Карактакус сидел за прилавком, аккуратным подчерком делая в бухгалтерской книге пометки о полученной прибыли. В одну колонку он записывал наименование предмета, в другую – сумму, за которую тот был продан. Существовала еще и третья колонка, в которой следовало указывать имя покупателя, но она являлась сущей формальностью, поскольку владельцы лавки никогда не вносили в нее правдивой информации, предпочитая писать «неизвестный», «Джон», «Сэм» или другие не менее банальные имена. В конце концов, ни Борджин, ни Бёрк не были аврорами, чтобы иметь хоть какие-то законные основания требовать от своих клиентов предъявить волшебную палочку или другое удостоверение личности.
Описав последний проданный артефакт, Карактакус отложил в сторону перо и не торопясь захлопнул книгу учета, до последней секунды не отводя довольного взгляда от трехзначных чисел, стоявших напротив каждого наименования.
«Еще и половины дня не прошло, а план сделан», - с удовольствием отметил про себя волшебник, посмотрев на висевшие на стене старинные часы, начавшие отбивать час дня. Ровно в тот момент, когда отзвучал последний гулкий удар, над входной дверью зазвенел колокольчик, оповещая о том, что в магазин наведался очередной покупатель.
Вошедший в зал мужчина не стал здороваться, как это предпочитали делать большинство посетителей, заглядывавших в лавку, а сразу подошел к прилавку и, закинув на него небольшую сумку, заговорил, предлагая купить принесенные им предметы.
Карактакус внимательно вгляделся в лицо мужчины и лишь потом перевел взгляд на предмет, вытащенный незнакомцем из сумки. Металлическая чаша с выгравированным на ней барсуком, как две капли воды похожая на ту бездарную подделку, что когда-то давно пытался продать ему наследник Хепзибы Смит, известной свой тягой к коллекционированию старинных вещей и легендарных артефактов. Помнится, Бёрк еще удивился тогда, что кто-то смог всучить ей подобную пустышку. Но сейчас… была ли это очередная глупая попытка обмануть его или перед ним наконец-то очутилась вещь, принадлежавшая самой Хельге Хаффлпафф.
- Хм… Она обладает какими-то необычными свойствами? – вновь посмотрев на лицо мужчины, произнес Карактакус, ничем не выдав своей заинтересованности. В его голосе звучало некоторое сомнение, словно принесенный предмет казался ему самой заурядной вещью.

Поспешность и категоричность, с которой незнакомец начал расписывать ценность выставленной на прилавок чаши, не укрылись от Бёрка. Было заметно, что мужчина сам не очень-то верит в то, что говорит. По-настоящему древние артефакты так не расхваливают, за них без малейшего колебания требуют баснословные суммы. В дополнительной рекламе нуждаются лишь подделки и вещи сомнительного происхождения. Возможно, принесенный предмет как раз таки и относился к последней категории.
«Проклятый? Ввезенный контрабандой в страну? Украденный?» - Карактакус вновь перевел взгляд на кубок, вспоминая недавно разразившийся скандал: кто-то обчистил Гринготтс, обойдя все охранные заклинания. – «Жаль, что подробное описание похищенных ценностей так и не опубликовали. Вероятно, передо мной одна из них», - молча думал Бёрк, послушно рассматривая выгравированное на металлической поверхности изображение барсука, которое, по утверждению незнакомца, бесспорно свидетельствовало о том, что чаша принадлежала самой Хельге Хаффлпафф.
- Возможно, так оно и есть, - пожав плечами, неохотно согласился Карактакус. – Тогда нам обоим сказочно повезло, но за свою практику артефактолога я встречал не один подобный кубок, и каждый владелец был уверен, что именно ему-то и принадлежит легендарный оригинал. Увы, они все ошибались. В шестнадцатом веке вошли в моду предметы знаменитых магов. Чуть меньше, чем за сто лет, были выпущены десятки гребней Морганы, посохов Мерлина, мечей Гриффиндора и тому подобных вещиц, - Бёрк скептически усмехнулся. – В любом случае, мне нужно проверить ваше утверждение. Вы не против, если я закрою лавку, чтобы нам никто не мешал? Тогда мы сможем спокойно оценить все принесенные вами предметы, - волшебник вопросительно посмотрел на своего посетителя.

Наблюдая за неуверенным поведением мужчины, Карактакус все больше и больше убеждался в том, что предлагаемые предметы были теми самыми, похищенными из сейфов Гринготтса артефактами. Впрочем, ровным счетом не было ничего удивительного в решении грабителя перепродать краденое именно ему. Лавка «Борджин и Бёрк» в некоторых кругах славилась своей терпимостью при покупке вещиц с сомнительной историей. Странно, что хит-визарды не догадались прийти сюда раньше воров.
- Colloportus! – получив согласие посетителя, Карактакус проворно вытащил волшебную палочку и произнес заклятие, запирая входную дверь. – Mobili вывеска! – следующий взмах палочки заставил табличку перевернуться на другую сторону, припечатавшись к оконному стеклу надписью: «Закрыто!»
- Теперь нам никто не помешает, - прокомментировал свои действия Бёрк, вновь переводя взгляд на таинственного посетителя, мертвой хваткой вцепившегося в сумку с принесенными ценностями. Очевидно, мужчина всерьез опасался, что его попытаются обворовать. А произнесенные им слова лишь подтвердили догадку хозяина лавки.
«Открывается только владельцу!» - про себя усмехнулся Карактакус, поражаясь наивности стоявшего перед ним волшебника. Защитные чары, наложенные на вместилище артефактов, уж точно не стали бы той преградой, которая остановила бы Бёрка, захоти он ограбить незадачливого клиента. К счастью, торговец предпочитал использовать иные, более тонкие способы обогащения: занизить цену реликвии всегда представлялось выгоднее, чем вырвать ее из рук хозяина. Легально и не привлекает хит-визардов, по крайней мере, в случае с законной сделкой.
- Очень разумно, - откликнулся Карактакус, делая вид, что поверил услышанному. Не стоило лишний раз тревожить вора. Было бы неприятно из-за собственной неосторожности упустить артефакты, хранившиеся в Гринготтсе. Возможно, среди украденных вещей было что-то поистине ценное.
- Приступим, - на всякий случай, комментируя свои действия, Бёрк проворно натянул перчатки из драконьей кожи и лишь после этого осторожно взял с прилавка чашу. Конечно, стоявший перед ним маг спокойно докасался до ее поверхности, но это вовсе не означало, что на предмете нет проклятия. Возможно, горе-грабитель еще сам не догадывался, под какое заклятие попал, или чары были «адресными», предназначавшимися именно ему, Карактакусу. – Работа довольно грубая, - внимательно рассматривая кубок, поделился своими наблюдениями артефактолог. – Датируется не позднее, чем пятнадцатым веком. Чтобы сказать нечто более подробное, мне придется применить специальную магию. Заодно выясним, имеет ли вещь специфические свойства, - торговец аккуратно поставил кубок на место и вновь извлек из рукава мантии волшебную палочку. Нашептывая какие-то заклинания, он круговыми движениями палочки описывал вокруг чаши спираль, повисавшую в воздухе серебристой нитью. Когда обряд был завершен, тщательно выведенная линия внезапно потемнела и начала складываться в непонятные символы, быстро сменявшие друг друга. В конце появился символ бесконечности и тут же с негромким хлопком растаял в воздухе оставив за собой запах прелой листвы.
- Где… - хрипло начал Бёрк, но тут же замолчал, пытаясь взять себя в руки. – Где вы это достали? – его голос вновь звучал спокойно, словно не произошло ничего необычного, но внезапно побледневшее лицо лучше всяких иных доказательств свидетельствовало о том, что увиденное магу совсем не понравилось.
«Хоркрукс! Мерлин! Это хоркрукс!» - похоронным звоном звенело в ушах у Карактакуса. Эта мысль вытеснила все, даже осознание того, что перед ним стояла чаша самой Хельги Хаффлпафф.
- Хотя можете не отвечать, - тут же поспешно добавил Бёрк, стараясь найти выход из сложившейся ситуации. – Мне не следует этого знать, - он нахмурился. – Данная вещь не имеет никакого отношения к основателям Хогвартса, - задумчиво продолжил Карактакус, стараясь одновременно и выкрутиться из передряги, и не упустить свою выгоду. – Это одна из многочисленных подделок. Но она ценна своим проклятием. Заклятия подобного уровня встречаются крайне редко. Надеюсь, вы из нее не пили? – уже полностью придя в себя, деловито поинтересовался волшебник.

Импровизированная комедия, которую так вовремя разыграл Карактакус, произвела на посетителя должное впечатление. Руку, которую мужчина до этого опрометчиво засунул в наполненную артефактами сумку, он поспешил вытащить, едва услышал про выдуманное Бёрком проклятье и тут же задал вопрос, срабатывают ли чары при обычном прикосновении. В голосе его звучали тревожные нотки.
- О нет! Заклятие направлено на того, кто пьет из кубка. Оно способно уничтожить весь его род, – вновь полностью войдя в роль любезного торговца, тут же откликнулся волшебник, на ходу придумывая интересные свойства принесенной чаше. Нужно было запутать незадачливого вора, убедить в том, что украденный им предмет всего лишь зачарованный артефакт и ничего более. И, кажется, это вполне удалось: не вдаваясь в дальнейшие подробности, не требуя дополнительных доказательств, грабитель назвал цену. Три тысячи галеонов. Непомерно много даже для древней реликвии. Смехотворно мало для хоркрукса. Карактакус с легкой душой отдал бы за чашу намного больше, а еще больше заплатил бы за то, чтобы никогда не видеть ее.
- Хм… - задумчиво протянул Бёрк, словно сомневаясь в справедливости озвученной стоимости, помедлил немного, делая вид, что оценивает предмет, и наконец произнес. – Встречное предложение. Две четыреста.
Конечно, он мог бы выложить и всю запрошенную мужчиной стоимость, благо день сегодня выдался прибыльный, в кассе находилось гораздо большее количество галеонов. Но поспешное согласие вызвало бы ненужные подозрения и, скорее всего, отмену сделки, а подобный поворот событий мог стоить Карактакусу жизни. Вряд ли настоящий хозяин хоркрукса обрадовался бы тому, что кто-то узнал его секрет.
- Конечно! – кивнул Бёрк, делая вид, что его интересуют оставшиеся в сумке предметы. На самом деле, все мысли волшебника были сосредоточены на чаше и том, как избавить от нее, а заодно и от принесшего ее вора. – Только наденьте сначала вот это. Мне бы не хотелось, чтобы что-то пошло не так, - искренне добавил маг, протягивая собеседнику вторую пару защитных перчаток. Не хватало в его лавке в придачу к хоркруксу еще и появления незапланированного трупа.

- Две четыреста пятьдесят, - машинально отозвался Карактакус, не спеша соглашаться с озвученной ценой. Маг был уверен, что вор так или иначе продаст ему хоркрукс, а потому продолжал имитировать оживленный торг. К тому же сэкономленные деньги можно было потратить на другие принесенные грабителем предметы. И пусть подобные рассуждения выглядели абсурдными на фоне того, что Бёрк собирался сотворить с посетителем, как только тот отойдет достаточно далеко от его лавки, но все же и в них было рациональное зерно. Чем больше других артефактов удастся заполучить «легально», тем проще будет скрыть отсутствие еще одного.
«Надеюсь только, что там не окажется второго осколка души! Хотя кому может прийти в голову создавать несколько хоркруксов! Чистое безумие!» - про себя рассуждал маг, даже не подозревая, как близок к истине.
- О! Вы принесли мне метроном, - делая вид, что временно потерял всякий интерес к чаше и занят изучением предложенного товара, прокомментировал «диковинку» Карактакус. – Надеюсь, что он обладает какими-то свойствами, иначе вам досталась совершенно заурядная вещь. Впрочем, сейчас мы это выясним.
Волшебник вновь совершил необходимые манипуляции, словно мантру, тихо нашептывая себе под нос заклинания. Серебряная нить, спиралью обвившая стоявший на прилавке предмет, опять трансформировалась в непонятные символы, но, исчезая, не оставила в комнате абсолютно никакого постороннего запаха.
- Я бы назвал это оригинальной моделью вредноскопа. Только работает он несколько иначе. Когда над хозяином нависает опасность, маятник начинает раскачиваться, приводя в движение стрелку. Чем проблема серьезнее, тем быстрее ее движение. Думаю, я готов дать за это восемь галеонов. Что скажете?
Бёрк вопросительно посмотрел на стоявшего перед ним клиента, радуясь, что вещь тому не принадлежала. Иначе коварный прибор выдал бы его с головой. Если все пойдет по плану, то жить горе-грабителю оставалось не так уж и много.

Впервые скупка артефактов не приносила Бёрку ни малейшего удовольствия. Пусть внешне мужчина оставался совершенно спокойным, но на душе у него скребли кошки. Осознание того, что он невольно стал хранителем чужого секрета, за который и убить могут, серьезно портила настроение. Осматривая очередной предмет, вытащенный грабителем из сумки, Карактакус машинально произносил заклятие, называл цену, торговался, не прекращая судорожно обдумывать все возможные варианты событий: только бы хит-визарды не следили за его лавкой, только бы таинственный владелец хоркрукса не напал на след воров раньше, чем он успеет избавиться от чаши. Чем дольше маг размышлял над сложившейся ситуацией, тем больше неблагоприятных для себя вариантов обнаруживал, а возможность выбраться из передряги целым и невредимым казалась все более призрачной.
«То, что кажется очевидным мне, может не быть столь явным для других. Может быть, еще есть шанс. Но доверять я могу только самому себе!» - пытаясь отвлечься от негативных мыслей, убеждал себя маг, с невозмутимым видом подсчитывая конечную сумму, которую он должен был отдать за приобретенные реликвии. – «Драккл его дери! Вот бы он никогда не появлялся в моей лавке!»
- Итого четыре тысячи галлеонов и пятнадцать сиклей, - подводя итог, произнес торговец. – Рассчитаемся, - с этими словами он снял с шеи цепочку, на которой висел зачарованный ключ, и открыл кассу. – Вам повезло. У меня сегодня был удачный день, а то пришлось бы обращаться за столь крупной суммой в Гринготтс, - отсчитывая деньги, прокомментировал свои действия Бёрк. – Пожалуйста, проверьте. Здесь две тысячи галлеонов и пятнадцать сиклей, - протягивая посетителю первый мешочек, попросил волшебник и тут же занялся наполнением второго. По мере того, как золотые перекочевывали в мешок, касса пустела. Вскоре в ней осталось лишь несколько медяков. – И пятьдесят придется добавить от себя, - доставая из внутреннего кармана мантии кожаный кошель, пояснил Карактакус.
Держа кошелек так, чтобы посетитель не смог в него заглянуть, Бёрк извлек сорок девять монет из основного отделения, а последний галлеон из другого, в котором горделиво лежали лишь два золотых.
- Вот теперь все! – кинув недостающую монету к остальным, произнес волшебник. – Проверьте на всякий случай, - передавая мешок, торговец слегка тряханул его, перемешивая деньги. Теперь найти последний галлеон не представлялось возможным. – Тяжелый! – пояснил свое неловкое движение маг.
- Все в порядке? – внимательно наблюдая за действиями клиента, спросил Карактакус. Он всматривался в движения посетителя, пытаясь определить, когда начнется действие подброшенного артефакта.
Зачарованные монеты Бёрк использовал лишь однажды, и, хотя за прошедшее время чары не могли ослабеть, волшебник испытывал некоторое волнение. Возможно, все из-за того, что на карту было поставлено слишком многое.
- Было очень приятно с вами сотрудничать, - на прощание произнес торговец, очень надеясь, что его клиенту не взбредет в голову зайти в какой-то другой магазин или пойти в Косой переулок.

Едва за посетителем закрылась дверь, как Бёрк поспешно сгреб расставленные на прилавке артефакты и быстро запихнул их в первую попавшуюся сумку.
- Вики! Вики! – даже не пытаясь скрыть охватившую его тревогу, нетерпеливо позвал волшебник. Сердце бешено билось в груди, а перед глазами навязчивой картиной стоял образ клиента, по несчастному стечению обстоятельств удаляющегося в сторону Косого переулка.
«Только бы успеть! Только бы не ошибиться», - судорожно повторял про себя Карактакус, внимательно осматривая лавку, проверяя не уронил ли он какой-то из купленных предметов. – «Только бы…» - маг стянул с рук защитные перчатки и сунул их в ящик шкафа, когда из-за спины послышался неуверенный голосок: «Хозяин звал Вики?»
Бёрк резко развернулся, радуясь быстрому появлению домашнего эльфа. Не то что бы его слуги когда-то позволяли себе проявлять нерасторопность, но сейчас была дорога каждая секунда.
- Да! Возьми этот мешок! – волшебник ткнул указательным пальцем в сторону сумки с артефактами. – И отнеси их… - он задумался на мгновение, но тут же продолжил. – В фамильный склеп. Спрячь там и следи, чтобы никто туда не вошел до тех пор, пока я не появлюсь. Передай Говарду, чтобы он срочно явился в лавку и подменил меня. Если кто-то будет спрашивать его, где я, то пусть ответит, что изучаю новые приобретения у себя в поместье. Вики! Запрешь за мной магазин изнутри, - добавил торговец, торопливо сунув в руки домовика зачарованный ключ.
Едва успев отдать последние указания, Карактакус взмахнул волшебной палочкой, накладывая на себя дезиллюминационное заклятие. Еще раз окинув внимательным взглядом прилавок, он осторожно выскользнул сквозь боковую дверь наружу, оказавшись в одном из тупиков, примыкавших к Лютному переулку, и поспешил нагнать своего клиента.
К счастью, посетитель не успел далеко уйти. Бёрк обнаружил его рядом с соседней лавкой что-то недовольно высказывавшим черной кошке. Стараясь неслышно ступать по брусчатке, Карактакус невидимой тенью последовал за мужчиной, свернувшим в узкий проулок.
«Silentium!», - на всякий случай укрывшись за выступом стены одного из домов, мысленно скомандовал маг, еда его предполагаемая жертва зашла достаточно далеко вглубь тупика. – «Depello, камень!» - вторым заклятием волшебник вырвал из мостовой увесистый булыжник и, разогнав, заставил его лететь прямо в затылок преследуемого. Бёрк надеялся, что камень убьет или хотя бы оглушит противника.