить. Терпение – в целом не самая сильная её сторона, но загруженность учебой, плотно перемежавшаяся с тренировками, обещали сделать так, что время пролетит незаметно. Щелкнув тумблер в положение “Off”, Уиллоу перелистнула ещё несколько страниц инструкции, прежде чем закрыла её. На сегодня, видимо, всё.
– Спасибо за помощь, – прозвучало искренне и тепло.
Потерев ладонью глаза, Уилла склонила голову сперва к одному плечу, а затем к другому, разминая шею, после чего потянулась. Вместо непреодолимого желания пойти спать была лишь усталость, накопившаяся за день, но никак не мешавшая задать хотя бы пару вопросов. Про учебу говорить, как ни странно, не хотелось. Но ведь это и не единственная тема для разговора, в самом деле.
– А что тебе нравится в мире без магии больше всего?

Согласно кивая, Уилла уже готова предложить поучаствовать, как запинается об эту мысль и так ничего и не произносит. Выходные в Хогсмиде – достаточная редкость, чтобы тратить их на радио и его повернутую хозяйку, пусть даже времени это много и не займёт. Чисто технически ей бы не помешала поддержка и помощь кого-то, у кого оценки по чарам стабильно высокие, не то что у неё. Но ведь она и сама справится, верно? Нужно будет только подготовиться.
А ещё странно, но через раз возникало ощущение, словно она говорит что-то не то. Вроде бы ничего особенного или совсем личного и не спрашивает, но после каждого нового слова остаётся осадок неловкости, который исчезает так же, словно по волшебству, будто и не было ничего.
– Удивительно, – она как-то по-особенному произносит это слово.
Дли Уиллоу это в порядке вещей и естественно – быть чаще удивлённой, чем самой по себе удивительной. И это правильно, потому что в мире слишком много удивительных вещей. Всё то, что назвал Люпин и что ещё осталось не озвученным.
– Они словно совсем другие, – задумчиво отзывается она на слова Ремуса о различиях в знаниях, самих представлениях об окружающем мире. В действительности, они вместе изучают один на всех мир, но с совершенно разных сторон. Вместе внимательно смотрят на него, проникают в его суть, слой за слоем, нащупывают механизмы, по которым он движется, но делают это по-разному.
– Но на самом деле нет.
Трудно не возвращаться мыслями к тем дням, что она провела в гостях у Лили. Это лето было особенным и уникальным, первым в своём роде. А время, проведённое в Коукворте, волшебным, пусть в нём и не было ни капли настоящей магии. 
Первое лето, когда она носила джинсы, научилась кататься на велосипеде, ходила в кино. Первое лето, когда с удовольствием, не стесняясь и не таясь, могла задавать вопросы, интересовать и изучать мир, который всегда был так близко, но непреодолимо далеко. Первое лето, когда она чувствовала себя безоговорочно счастливой от кончиков растрепущих волос до ровно подстриженных ногтей.
– У них даже сказки совсем другие, про остальное и говорить нечего. Мне подруга на Рождество подарила книгу сказок Андерсена, я их столько раз перечитывала что, кажется, некоторые уже наизусть знаю. 
Книга была красивая. Даже не так… Великолепная! Темно бордовая обложка с золотистым тиснением и вязью. И такие дивные иллюстрации на страницах. Вся она была каким-то кусочком волшебства, таинственным прикосновением к чему-то мечтательному и незнакомому. Некоторые из сказок были похожи на попытку описать магический мир, в то время как другие были совсем не сказочными и не похожими на своих сестер. Но всё равно – интересными.
– Летом журнал читала, маггловский, а там в одной из статей мужчина рассказывал о трехсотлетнем дубе из своего сада, ствол которого достигает шести метров в диаметре. Для того, чтобы его обхватить, нужно четыре человека, а если лечь под крону, то неба даже не увидишь – до того велика. А в другой была описана интересная традиция: как всё население небольшого городка зажигают летом огромные костры. И люди приходят туда, покидая свои мягкие постели, чтобы, беседуя, провести под ними всю ночь. Вроде бы и ничего необычного, а разве не здорово?