Загнав студентов обратно в класс записывать свои наблюдения, сделанные на Астрономической Башне, Белла села за преподавательский стол и старательно сделала вид, будто была занята чем-то очень и очень важным. Преподавание оказалось ещё хуже, чем она себе представляла: толпа невоспитанных детей, большая часть из которых грязнокровки, идиотские вопросы, попытки прощупать, можно ли нового преподавателя раскрутить на какие-то поблажки... Беллу раздражала её новая должность, и она даже мысленно отругала себя за то, что в принципе в это влезла. Однако пути назад не было, и она решила, что даст себе ещё немного времени, чтобы смириться со своим положением и перестать, наконец, старательно давить улыбкой рвущиеся наружу нелестные эпитеты. Времени было катастрофически мало, на подготовку к урокам уходили целые дни и вечера, хотя она и могла пользоваться материалами прошлых лет, она скучала по Рудольфусу и Нарциссе, да даже по Рабастану... хорошо, что с ней была крошка Софи. Впрочем, не то чтобы надолго.
Сидя за преподавательским столом и рассматривая пергаменты со сданными ей эссе. Чтобы проверить точность студенческих подсчётов, ей нужно было самой углубиться в книги, но она не хотела делать этого перед студентами, поэтому просто вычёркивала совсем уж сомнительные места. Иногда она поднимала голову и осматривала класс, но школьники, видимо, утомлённые поздним занятием, в основном молчали и занимались своими делами. И слава Мерлину. Белла вообще любила занятия у двух старших курсов: в основном студентов на них было немного, все они были уже достаточно взрослыми, чтобы знать, когда нужно прикрыть рот (за редким несчастливым исключением, одно из которых носит фамилию Блэк по совершенному неразумению), хотя и некоторые пытались умничать сверх меры.
В общем-то, всё было спокойно: занятие скоро должно было закончиться, она бы отправилась к себе в комнату, выпила чаю, допроверяла эти треклятые эссе, связалась с Рудо... Софи уже должен был уложить домовой эльф, поэтому почитать ей сказку на ночь сегодня не получится, и это Беллу немного расстраивало. За своими мыслями о племяннице она не сразу осознала такое знакомое ощущение, которое коснулось её разума. Белла вздрогнула и выставила блок быстрее, чем смогла сообразить, что происходит.
Она огляделась, стараясь не выдавать своих лихорадочных мыслей, которые мгновенно заметались в поисках виновника. Кто-то пытался применить к ней легилименцию. В классе! Полном шестикурсников! Неужели тут где-то притаился кто-то из преподавателей, или же сам Дамблдор пожаловал, чтобы проверить честность намерений своей новой сотрудницы? Белла не любила общаться с директором: при нём ей было слишком сложно контролировать свой разум, да и она не могла этого сделать достаточно эффективно, чтобы скрыть всё то, что нужно было скрывать. Она старательно подсовывала ему ненужные ей воспоминания и яркие картинки, отвлекая внимание, но не была уверена, что директор не начал подозревать её в недостаточной прозрачности мотивов. Впрочем, разве для этого ему нужно было читать мысли?
Выловить нарушителя так просто не получалось: она посчитала студентов, которые в этот момент смотрели на неё, так как прекрасно помнила себя на начальных этапах обучения. Наткнулась на блуждающий взгляд белобрысой, на почти насмешливый какого-то громилы, на колючий — тощего студента... Она отвела взгляд от класса и снова сделала вид, что занимается своими делами. Нужно было проверить, кто этот несчастный, пытающийся ставить эксперименты на преподавателе.
Она пошуршала пергаментами с эссе и снова открыла свой разум навстречу возможному вторжению. Только теперь она будет полностью контролировать процесс: как только заклинание вновь коснулось мыслей Беллатрикс, она старательно увела собственный разум в нужное русло, к нужным воспоминаниям и картинкам, недостаточно болезненным или личным, чтобы сразу же спровоцировать выброс нахала из её головы, но достаточно ярких, чтобы отвлечь от всего остального и позволить увидеть их сразу, без особого навыка, без поисков и выуживания нужной информации. Если он — или она — почувствует успех, попробует пробиться дальше, а там вычислить нарушителя её границ будет делом техники.
Она подумала про отработку для студента, который попытался ей нахамить. Злорадно. Подумала про поджатые губы МакГонагалл, которая пыталась своего котёнка защитить. Брезгливо. Про большую коробку с любимыми сладостями от мужа, в качестве подарка просто так. Счастливо.
Твой ход, таинственный ученик.

Она скользнула взглядом по студентам, чувствуя чужое присутствие в своих мыслях. Неумело, но осторожно — кто бы то ни был, он основательно подошёл к вопросу. Научиться нужно многому, она даже знала, как можно было бы исправить самые большие ошибки новичка — сама их совершала, чего уж скрывать — но тут же одёрнула себя. Она даже не знает, что это за нахальный студент, а уже учить собралась. Будто она позволит какому-то студенту получить такие ценные знания. Потом ещё использует против неё.
Ей удалось зацепиться за след человека, проникающего в её голову, но поймать не удалось, этого она ещё не умела, слишком сложно. Голова тут же отозвалась резкой болью в затылке — да тише ты... Белла снова обвела класс взглядом... и картинка сложилась.

Это был Снейп. Он смотрел на неё — и она узнала этот взгляд.
Белла вспомнила его фамилию так быстро, что сама от себя не ожидала. Студенты в основном были для неё одной большой серой массой, изредка то тут, то там выглядывали особенно запоминающиеся физиономии, но их она, в основном, запоминала по отличительным признакам, а не по именам. Сдались они ей?
Но, видимо, где-то в глубине памяти их фамилии потихоньку запоминались, и Снейпа она вспомнила — от накатившей на неё волны удивления, немного негодования и... да, ей было смешно. Белле было смешно, что в полном шестикурсников классе нашёлся тот, кто, пусть и не без её помощи, сумел воспользоваться легилименцией. И кому хватило на это дерзости — она всё-таки была преподавателем.
Она усмехнулась себе под нос и едва удержалась, чтобы этому самому Снейпу не подмигнуть. Но вместо этого просто незаинтересованно отвела взгляд и сделала вид, что ничего не произошло.

Как только урок закончился, она поднялась с места, задала на дом закончить с расчётами, а потом объявила, что с этой поры иногда будет выдавать индивидуальные задания студентам по своему выбору.
— Снейп, останьтесь на минуту, обсудим ваше индивидуальное задание на следующую неделю, — скомандовала она и отвернулась к сбору своих пергаментов, пока студенты спешно покидали кабинет и направлялись к своим спальням. Предупредить их про комендантский час? Да какая разница, если что, пусть Филч их розгами порет или что он там делает в наказание.
— Сядьте, — она приманила стул, который громко лязгнул возле преподавательского стола. Палочка снова взмыла в воздух — хлопнула оставленная нерадивыми студентами дверь. Их никто не должен был потревожить. Она села напротив, внимательно вгляделась в глаза мальчишки и — направилась к его мыслям. Заметит? Должен заметить. Церемониться она не собиралась.
— Доволен собой, значит? — произнесла она почти миролюбиво, отстраняясь от зрительного контакта. — Похвально. Но первое правило легилимента — никогда не лезть кому-то в голову, не зная наверняка, сможет ли он дать отпор.

В мыслях студента она не увидела ничего интересного, но не то чтобы сильно искала — зацепилась только за окрашенные в тёмное мысли, когда уже планировала прервать зрительный контакт. Такие она видела, такие она знала — они были близки и ей, такие она видела совсем нередко, когда сама тренировалась. Неужели? Впрочем, раз шестикурсник интересуется легилименцией и окклюменцией до такой степени, что готов пробовать тренироваться на преподавателях, то оно и неудивительно. Времени рассматривать успехи парня подробно у неё не было, поэтому она решила отложить это на потом. Маловероятно, что он сможет успешно противостоять её вторжению, когда она снова захочет навестить его голову — у неё в этом деле опыта было побольше.
— Не удивлена, — хмыкнула Белла, но когда Снейп перевёл разговор на неё, ей захотелось расхохотаться. Отвечать она не стала, слишком много чести, но запомнила, что этому палец в рот не клади, за себя постоять сможет. И поставила напротив его имени первую галочку — такое ей в людях нравилось, особенно пока она могла целиком и полностью контролировать их поведение, будучи на ступеньку выше. А на ступеньку выше, по скромному мнению Беллы, она была всегда — за очень редким исключением.
— В этом твоя ошибка, — произнесла она серьёзно. — Не надо думать, надо знать. Если тебе кажется, что человек не владеет ментальной магией, вероятно, он просто не хочет, чтобы ты об этом знал. Даже если пустил тебя побродить по своей голове.
Она усмехнулась и расслабленно откинулась на спинку учительского стула. Настроение как-то резко пошло вверх, и хотя студент, пытающийся залезть в голову преподавателю, да теперь ещё и из тех, кто в курсе, что и она этим умением владеет, не совсем вписывался в её изначальные планы, всё же был ей на руку. Она попала в школу не просто так, а с определённой целью, и этот Снейп пока выглядел примерно как один из шагов к её реализации. Особенно если его тёмные мыслишки — это не так, баловство, о котором он забудет, впрочем... Редко с кем такое бывало. Не под чутким руководством нужных людей.
— То есть, это так в Хогвартсе работает? — удивлённо вскинула брови Белла. — Студент осваивает сложнейшую науку, а ему — наказание. Да уж.
Она притворно вздохнула и снова наклонилась к столу, внимательно заглянула в глаза Северусу, но в голову не полезла — в свою бы тоже не пустила, если бы этому таланту вдруг вздумалось продолжить свои изыскания прямо сейчас. Впрочем, она сомневалась. Он ждал от неё наказания — она же знала, что может его вознаградить.
— Расскажи мне, как давно ты этим занимаешься и что делаешь. Сам, по книгам? Или кто-то учит? Почему вдруг решил начать? Что ещё умеешь?
Она подумала, что, наверное, немного поторопилась с последним вопросом и вообще ему может не нравиться мысль направо и налево болтать про то, что он там делает тайно от учителей, но Белле было всё равно, сколько школьных правил он уже нарушил и сколько нарушит ещё. Главное, что её интересовало, это знания, хранящиеся в этой шестнадцатилетней голове, и то, как эти знания и интересы могут послужить её делу. Может, она случайно нашла клад там, где даже не пыталась искать? Она как-то больше присматривалась к семикурсникам...
— Я не собираюсь тебя наказывать, Снейп, — произнесла Белла. — Если будешь со мной откровенен, мы даже подружимся. Если нет, то помогать тебе не стану.
Она задумчиво провела ладонями по столу перед собой.
— Разговор только между нами. Мне не с руки кому-то рассказывать, и ты лишнего не болтай.

— Глупцы, — прошипела Белла, но тут же скосила глаза на слизеринца. Ладно, драккл с тобой, уточнять не буду, кто именно, хотя тут и по контексту было понятно. Она криво ухмыльнулась, но решила, что парень достаточно умён, чтобы не болтать направо и налево. Да и кто ему позволит? Поэтому Белла, не привыкшая стеснять себя в выражениях, решила, что и сейчас нечего начинать, раз уж за столько лет не научилась.
— Ментальная магия и рядом не стоит с тёмными искусствами. Жаль, что теперь всё больше и больше волшебников не понимают этого. Сложнейшее искусство, доступное только избранным, тем, кто способен смирить свои мысли и успокоить эмоции. У кого достаточно самообладания и силы воли. Впрочем...
Она махнула рукой. Бесполезно — Снейп и сам это понимал, а рассказывать Дамблдору о том, что он делает не так, было бы глупее, чем сразу ткнуть ему в нос меткой на предплечье.
— Как я уже сказала, достаточный повод для наказания — это попасться, — усмехнулась Белла. — Неужели нет у вас студентов, кому всё сходит с рук, потому что добрый декан МакГонагалл закрывает глаза на происходящее?
Она-то точно знала, что обычно таким страдали на гриффиндорской стороне, у них всё это было ровно так же. Попавшись однажды, Белла научилась творить месть своим обидчикам так, чтобы не попадаться на глаза: Слагхорн пусть и был тюфяком, всегда находился под давлением остальных членов преподавательского комитета. Белла знала, что за ней следили голубые глаза Альбуса Дамблдора, стоило ей выглядеть слишком довольной или не состроить достаточно сочувствующую мину, когда кто-то опять пострадал по собственной же глупости. Знала, что таких, как она, он никогда не любил: чистокровных, уверенных в себе и своей правоте, тех, кто мог ему противостоять, когда за спиной была семья. Как будто в этом было что-то плохое.
— В общем, у меня нет желания сегодня раздавать наказания. Так что Слизерин может спать спокойно.
К тому же, наказания своему родному факультету — ну кто может обвинить Беллу в предвзятости? Всего лишь толика фаворитизма.
— И много у тебя врагов? — хмыкнула Белла. В самом деле, какие могут быть враги у мальчишки его возраста? Впрочем, сама она тут же вспомнила, как они с сёстрами вступали в схватки не на жизнь, а на смерть, как Рудо рассказывал, что именно тот случай, когда она отправила грязнокровку-гриффиндорца в Больничное крыло, и обратил внимание братьев Лестрейндж на её кандидатуру в верные жёны... Она прищурилась и оценивающе посмотрела на Снейпа. Он был худ, ссутулен, колюч. Таких задирают, таким не дают прохода те, кто считает себя успешнее и лучше. Но Снейп был слизеринцем, и слизеринцем умным — Белла прекрасно понимала, как далеко лежат интересы среднестатистического школьника от ментальных наук. У неё было два учителя из тех, за которых можно и душу продать, а он учился сам, и при этом добился какого-никакого, а результата.
Такие вещи нельзя было наказывать, только поощрять. Если, конечно, директор Дамблдор не хотел вырастить тюфяков и мямлей. Что ж, таким электоратом управлять проще, потому и пропагандирует.
— Не то чтобы неудачное, — она посмотрела на слизеринца внимательно. — С первого раза у большинства не получается и того. Мне нужно было только не мешать, помогать не пришлось. Гордиться собой рано, но для первого раза вышло не худо.
У самой Беллы в первый раз, кажется, вообще ничего не получилось, и у неё потом так сильно горели щёки, что она не могла оторваться от учебников ещё несколько дней, только бы снова не опозориться. Тогда её успокоили — сначала Рудо, потом, позднее, сам Он — и постепенно дело пошло на лад. Легилименция была сложной наукой, из тех, что не поддавались прямо так сразу, а шестнадцатилетний пацан неожиданно для неё, несколько месяцев штудируя книжки, смог попасть к ней в мысли. Это ли не удивительно?
— Допустим, я могу давать тебе дополнительные уроки, — Белла чуть склонила голову к плечу. — В обмен, возможно, мне понадобится твоя помощь. Пока не могу сказать, какая точно, но ничего сверхъестественного.
Глаза и уши среди студентов ей точно не помешают, а если что-то пойдёт не так, она легко избавит его от ненужных воспоминаний: он добровольно позволит ей сделать это в ходе их "занятий". Белла не была уверена, что поступает правильно, вот так быстро принимая решение и раскидываясь своим ценным временем, тем не менее, она уже почти убедила себя в том, что разбрасываться такими ценными кадрами — преступление. Северус Снейп был талантливым студентом, судя по всему, стремящимся к недоступному, и не использовать это в своих целях — упустить ещё один блестящий ум на пользу их делу. Что ж, надо будет постепенно выяснить, сколько в нём грязной крови и не боится ли он радикализма в политике... Хотя ему ведь шестнадцать, какое боится?
— Легилименция куда проще изучается на практике, ещё проще — когда знаешь, что делаешь. В книгах не пишут и половины из того, что тебе предстоит усвоить, — она хмыкнула. — Не то чтобы я предлагаю каждому студенту свою помощь, но меня впечатляют твои успехи. Кто твои родители, тоже ментальной магией занимаются?
Может быть, у него это наследственное.

Белла была права: нашлись среди всей этой разношёрстной школьной толпы те, кто были Северусу Снейпу особенно неприятны, и это не могло не радовать. Сильные эмоции, будь то любовь или ненависть, в правильных руках могли сослужить хорошую службу. К тому же, таких, как он, она знала прекрасно: бывали такие на Слизерине в том числе. Разве что разница с другими аутсайдерами была в том, что Слизерин очень редко давал кому-то стороннему наседать на своих. Если уж и надо было разобраться с наглецами, так предпочитали делать это своими силами, за закрытыми дверями.
— Мелочи, — подтвердила Белла. Что, в конце концов, она могла хотеть от шестнадцатилетнего, пусть и талантливого, парня? Потом, позже… как хотя бы семнадцать исполнится, да Надзор снимут. — Возможно, мне понадобятся глаза и уши на факультете.
И лишние руки.

Впрочем, когда разговор зашёл о родителях Снейпа, энтузиазм Беллы немного поутих.
— Маггл… — протянула Белла, но тут же взяла себя в руки. — Надо же.
Узнать бы, кто его мать, чья кровь в ней течёт хотя бы парой капель. Белла не верила, что от маггла мог родиться человек, способный в шестнадцать лет прибегнуть не к самой провальной попытке легилименции в мире. Она проглотила рвущийся было наружу комментарий, потому что сейчас мальчишка был ей нужнее, чем чувство собственного удовлетворения от того, что она прошлась по чьему-то сокровенному. С этим внезапно вылезшим фактом было немного сложнее, потому что мальчишка мог питать большую любовь к родителям и не согласиться вот так просто принять верную точку зрения, но пути назад уже не было. К тому же, ещё неизвестно, как оно может обернуться.
Однако щёки его полыхнули — знал, в чём сознаётся. Может, не всё ещё потеряно.
Снейп упомянул зелья, и Белла мысленно сделала пометку: не забыть пообщаться со Слагхорном на его счёт. Как себя ведёт, как показывает, с кем общается. Ей нужно было небольшое исследование в прошлое и настоящее этого мальчишки, и она уже знала, где может найти то, что ей будет интересно. Слагхорн не откажет — тюфяк — выболтает всё, если знаешь, как спросить. Был бы тут Рудольфус, он бы больше узнал, конечно, но пока ей придётся справляться самостоятельно.
— Зельеварение, ментальная магия… Слизерин знал, кого отбирать на свой факультет, — усмехнулась она. Талантливые люди всегда были в количестве на её факультете: может, потому что знали себе цену и умели применить свои знания, а не теряли их, как многие другие, отвлекаясь на мелочи и занимаясь совсем не тем, чем стоило бы.
— По средам в пять часов вечера, — прикинула она. Если что, потом перенесёт. — В этом кабинете. Не самое идеальное место, но любое другое будет подозрительно.
Не вести же в свою комнату, в самом деле, хотя в наложенных на свои временные покои защитных чарах Белла ни капли не сомневалась: она их накладывала самостоятельно и перепроверяла несколько раз. Ещё не хватало, чтобы они с Софи были хотя бы в малейшей опасности, учитывая, какой сброд частенько нанимает Дамблдор…
— Что ж, Северус, тогда договорились, — произнесла она, поднимаясь со своего места. — И помни, никому ни слова. Будет наш маленький секрет.
Она кивнула студенту.
— До встречи в среду, — ухмыльнулась она, чуть склонив голову набок. — И поосторожнее с попытками влезть в чужую голову, пока не научишься хотя бы основам