— Нет, мы болеем за Паддлмир Юнайтед, но вряд ли кто-то из них соизволит снизойти до квиддичного поля Хогвартса, — терпеливо отвечает Джеймс, потащивший Питера с собой посмотреть на всамделишного профессионального игрока в квиддич, словно та какая-то невиданная зверюшка. — Спросит — так и скажем, мол, интересуемся профессиональным квиддичем. У вас крутая команда, все дела. Ну ты чего, не придумаешь, что ей ответить, что ли? Пит, не смеши.
    Интерес у Джима вполне практический: учитывая, что он сам планирует стать профессиональным игроком, его мало волнуют вопросы фанатства и куда больше — вопросы отбора и, ну, как оно все так устроено. А то вдруг его розовые мечты не совпадают с суровой реальностью настолько, что ему даже не стоит туда соваться? Питера же он захватил в качестве моральной поддержки, ну и потому что тот наверняка обеспечит нужный уровень охов и ахов и вся история с автографом, который на самом деле лишь предлог, выглядела хоть чуточку убедительно.
     — Не переживай, если что, я тебя в обиду не дам, — смеется Джеймс и несильно пихает друга в плечо: — В крайнем случае, я ее отвлеку, а ты успеешь добраться до Хогвартса за подмогой.
    Несмотря на шутки-прибаутки, с одним Джим согласен: не стоит сердить Гвеног почем зря, а потому им действительно стоит посидеть на трибунах и подождать конца тренировки. Вряд ли они будут отрабатывать сейчас что-то супер-секретное, какие-нибудь тайные хаффлпаффские тактики или еще что, так что совесть Джеймса молчит.
    Гвеног Джонс Джеймс помнит смутно: когда она была уже на старших курсах, он сам только-только вылез из-под Распределяющей Шляпы за стол Гриффиндора. Теперь, глядя на то, как она муштрует игроков хаффлпаффской команды, Джим не может взять в толк, как так получилось, что он не запомнил ее лучше. Уж такую суровую девушку забыть точно сложно — судя по лицам хаффлпаффцев, они вообще будут помнить ее до конца дней своих.
    Джеймс уже собирается сказать Питеру, что то, что профессиональному игроку в квиддич не нравится то, как летает чужая факультетская команда, еще ничего не значит — вдруг Гвеног просто по жизни придирчивая или встала не с той ноги — как она вдруг окликает их сама. Да еще и оглушительно свистит. Джим расплывается в широченной улыбке, которая становится только шире, когда Питер вскакивает на ноги и бодро скандирует про субботу.
     — Занятий нет! — хором с ним кричит Джим, тоже поднимаясь на ноги. А потом, после «здравствуйте» Питера, кричит еще: — Автограф можно? Или это только после десяти кругов по полю положено? Я могу!
    В своих способностях к бегу по полю Джеймс не сомневается, поэтому кричит вполне себе серьезно и даже без подколки. Ну, разве что самую малость. В конце концов, в его глазах слишком много серьезности — это всегда плохо, а Гвеног кажется ему чересчур серьезной и суровой.