Доркас направила палочку на эмалированный чайник. Одна простенькая "Вингардиум Левиоса", чтобы подвесить его в воздухе; одно простенькое заклятие, создавшее под ним синеватое пламя, очень спокойное и тёплое. Никаких чар кипения, что вы! Чай - субстанция очень нежная, и отношения требует особого: никакой магии, нет-нет! Только полюбовное кипячение воды, её поступательное охлаждение до положенных градусов...
- Эм, а Эм! У нас есть что-нибудь посолиднее этих бутербродов? От них за версту разит стажёрским желанием остаться в аврорате, прописаться у нас, чёрт подери, насовсем... Я бы не против подкрепления, но когда оно помогает, а не когда ты ему задницу прикрываешь, ну!
На тарелке уже лежали сэндвичи с мясом и сыром, щедро сдобренные дижонской горчицей - некоторые любят погорячее! -, ночное дежурство вот-вот начнётся, и старая боевая двойка вот-вот возьмёт всю британскую преступность за жабры. Хорошо бы, конечно, не сегодня - этому городу, безусловно, нужен герой, но Доркас давно хотела поныть сорокалетней подружке в жилетку, что Элли-Сарделли свалила из дома с ирландцем (англичанина бы я поняла, но...), каноничным таким шкафом по имени, мать его, Патрик, и что мужа видели в обществе какой-то модельки, об чём маггловская пресса пишет, и что...
- Помянем наш тихий вечер, - обречённо выдавила Доркас, едва раздался сигнал к началу войны. Так их вызывали: уродская магия на огромной карте Великобритании сразу отсвечивала (и замогильно сигналила вытьём) то место, где требовался кто-нибудь, ещё не слишком старый для этого дерьма. - Хотя бы рядом. Э.
Доркас забила на чайник, который пока не кипел, и ткнула в карту волшебной палочкой, одновременно хватая свой уберважный аврорский плащ с нашивкой. Все должны знать, кто прибыл на место преступления. Карта услужливо растянулась, указывая на Косой переулок...
- И если я буду материться, не рассказывай Джерри, пожалуйста.
Какого хрена в субботу, а?

Так, как Эммелинище, не матерился никто. Она с лёгкостью выстраивала конструкции, которые в мире слов не на те буквы были такими же шедеврами, коими у обычных людей уже стали Эйфелева башня, собор Нотр-Дам-де-Пари и, например, Тадж-Махал.
Куда именно нужно Махал двум тёткам из Аврората, показала карта Великобритании - а потом и молодой человек по месту обнаружения трупа. Гоблинского, на минуточку, трупа, который обнаружили за сундуками в сейфах, заваленного к чёртовой матери золотом, цацками и шмотками, которые каждый уважающий себя волшебник мечтает заполучить, желательно бесплатно. А ведь Доркас хотела рассказать Эммелине, что у неё началось первое непонимание со старшей дочкой, которая не стремилась замуж, жила с ирландцем (апатично произносившим "Здр-равствуйте, мишис Медоуз" с этим вот их акцентом) Патриком, занималась фотографией. Хоть бы там модельером стала каким-нибудь, а?... Но вся эта лирика была забыта, когда мамашки из Аврората достигли трупа.
От вида гоблина Доркас вздохнула. Лучше уж стажёрские кулинарные этюды, чем это.
- Для начала, большое спасибо, - оборвала тираду юного мужичка женщина, закатывая рукава мантии. - Для продолжения - все вон. Да-да, я сказала вон! - уточнила старший аврор Медоуз, выпихивая к чёртовой матери из банковской ячейки в подземельях всех неравнодушных. Когда все покинули хранилище, женщина наложила защитную стену чар, чтобы их точно никто не прослушал, не увидел, чем они занимаются, а, главное, не лез со своими ценными советами в надежде, что добрая тётя-аврор заберёт с собой в мир новой высокооплачиваемой работки в стране прекрасных чудесных кудесниц.
- Specialis Revelio, - последовал сложный узор, выполненный мастерски, без нервов, с гоблином, у которого было оторвано всё, что можно было оторвать. Медоуз подозревала, что несмотря на темнуху, ради которой их с Эммочкой и вытащили из тишины кабинета, несчастного защитника сокровищ укокошили совсем не магией... В разных углах сейфа, тут и там, вспыхивали индикаторы магии, на которую Доркас проверяла антураж.
- Нам - пзи-дец, - философски заключила она с интонацией человека, у которого как минимум был герб с оленем на золотом полотнище. - Это, майне кляйне либе пупхе, не проклятие. Это ему с особой жестокостью перорально засунули какую-то дрянь, которую распидорило уже внутри него... Часа два назад.

- А чего её искать-то, - хохотнула Доркас, чернушно указывая наманикюренным указательным пальчиком левой рученьки на грудную клетку существа, где между косточек застряло нечто металлическое. Это нечто было бы даже блестящим, не торчи оно в остатках гоблинского тела. - Оно само нас нашло. Вечером в субботку, ага. В шаббат, твою налево, положено ничего не делать.
Последнее замечание было выдано философски, почти без эмоций - с загадошным выражением лица и в муках размышлений, почему они не заметили ничего сразу. Впрочем, ответ нашёлся сам собой, и, надобно сказать, выстраивался в весьма, чёрт дери, логичную версию.
- Бомба замедленного действия, которая выбросила всю свою магию в момент взрыва. Мы её не заметили сразу, когда я начала проверять сейф. Конечно, он нашпигован магией - ты только послушай этот поэтический треск проклятий... Которые, почему-то, не тронули воров. Казалось бы, чужаки должны были пожать руку апостолу Петру сразу же, как только оказались здесь, но единственный труп принадлежит...
Гоблину?
Доркас осеклась.
- Гоблины не носят наволочки.
Перед бравыми авроршами лежал не гоблин.
Труп, распидоренный по самое мяу, сохранил остатки наволочки, которую носят домашние эльфы в знак повиновения.
- Ему приказали появиться здесь. Только это могло бы объяснить то, что его не заметили до нас...

- Пахнет? Эм, да оно воняет! Чувака сначала прислали в нашпигованную магией пещеру Али-Бабы, зная, что ему отсюда не вырваться. На нём, ну, или в нём, был защитный... Э... Амулет, - выкрутилась Доркас и продолжила: - И он сработал. Штуковина создала помехи местным чарам, волшебство-конфликт, второй курс академии Авроров, первый семестр, и йок. Бабахнуло, значит, по самые яйца, но его не убило. Остатки чар защищали носителя... Пока он не окочурился окончательно два часа назад.

Доркас не могла оторвать взгляд от тела то ли эльфа, то ли гоблина, от которого остался только скелет, да и тому не хватало некоторых существенных деталей. Кошмары с трупами разнообразных существ и людей ей уже давно не снились, и она спокойно посещала морг следственного отдела, где мирно спали вечным сном волшебники и не очень, найденные в самых разнообразных местах. Слава Богу, что рядом была Эммелина - оптимизм её вселял уверенность, и подруга заряжала До-до флюидами определённой разумности.
- Слушай, а ёльфа можно напоить обороткой? - медленно раскручивала очередную версию женщина, чувствуя, как за левым ухом седеет ещё один волос. То, что ей пришло на ум, совершенно не выглядело логичным, но имело место... При определённых обстоятельствах.
- Я помню из курса зельеварения, что оборотка действует на всех, но там есть огромные косяки с обращением назад. Так вот, как ты думаешь, распространяются ли эти косяки на неволшебников? Вдруг есть особая уличная магия у гоблинов, которая позволяет перебить магию эльфов? Я вот тут чего подумала, Эм.
Доркас закрыла глаза, пытаясь очистить разум и слегкашечки абстрагироваться. Получалось хреново в высшей степени, потому что на месте распидоренного тельца чудилась то свекровь, то муж, то Элли с её Патриком (кстати, святой Патрик был англичанином, шах и мат, ирландцы).
- Насколько оборотка может обмануть местные чары? Эльфийская магия позволила проникнуть внутрь по приказу, но посреди сейфа появился гоблин, что позволило не включать систему оповещения о присутствии чужаков сразу же. Пока "гоблин" был жив, случилось волшебство-конфликт, и грабители тут всё подчистили. Не знаю. Мои мозги закипают.
До-до направила магическую проверку на тело мертвяка, пытаясь подтвердить свою догадку и уловить хотя бы какие-то следы прикладного волшебства:
- Prior incantato illusium, prior incantato maleficum, prior incantato hexum, - но ничто не сработало. Никаких заклинаний к мертвецу не применяли. Разве что артефакт, засунутый в глотку (а не сам ли он его себе туда засунул, выполняя приказ "не избавляться от амулета", например?), после смерти был зачарован на превращение ёльфа в ёльфа-зомбяка.
- Говно. Я бы сейчас хотела поболтать с Гамлетом. У меня в доме эльфы не водятся, а Джерри вообще за сорок пять лет ни одного, по-моему, не видел, как порвал с миром магии. Говно. Говно. Говно. Говнище!

До-до скрипнула зубами. На остатках кожи трупа начала собираться чёрно-серая фигня, именуемая "пятна трупные".