В целом, во владениях зельеваров им ничего не грозило. Профессор Слагхорн разрешал им с Севом иногда пользоваться классом, когда там никого не было, поэтому после определённого момента они просто перестали спрашивать. Брали нужное из шкафчиков, иногда приносили с собой, потом всё убирали в первозданный вид — и всё в порядке. Даже если профессор Слагхорн замечал что-то, он никогда не подавал виду, и все были счастливы.
Насчёт зелий, которые помогали бы с улучшением памяти достаточно для сдачи экзаменов и не вызывали бы ухудшений в чём-то другом, они думали уже какое-то время, сначала обсуждали в шутку, мол, как хорошо бы было иметь такое на СОВах, а потом взялись за попытки приготовить что-то более сложное, чем то, что поможет запомнить ровно на одну формулу трансфигурации больше. Конечно, это было можно сказать списыванием, но Лили пока не собиралась использовать это зелье всерьёз. Ей просто нравилось проводить время вместе с Севом над котлом: это было их своеобразным способом медитации.
Который, к сожалению, становился всё более и более редким. Слишком много было других дел.
Лили на всякий случай заглянула внутрь класса, удостоверившись, что там никого нет, и скользнула в чуть приоткрытую дверь, поманив Северуса за собой. Видели бы её Поттер с компанией, никогда бы не поверили, что правильная девочка Эванс может пробираться куда-то без выданного ей на то устного и письменного разрешения в трёх экземплярах. Примерно так обычно заканчивались все разговоры, следовавшие за любым нетипичным для их представления поведением Лили, да? Сама Лили обычно обращала на этот счёт не так много внимания, чтобы зацикливаться на этом. Ну пусть себе думают, что хотят.
— Ну, пусто, — произнесла она. На всякий случай она достала палочку и наколдовала два заклинания: заглушающее, чтобы можно было говорить в полный голос и не думать, что кто-то заглянет на огонёк, и слабое запирающее на дверь, чтобы их никто не побеспокоил в самый ответственный момент. Зелья требовали сосредоточенности и не терпели постороннего вмешательства: это она уяснила уже очень давно.
— Надеюсь, найдутся нужные ингредиенты, а то придётся другое время выбирать... — задумчиво произнесла она, доставая из сумки небольшую записную книжку, куда обычно заносила какие-то свои мысли, которые приходили в голову в любое время в любом месте, чтобы потом принести и показать их Северусу. Он соображал куда больше, чем Лили, и часто её идеи оставались неиспользованными, но в споре (и в аргументированном диалоге, конечно) рождается истина.
— Честно говоря, просто с ума схожу на рунах. Нет, мне нравится, но профессор, кажется, решила, что это единственный предмет на СОВ и на всё остальное времени не нужно... Брр, — она дёрнула плечом и лёгким шагом направилась к шкафу с ингредиентами.
— Думаю, нам точно понадобятся перья джоббернолла, вроде бы вижу... Стандартные ингредиенты тут... — она привстала на цыпочки, разглядывая содержимое верхних полок. — Ещё что-то?
И бросила быстрый взгляд через плечо на Северуса.

— Так точно, — улыбнулась Лили, осматривая полки на предмет отдельного хранилища для опасного ингредиента. Неприметная дверца справа оказалась нужной — Лили извлекла контейнер с шипоглазкой и осторожно отставила его в сторону. Во избежание.
— Вроде всё, — она перенесла добычу поближе к котлу и достала из шкафчика ножи и доски. Северус в это время занимался котлом: они столько раз проделывали подобную процедуру, что уже не мешались друг у друга под ногами, при этом каждый находя для себя работу. Работать с Севом было приятно и удобно: он как будто точно понимал, что она сделает в следующий момент, и подстраховывал в чём-то другом. Может быть, им в будущем, после школы, тоже где-нибудь вместе поработать, они бы, наверное, могли стать отличными коллегами...
— Может, я решу в Отдел Тайн податься и артефактами заниматься. Куда уж там без рун? — спросила она почти весело. Разговоры подобного толка бывали у них в последнее время слишком часто, чтобы не устать от них: зачем ты делаешь это, Лили, зачем ты делаешь то, Лили, какой в этом смысл... Сама она, конечно, не слишком замечала, как делает ровно то же в отношении Северуса: я бы, пожалуй, поступила по-другому, неужели нельзя выбрать другой способ? Сейчас ей меньше всего хотелось обсуждать свой выбор, поэтому она предпочла отшутиться. В конце концов, руны — они не только для того, чтобы гадать на них. Лили, честно говоря, просто любила бросать самой себе вызов, а разве не ими были руны? С самого начала, когда на третьем курсе она решила выбрать этот предмет, её просто завораживали древние письмена, которые означали что-то совершенно непонятное, неясное, странное. Лили могла часами разглядывать записи в учебнике, во второй его части, где шли простые тексты, и мечтать, как когда-нибудь она будет самостоятельно разгадывать такие загадки и решать ребусы, которые остальным недоступны. Конечно, сейчас она уже переводила тексты, но удовлетворения всё ещё не пришло: теперь ей хотелось самостоятельно угадывать назначение рунических символов на артефактах, да пусть даже простых, и научиться распознавать нужную последовательность. Не то чтобы её в самом деле привлекал Отдел Тайн, но что-то в этом было...
— Да и вообще мне нравится. Оставлю их на ЖАБА, — произнесла она, подхватывая нож. — Режу корень имбиря.
Она взяла за привычку озвучивать свои действия, чтобы не рушить ту иллюзию полнейшего понимания друг друга без слов и сразу давать понять, что другу пока стоит заняться чем-то другим. Имбирь обычно шёл в котёл одним из первых, да и переварка этому растению была не страшна, поэтому — бросить и забыть.
— Я, кстати, на днях прочитала, что где-то на континенте одно из лечебных зелий делали на основе темномагического, в итоге от этого человек чуть не умер. Вроде бы там в превышении дозировки дело было, или умышленно, так никто и не разобрался пока. Странно, что это не контролируют никак, всё-таки тёмная магия...
Она скользнула ножом по пальцу и вскрикнула от неожиданности.
— Да что ж ты... — пробубнила она себе под нос и сунула слегка порезанный палец в рот по старой детской привычке и почувствовала на языке терпкий вкус сока имбиря.

Лили была благодарна Северусу за то, что он не стал спорить; ей тоже не хотелось. Такие ссоры всё равно ни к чему не приводили, а потому не имели ровным счётом никакого смысла. В ответ на его слова про талант она легко покраснела и хотела было спрятать лицо в волосах, как всегда это делала, но уже успела убрать их в высокий хвост, чтобы не мешались в процессе приготовления зелья. Техника безопасности превыше всего, впрочем, за попытками поспорить Лили и не заметила, как сама её нарушила: перестала следить за пальцами.
— Лили! — услышала она. Северус оказался рядом в мгновение ока, не успела она даже толком разобраться, больно ей или нет.
Она протянула Севу руку с виноватым видом. Она заболталась и не заметила, как скользнула ножом мимо; она вообще в последнее время была жутко несобранной, постоянно думая о чём угодно, только не о том, что было прямо рядом с ней. Одним быстрым движением палочки Северус поправил порез, и Лили улыбнулась ему.
— Спасибо, — она посмотрела на руку, где не осталось и следа от пореза, как смотрела каждый раз. Ей, наверное, никогда в жизни не привыкнуть, что надо не бежать за пластырем и йодом, а можно просто вот так, взмахом палочки, всё поправить.
— Я несобранная какая-то, может, надо было отложить, — произнесла она неуверенно, хотя сама прекрасно понимала, что чем дальше — тем хуже, а собранность она вообще часто приходит, как и аппетит, во время действия. Да и в целом ей хотелось верить, что никакая усталость ей не помешает сделать все запланированные дела, да и с Севом они в последнее время виделись всё реже, не хотелось терять хотя бы этот островок уединения с другом.
Она поморщилась, глядя на доску с остатками имбиря.
— Домучаю, потом шипоглазки, — ответила она уверенно. Не бросать же дело на полпути? Это точно было бы не в её стиле. Она снова подхватила нож и, на всякий случай, закончила работу молча.
— Ну яды тоже неплохо было бы контролировать, — она вернулась к разговору, когда закончила с делом и отправилась к котлу бросать ингредиент в котёл. — Всё-таки, это не игрушка и можно только с небольшим изменением технологии производства сделать большую неприятность для многих и многих пациентов.
Кусочки имбиря выборочно всплыли, вытанцовывая какой-то непонятный танец. На несколько мгновений она задержалась над котлом, потом снова вернулась к рабочему пространству.
— Шипоглазки, значит, — произнесла она, призывая к себе перчатки, чтобы не обколоть уже и без того пострадавшие руки об эти самые шипы. Хватит на сегодня травм... Стоило надеяться, что хватит. Нужно было собраться и перестать уже отвлекаться на ерунду, а то перед Севом даже стыдно за такое своё халатное отношение к работе.

Она только усмехнулась, когда Северус заявил, что доведёт всё до ума сам: ну, не такая уж она и беспомощная, подумаешь, порезала палец? С кем, в конце концов, не бывает, зельеварение — вообще один из самых травматичных предметов, наверное. Эффект от неправильно сваренного зелья мог быть абсолютно любым, и самое худшее во всём этом было то, что даже самые опытные зельевары не всегда могли предсказать, что будет, если допустить ту или иную ошибку. Да, если бросить жуков невовремя, можно просто испортить заготовку. Да, если помешать против часовой стрелки, а не по, как положено, зелье просто не получится. Но что будет, если, скажем, добавить опасный ингредиент, не подумав хорошо головой...
Не то чтобы Лили не думала головой, всегда думала, просто в этот раз что-то пошло не так.
В общем, они продолжали обсуждать яды, хотя Лили пообещала себе, что будет чётко придерживаться плана приготовления, а не отвлекаться.
— Ну как же, Сев? Ведь даже котлы контролируют! Сделаешь стенки тоньше, чем нужно, и всё — кому-то придётся немного времени провести в больничном крыле, — она, впрочем, прекрасно понимала, что её аргументы скорее всего звучат слишком слабо с тотальной убеждённостью друга в том, что ничего плохого в запрещённых разделах магии нет. — В мелких дозах этот яд и для человека не столь опасен, можно обойтись промыванием желудка. Но вот представь, что кто-то решит поливать этим ядом тыквы, которые на Хеллоуин выращивают? Да ещё и не проводить потом нужную обработку после? Да половина Хогвартса хорошо, если не навсегда в больничное крыло переедет.
Она вздохнула, делая паузу, чтобы разобраться, наконец, с этими шипоглазками.
— Ведь не все люди глупые, есть ещё и те, кто хочет навредить другому, — произнесла она твёрдо. В ней горел гриффиндорский огонь справедливости и негодования и, пожалуй, ещё добрая щепотка юношеского максимализма. — Как, например, Кайн Мальсибер, который угрожал Мэри расправой ни за что ни про что.
Воспоминание об испуганной до бледности Мэри разбудило в Лили не самое лучшее чувство для кабинета зельеварения, особенно в свете того, что она собиралась добавлять в зелье сок шипоглазки. Нужная консистенция зелья, нужный цвет, нужный момент: Лили осторожно выливала содержимое чашки в котёл, как вдруг...
БАМ!
Лили вскрикнула, отшатываясь от котла и отворачиваясь спиной, чтобы не задело лицо — первое правило, которое она усвоила о работе в лаборатории зельевара, это то, что мантия и спина заживут быстро, а лицо... Она почувствовала, что руки жжёт — наверное, остатки зелья попали, или просто обожгло, палочка упала где-то рядом со стуком, не удержавшись в пальцах.
— Сев! — позвала она громко, не отойдя от звона в ушах. — Ты в порядке? Ты здесь? Сев?

Да, Лили Эванс начинало раздражать, что Северус Снейп выгораживает своих дружков — друзьями их язык не поворачивался назвать. Лили была уверена, что стоит повернуться к ним спиной, как они с радостью вонзят в спину Сева нож или подольют в кубок с тыквенным соком яд, но пока он, очевидно, был им полезен. И больше всего её пугало, что Северусу нравилось с ними общаться. Что он из защищал. Что он мог ответить это «у Кайна своя версия происходящего» таким тоном, будто это она сказала глупость или, того хуже, угрожала кому-то.
Наверное, именно тот факт, что они начали обсуждать то, что не нужно было, стал решающим, Лили начала впадать в состояние "докажи Севу, что он не прав" и в итоге сделала всё не так. Или зелье справилось и без неё — тут было очень сложно разобраться, да и Лили не думала об этом в тот момент.
Она вообще мало о чём успела подумать, если честно, всё произошло слишком быстро.
Руки жгло огнём, в ушах что-то звенело, а сама Лили не успела ничего сообразить, прежде чем Северус усадил её, влил что-то, намазал руки... Ей стало лучше, правда, сразу же стало лучше. Она всё ещё слабо понимала, что произошло и что вообще происходит, но практически усилием воли заставила взять себя в руки и не просто хлопать глазами, жалобно глядя на Северуса, а что-то действительно делать.
Она отвела взгляд от своих обожжённых рук.
— На тебя попало? Ой... — она посмотрела на руки Сева и не стала дожидаться ответа. — Погоди, сейчас.
Лили осмотрелась в поисках своей палочки, но в итоге просто осторожно взяла из рук Северуса его, чтобы призвать свою. Колдовать его палочкой она не решилась — побоялась, что сделает только хуже с непривычки, а сейчас это было критичнее некуда.
Родная палочка удобно легла в руку, слава богу, не пострадала. Лили проделала примерно те же манипуляции: убрала остатки зелья, потянула руку к заживляющей мази, уже открытой на столе, и принялась осторожно накладывать её на ожоги Северуса. Ему наверняка было хуже: пока возился с ней, зелье успело хорошенько над ним поработать, и Лили почувствовала укол совести. Сев бросился на выручку ей, позабыв о себе, а она на него злится из-за всякой ерунды...
Она укусила себя за губу — хватит, это не главное сейчас — и посмотрела на друга.
— Болят руки? — спросила она. — На лице вроде бы всё нормально...
Она приблизилась к Северусу и придирчиво осмотрела его на предмет попадания зелья на волосы или кожу лица.
— Было бы заметно сразу, наверное, — подытожила она. — Давай, пей обезболивающее, а потом я ещё руки посмотрю и ещё намажу, наверное. Ещё осталось?
Она протянула ему бутылочку со стола.
— Спасибо, что... — она замялась. — В общем, что позаботился. А я всё испортила, с зельем.
И виновато опустила взгляд. Ладно бы сама пострадала, а так ещё и Севу попало — ну не совестно ли тебе, Лили Эванс?

— Ага, — отозвалась Лили с усмешкой, когда Северус повторил ровно то, что она сама подумала — мельком, где-то на уровне задней мысли, — пряча собственное лицо от брызгов кипящей жидкости и остатков того, что туда было брошено. Дурацкая шипоглазка...
— Да я не... — Лили замялась. — Да я не хотела ничего такого сказать! Нормально ты выглядишь, просто я волнуюсь, что тебе попало, а ты храбришься.
Она неловко засмеялась. Храбриться, вроде как, было по её части, как представителя гриффиндорского факультета, однако она предполагала, что Северус, который любил брать всё под свой контроль и не пропускать ни малейшей детальки, запросто мог и здесь взять контроль в свои руки. А Лили этого не хотела — тем более, если он и сам пострадал от её, между прочим оплошности. Она качнула головой, прогоняя нехорошие мысли по поводу своего небольшого зельеварческого позора — ничего, Сев и не такое видел, Севу можно — и призвала к себе свою сумку. Оглядев её на предмет повреждений и не обнаружив, она палочкой (чтобы не стереть с рук мазь) вытащила зеркальце, в котором и принялась придирчиво осматривать себя. Не то чтобы она думала, что там что-то есть, в этом случае лицо жгло бы ничуть не меньше, чем руки, а то и больше, однако удостовериться хотелось. Эванс или не Эванс, Лили была девушкой, а для среднестатистической девушки шрамы на лице стали бы не меньшей трагедией, чем какой-нибудь жуткий природный катаклизм.
— Не знаю, — лицо Лили вспыхнуло. Напоминание о том, как она только что снова всё испортило, вернулось, отлучившись буквально на пару минут. — Я делала всё, как договаривались.
Эта фраза звучала очень уверенно.
— Кажется.
А вот эта уже не очень.
Она подумала, что, может быть, отвлеклась, когда они заговорили про Мальсибера и Мэри, и она разозлилась, но... Но возможно дело было не в этом. Она ведь с самого начала порезалась, потом вот это...
— Странно, что оно так пахнет, — Лили принюхалась. — Да и сок шипоглазки не должен быть таким... взрывоопасным, как целые плоды. Может, сочетание ингредиентов подвело, но вроде бы в составе не было ничего необычного. Верно ведь?
Она отложила зеркало и вздохнула. В зельеварении даже помешивание в неправильном направлении могло испортить заготовку, не то что какое-то там неверное сочетание ингредиентов. 
— Главное, не устроить что-то такое на СОВах, — произнесла она.

— Ты издеваешься? — Лили вспыхнула. — Я не настолько идиотка, чтобы перепутать перья с чем-нибудь ещё.
Ей стало обидно: ей казалось, что Северус сейчас тыкает её носом, как котёнка, и если сама она могла позволить себе высказаться по поводу своей безалаберности и прочего, прочего, то никому другому, пусть даже лучшему другу, ей этого позволять не хотелось. Как будто бы он считал себя лучше, чем она. Лили, даже признавая все заслуги и умения Северуса, хуже него или кого-либо ещё себя, естественно, не считала.
— Тем более, ты сам видел все ингредиенты, которые я достала. Неужели не заметил, не было ли там чего-нибудь лишнего? — она поднялась с места, оправляя мантию скорее затем, чтобы занять руки. Северус вроде бы пошёл на попятную — видимо, не очень хотел ссориться — и Лили тоже не стала продолжать сыпать взаимными обвинениями в невнимательности.
— Да, пожалуй, не нужно, — согласилась она. Напряжение, повисшее в воздухе, впрочем, никуда не делось — даже после вполне миролюбивого предложения пойти поужинать.
Лили тоже хотелось есть, за обедом она перехватила что-то незначительное, пока перечитывала конспекты по трансфигурации для контрольной. На попытку разрядить обстановку она попыталась сдержать улыбку, но не получилось, и всё-таки улыбнулась: ладно, подумаешь, он, наверное, не слишком хотел её обидеть, просто в своей манере пытался констатировать факт. Как всегда и бывало. Это же Северус, она его как облупленного знает.
Впрочем, в последнее время ей всё тяжелее и тяжелее было находить оправдание его словам, поступкам, действиям. В какой-то момент Лили казалось, что она окончательно потеряла с ним контакт, но на следующий день всё снова было хорошо, она забывала, на что обижалась, и опять продолжала шутить, улыбаться, болтать. Только надолго ли её хватит? Этот вопрос она старалась засунуть в те же глубины своего подсознания, что и те самые обиды, которые вроде и были забыты, но никуда толком не делись.
— Да может и не понадобится, — вяло отмахнулась Лили, убирая в сумку свою записную книжку и снимая с двери защитные заклинания. — Просто немного волнуюсь. Не хочу завалить что-нибудь из-за того, что не выспалась или голова заболела от волнения.
Они вышли в коридор, и Лили заперла за ними дверь, точно их там и не было. Она помедлила несколько мгновений, прежде чем ответить на вторую часть реплики Северуса.
— О тебе, — честно призналась она, подпирая стену плечом. — То есть, не то чтобы только, об экзаменах и об уроках тоже, так много всего нужно сделать, времени нет, голова кругом... Но в том числе. В общем, это... сложно объяснить.
Она сделала неловкую паузу и быстрым движением распустила волосы.
— Просто мне кажется, что ты отдаляешься, что тебе интереснее... Ну, с Мальсибером и прочими, — она проглотила своё собственное мнение по поводу слизеринских ребят с не очень хорошей репутацией. — Меня это тревожит.

— Так то экзамены, а это СОВы! — воскликнула Лили. Она сама, если честно, плохо понимала, почему волнение охватывает её каждый раз, стоит только подумать о том, как летом ей предстоят экзамены, которые, вероятно, повлияют на всю её дальнейшую судьбу... То есть, да, вот именно поэтому! Потому что после этого она сможет выбрать только те предметы, по которым хорошо сдаст экзамены, да и сами по себе они наверняка сложнее, недаром преподаватели так натаскивают своих студентов... В общем-то, Лили и правда начинала бояться, хотя никогда раньше её это так не волновало. Что случилось сейчас — вопрос действительно хороший.
На замечание по поводу "бессчетного количества раз" Лили, было, открыла рот, но не успела — Северус заговорил быстрее, чем она успела даже без обдумывания ответить.
— Я знаю, — она мигом переключилась на другую тему. — Я знаю, Сев, но... Эти знания...
Она замялась, чувствуя, как снова подкатывает ком истинно гриффиндорского негодования. Неужели он не понимает, что то, к чему он так стремится, на самом деле неправильно? Нехорошо? Может причинить кому-то вред?
— В общем, не уверена, что они учат тебя чему-то хорошему, — договорила она, наконец, но попала почти в один момент с Северусом и, не успев окончить мысль, мгновенно перескочила на следующую.
— С Поттером? — Лили не сдержала удивлённого взгляда. — Сев, ты серьёзно?
Конечно, они с Джеймсом Поттером учились на одном факультете, и хотя Лили не могла не общаться с ним хотя бы по этому поводу, в список её лучших друзей (да и вообще друзей!) он не входил определённо. Да, они пересекались на уроках и в гостиной, но в основном их диалоги состояли из не слишком интересных для Лили тем. В целом, она всё чаще просто заканчивала такие беседы первой.
— Я не общаюсь с Поттером, так что выпад не принят, — отозвалась она, исподтишка поглядывая на друга. Тот, кажется, был как будто серьёзен, и это не могло не удивлять Лили, которая, естественно, не считала, что в её поведении было хоть что-то, к чему можно было придраться. В конце концов, у неё хоть и было много друзей с факультета, не меньше было и с других гостиных, а своими лучшими друзьями она продолжала считать Мэри и Северуса — как это было с самого первого курса.
Правда, с Северусом со временем всё стало гораздо, гораздо сложнее.
— А остальные ребята с факультета, ну... Ну, по-крайней мере, они не пытаются сделать другим больно и плохо.
Она дёрнула плечом.
— Да и тёмной магией никто из них не увлекается, — тут она быстро взглянула на Северуса почти укоризненно.

— Мальсибер, — буднично отозвалась Лили. Кайну, наверное, неплохо икалось в этот момент. — Эйвери. Уж молчу о том, что оскорблять людей на основе их происхождения — это такая неприкрытая гадость, что и обсуждать нечего.
Честное слово, Лили меньше всего беспокоилась за себя, хотя и ей было не совсем просто привыкнуть к тому, что она, в чьей-то голове, хуже исключительно по той причине, что её родители не владеют магией. Впрочем, Лили всегда была уверена, что её родители — самые лучшие в мире, свою семью она не променяла бы ни на кого другого, даже на самых волшебных магов на планете, а потому пережить это ей было проще. От заниженной самооценки она не страдала никогда. Но ведь были те, кто страдали! Те, кто был более восприимчив к чужим словам и те, кому было важно попасть в компанию ребят, которые того не стоили. А ещё был взрослый мир, о сложности которого Лили пока боялась задумываться, а ведь там её происхождение может играть ещё большую роль...
Она верила в себя, она справится. Но облегчить жизнь другим — это было бы правильно и справедливо.
Только почему-то Северус этого не понимал, хотя Лили всегда казалось, что ему чужды идеалы чистой крови. В конце концов, не зря он дружил с ней, магглорожденной ведьмой, вот уже столько лет?
Сев так резко остановился, что ей пришлось вернуться на пару шагов обратно: она пошла дальше, не успев сообразить.
— Сложно, — согласилась Лили, нахмурившись. — Да, мне сложно это принять. И возможно, я никогда не смогу этого сделать.
Она тяжело выдохнула и сделала небольшую паузу, но успела начать говорить до того, как Сев решил ей ответить — если, конечно, хотел это сделать.
— Они ведь тоже не просто так называются тёмными, правда? И в запретные секции библиотек книги о них убирают тоже не просто так.
Впрочем, этот разговор точно вёл в никуда, Северус был прав. Ей честное слово просто не хотелось сейчас выяснять отношения и рассуждать на тему, вредят ли кому-то тёмные искусства. По мнению Лили Эванс — однозначно. По мнению Северуса Снейпа — только в руках идиота.
— Очевидно, к консенсусу мы не придём, поэтому предлагаю просто пойти поесть, пока еду не убрали, — отозвалась она почти миролюбиво, но давний друг без труда угадал бы в её тоне горечь. — Просто надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.
Она бросила быстрый взгляд на вход в Большой Зал и неловко переступила с ноги на ногу: почему-то хотелось поскорее уйти.
— Ну, ладно, я пойду. Спасибо за помощь с зельем и... увидимся.
Она неловко махнула ему рукой и торопливо зашагала в сторону гриффиндорского стола, откуда ей уже приветственно улыбалась соседка по комнате.