Выбравшись из-под затихших, голых по поздней осени, ветвей Ивы следом за проворно семенящей впереди крысой, косматый молодой волк шумно и с удовольствием отряхивается от пыли и грязи, забившихся в длинную серую шерсть в туннеле.
Там, поодаль, ближе к лесу, их ждут две тени, прекрасно различимые в мягком полумраке, и Лунатик бежит к ним почти бесшумной трусцой, купаясь в залившем путь лунном свете. Неторопливо, меряя шаг, так, чтобы за ним поспевал Хвост.
Удивительная бодрость. Волчье тело такое могучее, здоровое, оно не чета хрупкому человеческому, будто силы, высасываемые растущей луной из худого, болезненного мальчишки были собраны в какие-то неведомые внутренние резервы только для этих часов.
Полузвериный разум - странная штука. Его чувства обострены, а восприятие удивительно, сверхъестественно четко. Он чувствует мириады запахов, восприятию человека не доступных, но особенно ярко - пряный и терпкий запах гниющих листьев и сырой земли. Слышит тысячи звуков, и безошибочно отделяет один от другого, и глаза - не желтые, как у волка, но зеленые, почти человеческие - зорко смотрят в темноту.
Но самое главное - он осознает. И помнит.
Ремусу Люпину эта легенда не понравилась - более того, только подчеркнула постулат - он не человек. Ужасная во всех отношениях мысль - люди, производящие на свет животных, и неважно, насколько прекрасных и умных. Он без энтузиазма, едва не содрогаясь от отвращения, выслушал очерк, найденный в одной из библиотечных книг, но загоревшихся идеей друзей переубеждать не стал. Если они почуяли приключение, их не остановить, как не остановить и оборотня, почуявшего живого человека.
Накануне Ремус высказал осторожные сомнения - он не чуял доселе в Лесу подобных себе, и был уверен, что если бы эта легенда действительно была правдой, волки за год нашлись бы. Но сейчас он другой, кровь в нем кипит, и он чувствует, что для него нет ничего невозможного. Это чувство задвигает куда-то назад привычную рациональность и неуверенность, инстинкты и ощущения в волчьем теле слишком ярки и слишком сильны.
А еще Лунатик больше не чувствует отвращения. Он не просто не человек - он больше, и в эти часы он не способен себя за это ненавидеть.
Если эта стая и правда существует, нужно звать ее. Может быть, они услышат и отзовутся на зов себе подобного.
На границе Запретного леса волк равняется с Бродягой и Сохатым, пересекает залитую лунным светом прогалину, и, под сырой лесной тенью, задирает морду к луне и громко, протяжно воет.
[nick]Moony[/nick][status]rawr[/status][icon]http://s6.uploads.ru/0V675.jpg[/icon][sign].[/sign]

Отредактировано Remus Lupin (2017-09-28 15:19:01)

Большой черный пес стремительно бежит к лесу. Свежий ночной воздух практически доводит его до состояния эйфории. Пожалуй, только одно это чувство стоило того, чтобы освоить искусство анимагии. Сириус любил Хогвартс, но за его стенами совсем дышалось иначе. К тому же здесь, в Запретном лесу, было много тайн, которые Блэку хотелось узнать. И не ему одному.
Бродяга в два прыжка обгоняет оленя, позади которого бежал последние все это время. Толчок от земли, прыжок — и вот он уже у леса. В тайне пес надеется, что в спешке не наступил на Хвоста. Тот частенько путался под лапами Бродяги. Частенько, но не сегодня. Сегодня самый миниатюрный представитель этого зоопарка решил поиграть в наездника, пристроившись на спине оленя.
Заметив крысу, черный пес пару раз весело тявкнул, привлекая внимание парнокопытного и грызуна. Бродяга знает, что эта ночь будет долгой.
Поначалу Сириусу не понравилась идея отправиться в полнолуние на поиски загадочной стаи. Он опасался, что другие оборотни не обрадуются этой встрече. Кто знает, как они могут отнестись к чужакам? И к оленям? И к брутальным, но все-таки псам? Если нападут, то самый большой шанс на спасение будет у Хвоста.
Но все уже было решено, поэтому Бродяга отогнал дурные мысли прочь. Впереди — лес, приключения и опасность. Все эти три составляющие одинаково манят и пугают, а еще заставляют сердце пса биться чаще.

[icon]http://s3.uploads.ru/7vI0J.png[/icon]

Отредактировано Sirius Black (2018-09-16 16:29:46)