Питер боялся экзаменов, особенно экзамена по трансфигурации, который, по его мнению, обязательно должен был пойти как-то не так. Как именно не так, Питер сказать не мог, но от этого было еще страшнее. Особенно пугала юношу профессор Макгонагалл, требовавшая от своих студентов непогрешимой точности при выполнении заклятий. А вот с точностью у Питера было не все в порядке, правильнее сказать, основные проблемы начинались еще с концентрации, а уж рассеянность приводила к самым неожиданным результатам. Например, один раз он вместо кубка наколдовал тарелку, а в другой превратил парту в котел, оставив предмет для тренировки целым и точно таким же, каким он и был в своем настоящем, первозданном облике.
В общем, чары трансфигурации порой срабатывали у него самым неожиданным образом, а потому Питер, готовясь к экзаменам, особое внимание уделял этому предмету, одновременно не желая отставать от друзей и злить строгого преподавателя, столько раз поправлявшего и исправлявшего результаты наложенных им чар.
Усевшись на диван в гостиной Гриффиндора, расставив перед собой на столе с десяток разнообразных склянок, которым было суждено превратиться или нет в нечто совершенно другое, Петтигрю тренировался в заклятиях, стараясь не отвлекаться на периодически спускавшихся в комнату студентов, которые, к счастью, в большинстве своем предпочитали проводить субботний день все стен замка, даже если и готовили домашние задания.
- Lilium convallium! Calicem! Pila! – радостно размахивая волшебной палочкой, яростно выкрикивал юноша, поочередно превращая пустые флакончики в букет ландышей, щербатый медный кубок и потертый мяч. Заклинания сегодня почему-то давались ему неимоверно легко, а потому парень настолько увлекся, что даже совсем позабыл о всех своих тревогах и опасениях. – Papilio! – вновь громко произнес он, когда услышал рядом чьи-то тихие шаги. Вздрогнув от неожиданности, он ткнул палочкой куда-то в сторону, указав не на приготовленную склянку, а на того, кто так невовремя прервал его упражнения.
Испуганно ойкнув, Питер замер, расширенными от удивления глазами смотря на гигантских размеров махаона, еще пару секунд бывшего сумкой, мирно висевшей на плече Мэри МакДональд. Надо отметить, что махаон тоже пока что спокойно висел, сложив крылья и держась своими огромными усами за плечо девушки.
- Я… Я сейчас все исправлю! – заверил Питер, взмахнув палочкой и пытаясь вспомнить нужное заклятие. Возможно, ему даже удалось бы привести все в порядок, но бабочка, не дожидаясь обратного превращения, расправила крылья и взметнулась вверх, осыпав дождем из пыльцы и своего незадачливого создателя, и свою бывшую хозяйку.
Сделав круг почета под самым потолком гостиной, махаон зацепился лапами за выступ в стене и гигантским футуристическим чудовищем замер, игнорируя стоявших внизу студентов.
- Твоя сумка улетела, - глупо произнес Питер, констатируя и так очевидный факт.

Питер перевел растерянный, извиняющийся взгляд на Мэри и слегка пожал плечами, отвечая на так интересовавший ее вопрос. Юноша, правда, не знал, сможет ли он превратить гигантскую бабочку обратно в сумку. Наверное, это было не так уж и сложно, но, как и всегда, столкнувшись с непредвиденными трудностями, Петтигрю растерялся, напрочь забыв все те чары, что так упорно старалась вдолбить в его голову профессор Макгонагалл.
- Прости, - вновь извинился он, взглянув на гигантского махаона, кажется, вполне довольного и своей новой формой, и своим новым жилищем. - Мне следовало найти пустой класс, - добавил он, запоздало догадавшись, что гостиная Гриффиндора была не самым лучшим местом для тренировки в чарах.
- Но мы это обязательно исправим, - не очень уверенно продолжил он свои оправдания, намертво сжимая рукоятку волшебной палочки, с которой все ещё не представлял, что делать.
Питер нахмурился, задумчиво потер переносицу, удивлённо посмотрел на свои перепачканные светлой пыльцой пальцы и неожиданно улыбнулся, вспомнив нужное заклинание.
- Finite! - радостно выкрикнул он, целясь палочкой в ожившую сумку. Луч, вырвавшийся из палочки, пролетел мимо, попал в стену в паре метров от махаона и расплылся светящимся, практически мгновенно погасшим пятном на каменной кладке башни.
- Высоко! - грустно вздохнул Петтигрю и опять посмотрел на Мэри, кажется, все же надеявшуюся, что ее однокурсник сумеет исправить возникшее недоразумение. - Слушай, я знаю, что это прозвучит странно, но, может... - он запнулся. - Может, ты подзовешь ее, уговоришь спуститься пониже. Это же твоя сумка! Она должна тебя слушаться! - с надеждой предположил он.

Отредактировано Peter Pettigrew (2018-04-16 15:44:24)

К сожалению, бабочка Мэри не послушалась. А жаль, ведь такая хорошая идея была. Зато Питер теперь совершенно точно знал, что зачарованные вещи не были обязаны подчиняться своим бывшим хозяевам. Хотя, возможно, это была «бракованная» бабочка, являвшаяся бунтующим исключением.
Петтигрю обреченно вздохнул и огляделся по сторонам, будто ища написанный где-то на стенах гостиной ответ. Увы, никакой подсказки не нашлось, и на помощь тоже никто самым чудесным образом не пришел.
- Пыльцу? – озадаченно переспросил Питер, посмотрев на свои посеребренные от свалившейся с крыльев махаона пыльцы руки. – Нуууу… не знаю, - неуверенно протянул он. Если бабочки и питались пыльцой, то уж точно не той, которая сыпалась с них самих. – Я всегда думал, что они пьют цветочный нектар. Но где мы найдем цветок для такого гиганта? – он пожал плечами, признавая собственное бессилие. – У меня ландыши есть. Я их наколдовал до того… до того… - юноша смущенно покраснел. – До того, как твою сумку случайно трансфигурировал, - чуть тише добавил он. Ему было как-то неудобно перед Мэри. Уж лучше бы он сотворил что-то такое с вещами Сириуса. Тот, конечно, разозлился бы, но только поначалу, потом обязательно нашел бы нечто забавное в этой всей ситуации.
- Ты уверена, что стоит ее пугать? – осторожно спросил Питер. – Если бы я был бабочкой и испугался, то полетел бы выше, а не ниже. Тут, - он топнул ногой. – Больше всяких предметов, и еще мы стоим. Думаешь, мы кажемся достаточно дружелюбными, чтобы не вызвать у махаона никаких подозрений или опасений? Может, лучше ее приманить чем-то вкусным. Мы могли бы наколдовать что-то сладкое. Или нет, - он отрицательно замотал головой, отказавшись от попыток трансфигурировать предметы во что-то другое. – У меня в спальне были леденцы. Я бы мог их принести. Вдруг бабочки их едят?
Питер обреченно вздохнул, чувствуя себя полнейшим идиотом, не способным разобраться с результатом действия собственных чар.

- Яркие? – немного растеряно переспросил Питер, пытаясь вспомнить, как именно выглядели оставленные в комнате конфеты. – Да, наверное, - он нахмурился, потер лоб указательным пальцем и легонько пожал плечами, то ли сдаваясь, то ли в который раз неуклюже извиняясь перед девушкой за доставленное неудобство. – Сейчас принесу! – поняв бесполезность своей попытки восстановить в памяти точный цвет конфет, Петтигрю развернулся и опрометью бросился к лестнице, ведшей в спальню мальчиков.
Через несколько минут Питер вернулся в факультетскую гостиную, неся в руках объемный бумажный пакет, до краев наполненный сладостями, приобретенными в Хогсмиде.
- Вот! Смотри! – он яростно потряс кульком, призывая Мэри оценить его содержимое. – Тут и шоколадки есть, но я не совсем уверен, что бабочек интересует подобное, - юноша кинул задумчивый взгляд на махаона, то ли прося у того подтверждения, то ли ожидая какого-то опровержения.
Увы, бывшая сумка не только не спешила выполнять приказы хозяйки, но и вступать в дискуссию со своим невольным создателем тоже не желала, оставаясь глуха, нема и безразлична к нелепым попыткам студентов как-то привлечь ее.
- Постой! Я сейчас! Надо все разложить! – бросив пакет на диван и чуть не рассыпав часть конфет, воскликнул Петтигрю, всем сердцем надеясь, что его догадка верна. Он все еще надеялся разрешить возникшую проблему своими силами, а не обращаться за помощью к преподавателям или старшим товарищам, которые, разумеется, не упустили бы случая поделиться этой забавной историей со всей школой.
Питер не хотел становиться всеобщим посмешищем, хоть и привык молча сносить язвительны шуточки однокурсников, порой открыто потешавшихся над его магическими способностями.
- Вот! Смотри, что мы тебе приготовили! – поспешно разворачивая леденцы и раскладывая их яркими кругами на журнальном столике, стоявшем в центре комнаты, приговаривал парень, не забывая поглядывать на злосчастную бабочку, остававшуюся все такой же непоколебимой в своем желании сидеть где-то высоко-высоко на стене.
Вздохнув и осторожно отойдя в сторону, чтобы не пугать упрямого махаона, Петтигрю неподвижно замер, но ничего не произошло: кажется, трансфигурированная сумка Мэри предпочитала какое-то другое угощение.
- Меееерлин! – с досадой протянул Питер и выхватил волшебную палочку, решив насильно спустить бабочку вниз.
- Accio, гигантский махаон! – приказал он, ткнув палочкой куда-то вверх.
Магия подхватила бабочку-сумку и потянула ее к Питеру, все еще не представлявшего, как быть и что с этим всем делать.

Влекомый магией огромный махаон неумолимо приближался к Петтигрю, а тот лишь неподвижно стоял на месте, все еще не представляя, что следует делать, какое заклятие применить и как не поранить живое существо, по совместительству являвшееся еще и бывшей сумкой Мэри. Вряд ли бы девушке понравилось, если бы в результате его неумелой попытки поймать бабочку, пострадали бы ее учебники и конспекты, перед началом экзаменов являвшиеся величайшей ценностью почти для каждого студента.
К счастью, Мэри оказалась сообразительнее Питера. Она не только успела схватить лежавший на кресле плед, но и сумела аккуратно накрыть им махаона, яростно махавшего крыльями в бесполезной попытке улететь прочь.
– Уф! – облегченно выдохнул Петтигрю и облизнул пересохшие от волнения губы. – А ты молодец! – признал он, переводя растерянный взгляд с дергавшегося пледа на однокурсницу и обратно. – Я бы не успел, – добавил юноша, зачем-то оправдываясь, хотя его никто ни в чем не обвинял. Мэри вообще проявляла удивительное терпение и понимание к возникшей по его вине проблеме, а ведь могла бы раскричаться или позвать на помощь кого-то поумнее и поопытнее, кто не испытывал никаких проблем с трансфигурацией предметов.
– А ты вот уверена, что нужно прям то же? – осторожно спросил Питер, сомневавшийся, что повторное применение заклятия вернет сумку в первоначальное состояние. Насколько он помнил, то в учебниках ничего такого не говорилось. Кажется, для подобных случаев там даже упоминалось другое заклятие. Хотя, возможно, он что-то пропустил. Возможно, он был невнимателен. Возможно, Мэри знала лучше него.
Юноша вздохнул, смущенно пожал плечами и, сдавшись, неохотно пробормотал заклятие: «Papilio!» Луч света сорвался с кончика волшебной палочки и ударился в плед – тут же в воздух вспорхнули две огромные бабочки: освобожденный махаон и ярко-желтая лимонница, долю секунды назад бывшая тем самым пледом.
– Ооох! – удивленно выдохнул Питер, инстинктивно сделав шаг назад. Такого он не ожидал, точнее ожидал, но не был полностью уверен в конечном результате, ведь Мэри-то считала иначе.
– Прости-прости! – поспешно затараторил юноша. – Я сейчас! Надо другое! Точно другое! Finite! – он взмахнул палочкой и каким-то невероятным образом сумел направить чары на лимонницу, тут же опять ставшую покрывалом.
Медленно кружась, плед аккуратно спланировал на голову Мэри. Питер покраснел.