Субботу 20 ноября 1976 года Северус планирует провести наедине с темномагическими трактатами в Запретной Секции — и недавно приобретенный пропуск к запретным знаниям тому причина. Снейп полюбил с упоением ходить среди полумрака, касаться мохнатых, кожаных или даже остро-металлических корешков, изучая названия и знакомясь с авторами книг. Порой Северус весьма удивлялся, задаваясь вопросом — как вообще подобную литературу можно содержать в Хогвартсе. И успокаивал себя мыслью, что предметы, что могут нанести вред и что поддаются контролю, лучше держать при себе. Вряд ли в Запретную Секцию пускают кого зря. Впрочем, когда это кого-то останавливало. Взять недавний инцидент с Джеймсом Поттером...
Снейп с силой кусает тост, представляя, что вместо тоста — Джеймс Поттер, а вместо зубов Северуса — клыки хвостороги, например. Представленная картинка ему нравится и на чуть-чуть поднимает настроение. Слизеринец быстро расправляется с тостом, еще с одним, залпом выпивает тыквенный сок и, перебросившись парой фраз с сокурсниками, направляется в сторону выхода из Большого Зала.
Где его и ловит взволнованная больше обычного Мадам Помфри.
— Северус, спустись сейчас к профессору Слагхорну. Никаких вопросов. Это срочно. Нет времени объяснять — Гораций все расскажет, — и отпустив схваченный рукав мантии Северуса, убегает в сторону директорского кабинета.
Северус некоторое время стоит у входа, словно оглушенный, пытаясь усвоить информацию. Ему не нравится взволнованность колдоведьмы. Вероятно случилось что-то очень плохое. Но и не настолько, чтобы обратиться в тот же Св. Мунго, а не к обычному студенту. Северус хмурится, с тоской смотрит в сторону коридора, что ведет в библиотеку, и немного поколебавшись, отравляется в подземелья.
— Что случилось.
— Северус, рейвенкловец Блум лишился памяти. Съел любовных конфет, не предназначенных его персоне и познал такой вот неожиданный эффект действия. А мне необходимо срочно отлучиться из Хогвартса. Я бы, конечно, остался, — голос профессора Слагхорна становится заискивающим, — но у меня есть студенты, которые справятся с зельем качественно и в срок. В вас я уверен, как в самом себе, — довольно заключает профессор зельеварения.
— Студенты? — обескураженно повторяет Северус, тут же воспоминая всех студентов, более-менее сносно разбирающихся в зелья. На ум приходят единицы.
Гораций неопределенно ведет рукой из стороны в сторону, призывает теплую мантию и исчезает, не забыв напомнить, что мадам Помфри ждет зелье через два часа максимум.
— Хороша задача, — язвит Снейп, начиная обход стеллажей с ингредиентами и гадая о том, кого профессор Слагхорн выбрал ему в пару. Предчувствие подсказывает нечто нехорошее.
Скрипит входная дверь, Северус резко разворачивается на звук и едва удерживает не то стон, не то возглас.
Лили Эванс.
Разумеется.

Отредактировано Severus Snape (2017-06-13 21:39:07)

Как знакомо. Как знаково.
— Здравствуй, — едва уловимо кивает Снейп, отводя взгляд.
Мало того, что Лили Эванс оказалась в напарниках, так еще и по заданию необходимо сделать зелье памяти — почти то самое, что у них вместе не получилось, разве что с иными вариациями. Северус даже задумывается, сколько времени прошло с момента, как Лили выказала Северусу свое недовольство его дружбой с Мальсибером и подобными ему. Чуть меньше года. Как же, черт возьми, быстро летит время. И чуть меньше полугода прошло с той самой отвратительной ссоры у озера, после которой Лили ни единого слова не сказала Северусу. Порой слизеринец ловил на себе ее обжигающие презрением взгляды. Быть может, ему мерещилось — столь зло играло с ним его собственное подсознание. Та Лили, которую знал Северус на протяжении шести лет их дружбы, не была способна на презрение и ненависть.
Если ранее удавалось как-то обходить острые углы и успешно игнорировать друг друга на сдвоенных парах, то сейчас эта возможность у них отнята. Выбора нет. Надо попытаться как-то просуществовать ближайшие пару часов вместе. Не разгромив кабинет и сварив необходимое зелье в должном качестве.
— Будь больше времени, я бы справился в одиночку, — обвинительно сообщает Снейп. Обвинительно по отношению к испарившемуся по своим делам профессору Слагхорну. — Я не знал, кого он выберет мне в пару.
Северус и сам не знает, зачем это говорит. Быть может, чтобы заполнить неловкое молчание между ними, а ведь когда-то тишина между ними не была столь... гнетущей, когда-то эта тишина была уютной и родной. Быть может, пытается вскользь донести, что совместное приготовление зелья — не подстроенный им момент.
— Да и да. Впрочем...
Северус мельком смотрит на призрачные песочные часы, наколдованные сразу после ухода профессора зельеварения и настроенные ровно на два часа. Зелено-серебряные песчинки которых уже неумолимо сбегают в нижний сосуд.
— Времени уже меньше.
Северус снимает со стеллажа склянку с последним ингредиентом, аккуратно укладывает его перед собой на стол. Кровь дракона — весьма ценный и редкий ингредиент.
— У нас нет права на ошибку.
Во-первых, время — на повторное приготовление зелья даже в паре времени нет и не будет. Во-вторых, драконья кровь — ее хватит только на одну порцию зелья. Все очень и очень плохо. Северус чувствует себя обязанным сделать все, чтобы их сотрудничество вышло плодотворным.
— Очисти свое сознание, — Северус понижет голос. — Выкинь все лишнее, не думай о том, кто находится рядом. Воспринимай меня как... важный подручный предмет, не более того, — в голосе проявляется горечь, но Северус тут же избавляется от нее. — Выбирай с чего начнешь.

Снейп молчит и не реагирует на колкие слова, боясь спровоцировать новую ссору. Фактически, это их первый нормальный контакт после ссоры на озере. Первое время слизеринец пытался извиниться, как-то загладить вину, вернуть расположение гриффиндорки. Но все было тщетно. Она оставалась глуха к нему. Она оставалась холодна. Снейп день за днем видел ее сближение с ненавистными Мародерами, с Джеймсом Поттером и никак не мог повлиять на растущую дружбу между ними. Наблюдать за тем, как раз за разом Поттер позволяет себе все больше вторгаться в ее личное пространство было мучительно.
— Это не правда, — тихо говорит Северус.
Вина за неосторожные, злые, ранящие слова все еще владеет им. И как ему избавиться от нее — вины, что мучает и иссушает его душу — он совершенно не представляет. Быть может, судьба сейчас дает шанс? Но Лили произносит «мне всё равно» и Северус понимает, что нет никакого шанса. Ни сейчас, ни когда бы то ни было еще.
Слизеринец хмурится, призывает оставшиеся ингредиенты и начинает приготовление зелья. Движения точны, коротки и выверены. Северус не задумывается над своими действиями — настолько они привычны и доведены до автоматизма. Но его мысли витают совершенно в далеких от зельеварения областях. Северус то и дело мысленно возвращается к событиям на озере — тот инцидент он помнит до каждой, даже самой незначительной, мелочи. Порой бессонными ночами он переигрывал сюжет ситуации, переформулировал свои слова, пытался смотреть и анализировать случившееся с разных точек зрения... и скользкая ситуация непременно работала на его сторону. Но было одно «но»: история не терпит сослагательного наклонения. И Северусу не под силу изменить то, что уже было совершено.
Нож, с которым управляется Лили, громко стучит по доске, привлекая внимание Северуса. Не откровенно отвлекая, но сбивая с мыслей. Раздражена. Лили, разумеется, раздражена.
— Если тебе есть, что сказать — говори.
Снейп зачем-то вспоминает один единственный разговор с Мэри Макдональд, в котором он просит гриффиндорку передать слова извинения Лили. После он никогда не интересовался, действительно ли Мэри передала Лили то, что тогда ей торопливо наговорил у входа в гриффиндорскую гостиную. Быть может — вернее, слизеринец был уверен, что так и было — посчитала нужным не расстраивать Лили еще больше, а, возможно, просто-напросто позабыла о просьбе Северуса.
Погрузившись в свои невеселые и мрачные мысли, Снейп не замечает, как с горлышка флакона срывается лишняя капля белладонны.

Отредактировано Severus Snape (2017-07-30 19:06:50)

Северус определенно не хочет ссориться с Лили. Однако девушка, судя по всему, весьма серьезно настроена на ссору. С льющимися через край негативными эмоциями нельзя приступать к приготовлению зелий. А дело даже не в концентрации — например, Северус, испытывая злость, концентрируется куда лучше на приготовлении зелий. Все дело в ауре и тому волшебству, которым маг щедро делится, готовя то или иное зелье. Готовь они яд — негатив был бы кстати. Но они трудились над созидающем зелье, которое никак не приемлет отрицательного воздействия.
Северус успевает заметить лишнюю каплю белладонны, которая, если бы достигла бурлящей поверхности варева, привела бы к неминуемому взрыву. Перехватив каплю запястьем почти у самой основы готовящегося зелья, Снейп стирает ядовитую жидкость и едва удерживает готовые сорваться с губ ругательные слова. Обращенные на самого себя, разумеется. Затем закрывает глаза и несколько раз глубоко вдыхает и медленно выдыхает. Винить в ситуации некого. Профессор Слагхорн слишком далек от отношений, в которых состоят его подопечные. Он может и не знать всей подоплеки отношений между Лили и Северусом, помня лишь их отличное взаимодействие и делая ставку на их знания, работоспособность и непомерное чувство ответственности.
Эмоции гриффиндорки бьют через край и Северус, признаться, не знает, как их утихомирить. Похоже нет таких слов, что смогли бы унять ее злость. А ведь прошло уже довольно много времени. Разумеется, о прощении речи уже не идет. Но Лили уже должна была хотя бы перестать злиться. Северусу хочется сделать свои выводы, однако, он гонит подобные мысли прочь. Все выводы касательно гриффиндорки большей частью ошибочны. Снейп чувствует, что банально накручивает себя, но и остановиться не может.
Черт возьми, почему ее присутствие так сильно влияет на него?
— Продолжим, — Северус кивает в сторону котла, не отвечая ни на единую ее колкость. В конце концов, он намерен попытаться восстановить хотя бы нейтральное общение. По возможности, разумеется.
— Помешаю, — соглашается, цепляя мерную ложку и начиная мешать: десять раз по часовой стрелки, девять — против. И еще раз по кругу.
Какое-то время они работают молча: слышится стук ножа о разделочную доску, бульканье варева и удары мерной ложки о внутренние стенки котла. От гипнотизирующего кружения жидкости в котле отвлекает откатившийся плод шипоглазки.
— Это, — оказавшись рядом с Лили, Северус укладывает ингредиент на разделочную доску, — лишнее?
Он точно помнит, что плодов шипоглазки было ровно столько, сколько необходимо для приготовления зелья. В прошлый раз ошибки Лили мотивировала тем, что обеспокоена подготовкой к экзаменам. О чем она думает в этот раз? Неужели его присутствие настолько сильно выбивает ее из колеи?

Отредактировано Severus Snape (2017-07-30 19:51:30)

Северусу хочется испытывать злость, она привычна и понятна. И совершенно неважно на кого она будет направлена — на него самого, или на Лили. Вся ситуация складывается не самым хорошим образом, и это чувствует как слизеринец, так и гриффиндорка, упрямо показывающая всем своим видом, что его присутствие никоим образом не сказывается на ее душевном равновесии. Снейп не верит в это напускное равнодушие и спокойствие. Он знает Лили... достаточно, чтобы в существенных мелочах, присущих исключительно Лили, заметить предпосылки нервозности и напряжения. Но стоит ли пытаться разрушить ту стену, которую они выстроили между собой? Он — своей ущемленной гордостью и эгоистичностью, она — своим скверным гриффиндорским нравом.
— Что?
Поранился? Снейп с изумлением смотрит сначала на Лили, затем на собственное запястье. И лишь только зацепив взглядом начинающий вздуваться от сока белладонны волдырь, ощущает въедливую боль. Слизеринец мысленно ругает себя за свой промах — признаться, он действовал настолько инстинктивно, подхватывая лишнюю каплю, что воспоминание об инциденте тут же стерлось из памяти. Впрочем, уже сейчас Северус помнит момент во всех красках. Но как бы то ни было, своей реакцией он доволен — лишняя капля ядовитого растения могла бы напрочь испортить всю работу над зельем.
— Хорошо, — неохотно соглашается Северус, задирая рукав мантии и раскрывая свое запястье для бо́льшего доступа магии Лили, и укладывает свою руку на протянутую девушкой ладонь. Несмотря на все ссоры, недопонимания, преграды и камни преткновения между ними, Северус доверяет Лили. Всегда доверял, и, вероятно, будет доверять и впредь. Она не способна причинить кому бы то ни было боль. И дело совершенно не в ее гриффиндорской сущности — так распорядилась сама природа. В этом была вся ее суть — она не могла не помочь тому, кто нуждался в помощи. Разумеется, находись Снейп один, он и сам смог бы себя вылечить — достаточно было призвать нужную склянку с нужной мятной мазью. Но отказываться от помощи Лили? Разве он когда-нибудь... Однако он уже один раз отказался. На свою беду и на радость Мародерам. Отказался, надо заметить, не в самой мягкой и приятной форме. И что из этого вышло? Вышло много нехорошего.
Место соприкосновения его руки с ладонью Лили жжет и увлекает все внимание слизеринца. Почему он так реагирует на простой в сущности контакт? Никаких двойных смыслов, никакого подтекста. Так отчего его мысли вмиг разбегаются по углам, оставляя вместо себя одни лишь ощущения?
Стоило хоть как-то вернуть контроль над самообладанием.
— Что с пересчетом?

Лили залечивает рану от ожога, а Северус зачем-то думает о безвозвратно ушедших в небытие днях. Происходящее сейчас словно бы повторяет то время, когда между ними не располагалась внушительная стена отчуждения и непримирения. Вот только это несомненно приятное мгновение не может длиться вечно. И когда Лили отстраняется, Северус ощущает себя так, словно бы его окатили холодной водой. Слизеринец несколько мгновений смотрит на свое запястье — боль и разрастающийся жуткий волдырь растворяются под действием магии Лили, но небольшое вздутие, покраснение и зуд таки остаются — и призывает небольшую баночку со светло-салатовой мазью. Северус неловко свинчивает крышку и с удовольствием втягивает распространившийся по помещению мятно-коричный запах.
Однако поджимающее время и готовящееся зелье не позволяют расслабляться и предаваться неуместной лирике. Северус щедро наносит мазь на запястье, выжидает несколько секунд и магией опутывает его защитным прозрачным браслетом, чтобы мазь не размазалась по внутренней стороне рукава рубашки. И только проделав эти манипуляции, возвращается к котлу.
Зелье, однако, тихо шипит, являя собой ровную консистенцию и грязно-красный цвет, который и должен быть на текущем этапе приготовления. Что ж, со стороны Северуса сделано все, что требовалось. Остается дождаться обработки плодов шипоглазок гриффиндоркой, выждать некоторое время, помешивая зелье в нужном направлении и с необходимой силой, затем добавить последний важный ингредиент — драконью кровь.
Однако установившаяся тишина слишком гнетущая. Зельевару хочется как-то разрядить обстановку, но как назло, адекватных мыслей не приходит.
Как же все сложно. Разом захотелось вернуться на несколько курсов в прошлое и заново прожить то, что свершилось. Возможно, прожить как-то иначе. Северус порой думал — смог ли бы он как-то по-иному повести себя в тот роковой день на озере? И с ужасом понимал, что скорее всего нет. Такова уж его поганая натура.
— Твое желание податься в Отдел Тайн и заниматься артефактами еще крепко? — и почему вдруг вспомнился их разговор, произошедший при схожих обстоятельствах, но при иных условиях?

Отредактировано Severus Snape (2017-09-20 17:21:45)

Диалог, увы, не клеился. Разумеется, они могли бы молча выполнить свою работу и разойтись, словно бы и вовсе незнакомые друг другу люди. Только... семь лет крепкой дружбы — достаточно большой кусок жизни, чуть меньше половины пройденных их жизненных путей — не так и просто выкинуть, перечеркнуть, словно бы их и не существовало вовсе. По крайней мере, для Северуса. Конечно, тот инцидент, произошедший чуть менее полугода назад у озера, перечеркнул все то хорошее, что существовало между Северусом и Лили. Перечеркнуло и выстроило непреодолимую ледяную стену между ними. Однако Северус порой чувствовал, что стена готова начать таять. Так ему чувствовалось и в последний час, проведенный наедине с Лили.
— Как скажешь, — тихо ответил, едва пожав плечами.
Снейп вдруг — и в который раз — подумал о том, что не будь на его пути Поттера, он смог бы расплавить эту стену, смог бы загладить свою вину и восстановить добрые отношения между ним и гриффиндоркой. Увы, после инцидента у озера, Лили лишь больше сблизилась с Джеймсом Поттером. Не будь Поттера... Северус с горечью подумал, что не существуй Поттер, все могло бы быть иначе. Но... история не терпит сослагательного наклонения.
— Мунго — тоже неплохо, — кивнул Северус. Это даже больше похоже на правду в отношении Лили, нежели отдел тайн. Помогать нуждающимся — неважно каким образом — в этом и была вся Лили.
— Думаю, из тебя бы вышел хороший целитель. Ты должным образом разбираешься в зельях и делаешь определенные успехи в заклинаниях. Лечебная магия должна тебе покориться без боя.
Северус дернул кончиками губ, представив Лили, использующую, например, заклятие, которое лечит раны и заставляет вернуться кровь обратно в тело человека. Представить было просто, потому что это... действительно подходило Лили.
И хотя Лили все же дала ответ, следом она предпочла незамедлительно ужалить. Снейп помедлил прежде, чем дать свой ответ.
— Не передумал, — а врать Лили ему отчего-то казалось невозможным. Однако продолжать скользкий разговор он не пожелал.
— Осталось добавить последний ингредиент.
Осторожно взяв колбу с драконьей кровью, Северус приподнял его над собой и встряхнул, на свет оценив стекающую плотную субстанцию по стенках. Удовлетворившись результатом, Северус раскупорил колбу, глубоко вдохнул и занес руку над котлом. Главное не ошибиться в количестве капель. Одной больше, одной меньше, если не успеть ее добавить в срок — вся работа коту под хвост.

Отредактировано Severus Snape (2017-10-08 15:42:35)

Северусу отчаянно захотелось ответить в ответ «жаль, что ты не передумала», но юный маг предпочел промолчать. Хрупкое равновесие нейтральности, которое им удалось установить между собой с того злополучного случая на озере, было ценно. По крайней мере, для Северуса. Это лучше, чем ничего. И это во сто крат лучше, чем негатив или игнорирование.
Конечно, ей жаль, что он не передумал в отношении Темных Искусств. Просто потому, что она к ним относится отрицательно. Снейп однажды пытался донести до нее мысль, что темная магия — не есть плохо, не есть хорошо. Это магия, которую можно использовать по своему усмотрению. И каким будет это усмотрение — хорошим или плохим — решать только тому, кто вершит эту магию. Увы, подобную истину понять довольно-таки непросто. Вернее, не понять — принять. Северус не мог за ее неприятие судить Лили. То была ее точка зрения, и он принимал ее как данность. Жаль, что ее гриффиндорский характер не позволял принять его — Северуса — точку зрения. Возможно, слизеринец рассуждал довольно-таки цинично. Но по-иному он не мог.
Северус предпочел не ответить на ее слова. Тема темной магии всегда была между ними камнем преткновения, тем самым катализатором, после которого не так и просто вернуть взаимоотношения в нужную колею.
Зельевар задумчиво кивнул. Он, признаться, и сам не знал, чего искал. Знание — само собой разумеющееся, но что это знание должно дать лично ему? Лавры почета и славу? Власть? Нет, к подобному Северус был равнодушен. Преимущество. Он всегда стремился к превосходству. Запретное знание — это всегда преимущество на чем бы то ни было или над кем бы то ни было. Северус и впредь не был намерен отказываться от своего извечного стремления.
Северус хмыкнул, сбросив с горлышка колбы первую каплю драконьей крови в котел.
— Мои руки не дрожат. Мое сердце не трепещет. В груди не клокочет нетерпение. Мое сознание кристально чисто и не замутнено посторонними мыслями. Я спокоен и беспристрастен. Я не совершу ошибки.
Северус с усмешкой на губах цитировал речь одного известного зельевара, который прославился не только изобретением ряда полезных зелий, но и странными — или безумными — экспериментами. Сам зельевар свои эксперименты называл банальной невнимательностью: недобором или перебором количества нужных ингредиентов, своей некстати дрогнувшей рукой или случайным отвлечением на появление интересной мысли, которая требовала немедленного тщательного рассмотрения. Северусу помнилось, как они с Лили курсе на третьем смеялись над его этой фразой, повстречавшейся в литературе для дополнительного чтения.
Последняя капля крови сорвалась с горлышка колбы и растворилось во вмиг потемневшем зелье. Северус закупорил колбу и убрал от котла, вслепую уложив ее на поверхность стола. Взгляд был прикован к котлу. Слизеринец начал мысленный отсчет времени.
Раз-два-три... зелье вспыхнуло багрово-кровавым, на его поверхности появились яркие алые прожилки.
Четыре-пять-шесть... зелье забугрилось, на его поверхности начали лопаться огромные пузыри. Лицо Северуса обдало жаром, однако, он не отстранился. Не мог позволить себе ослабление внимания.
Семь-восемь-девять... помещение лаборатории наполнил густой аромат земляники, смешанный со змеиным запахом. То еще сочетание.
Десять-одиннадцать-двенадцать... зелье успокоилось. Багровая-кровавая расцветка погасла, являя взглядам Северусу и Лили темно-зеленую консистенцию.
— Готово.
А зачем он запомнил ту фразу, Северус и сам не знал.

Отредактировано Severus Snape (2017-10-15 10:19:38)